— Что ты делаешь? — спрашивает голос.
— Стою. А ты что делаешь?
— Стою, — отвечает Уэйд.
— Почему не бежишь с нами?
— Никто до тебя не хотел разговаривать. Поэтому я рано развернулся и уже финишировал.
До Лукаса доносится причмокивание.
— Я тебе говорил? Кофе здесь всегда отличный.
Лукас стоит, колени у него побаливают.
— Все здорово запыхались, судя по тому, что я видел.
— Ты знаешь, где они? — спрашивает Лукас.
— В основном стоят там, где ты оставил Джегера.
— В основном?
— Один телефон движется.
— Но за Карлом ты не можешь наблюдать. Он не носит с собой телефон.
— Даже если бы носил, я бы ничего не знал. Нужно, чтобы человек звонил, и линия при этом должна быть открыта. Именно так я синхронизирую местоположение. Не думаю, что Джегер хочет делиться со мной информацией о своих маршрутах.
— Между прочим, — говорит Лукас, — Карл, похоже, ни в чем не виноват.
— Да, полагаю, этому засранцу просто крупно не повезло.
— А что ты думаешь насчет меня? — спрашивает Лукас.
В ответ — молчание, упорное и обескураживающее.
— Так, а сколько длится блокировка телефонов?
— Плюс–минус часа четыре. Потом оператор искусственного интеллекта снова переводит меня в нормальный режим.
Лукас вытаскивает варежки из–за пояса штанов: пальцы замерзли.
— Ты сказал, один телефон движется, — говорит он. Потом добавляет: — Неважно, я ее уже вижу.
Из–за деревьев показываются коричневая шапочка и бледное личико, позади мотается «конский хвост».
— Как Сара выглядит? — спрашивает Уэйд.
— Очень, очень уставшей.
— Бедная девочка.
— О да.
До Лукаса доносится что–то вроде смешка.
— Я тебе докучаю, — говорит Уэйд. — Знаю, иногда тебе это не нравится. Но меня она уже достала своими звонками без всякого повода.
— Пока, Уэйд.
— Да, — отвечает голос. — Береги себя.
Сара хочет бежать быстрее, но она слишком устала, и короткие ноги ее не слушаются. Она с трудом волочит их и плачет, а потом перестает плакать. Она устремляется к Лукасу, ее лицо кривится от старых и новых переживаний. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, она сжимает кулачки внутри розовых варежек и бьет Лукаса в живот. Но в руках у нее тоже нет силы. Лукас ловит ее кулак ладонями. Она не в состоянии сделать ему больно, и он отпускает ее.
— Ладно, — говорит он, подставляя живот. — Если тебе это поможет.
Сара не бьет. Она падает на колени, громко всхлипывая.
В лесу к северу не видно движения. На западе находится невидимое отсюда устье реки, окруженное деревьями. Пустые железнодорожные рельсы ведут в восточную часть парка. А к югу на четверть мили тянутся в ряд древние трехгранные тополя, высокие как горы; их серебристые стволы светятся в лучах восходящего солнца. За теми деревьями есть и вторая железная дорога. Длинная дубовая эстакада возводилась через пойму реки и через старые пути, со временем здесь должны были пустить поезда «Амтрака». Сюда завезли грунт, засыпали его под эстакаду, и получилась высокая темная гряда холмов. Но железную дорогу забросили десятилетия назад. Рельсы разобрали на металлолом, старые участки продали огородникам. Остались лишь холмы, поросшие деревьями, они тянутся под углом через весь парк и дальше — в города, которые ушли в прошлое, превратились в воспоминание, в выцветшие маленькие точки на пожелтевших картах.
Сара поднимается на ноги, с трудом сдерживая рыдания.
— Ты сказал Джегеру, — произносит она. — Ты думаешь, что кто–то нанял кого–то.
Лукас внимательно смотрит на нее.
— Кто–то заплатил профессионалу, чтобы убить Уэйда. Ты это так себе представляешь?
— Нет, — отвечает он. — Не думаю, чтобы кто–то внес за это деньги.
Она внимательно смотрит на него.
— Помнишь парня, который подделывал чеки? — говорит он. — Я как–то раз упомянул о нем при Уэйде: о том, что у меня плохое предчувствие насчет этого типа на «Стингрее». Как его звали?
— Уэйлс.
— Что–то в этом Уэйлсе было не так. Разговаривая с парнем, я заметил, что он совсем заврался. Мне и в голову не приходило, что он обналичивает фиктивные чеки, что ворует миллионы. Такого я совсем не ожидал. Но я рассказал Уэйду о своих мыслях, а ты же его знаешь. Он серьезно отнесся к моим словам. «Я наведу кое–какие справки, посмотрим, что к чему», — сказал он мне. А спустя неделю копы начали расследование, а еще через пару дней Уэйлс приехал на машине сюда… на автомобильную стоянку, через которую мы не так давно пробегали, если я ничего не путаю… и покончил с собой…
— Но это было год назад, — говорит Сара. — Уэйд был еще жив.
— Я и не говорил, что это мистер Уэйлс заказал убийство. Просто задаюсь вопросом: а что, если у него был виртуальный двойник?
Она молчит, теперь ее взгляд устремлен куда–то мимо Лукаса.
— Я говорю не об официальной копии, которая носит то же самое имя, — продолжает тот. — Наверняка есть способы подделать имя, подчистить биографию и жить в облачных средах, как это делает Уэйд. Быть везде и нигде. Сидеть на куче украденных и припрятанных денег и злиться на того сукина сына, из–за которого все и случилось. Злиться с каждым днем все сильнее и сильнее.
Сара обхватывает голову руками и начинает медленно раскачиваться взад и вперед.
— Двойник Уэйлса ненавидит Уэйда Таннера. Тогда он выходит в мир живых людей и находит того, кто поможет ему отомстить. Может быть, за деньги, а может, и по личным причинам. И, как сказал Карл, это должен быть кто–то достаточно сильный и достаточно быстрый, чтобы держаться рядом с Уэйдом во время бега на дистанцию.
Сара роняет руки и прислоняется к Лукасу, обмякнув всем телом.
Он поддерживает ее и смотрит по сторонам. Если вокруг и есть какое–то движение, это только ветер, людей нигде нет. Еще через полминуты он говорит:
— Я считал, что это Пит. Он мускулистый и достаточно быстроногий. Думал, сейчас увижу, как он выходит из леса, чтобы заставить меня заткнуться. Тебя увидеть я не ожидал.
— Это не Пит, — говорит она.
— Да, я тоже этого не хочу.
— Нет. Я хочу сказать, что это не он.
— Почему нет?
Она высвобождается из его рук, вытирая опухшие глаза.
— Пит заставил нас бежать по этому маршруту. Помнишь? И оказалось, что Джегер в это же самое время бежит по плотине. Но это не совпадение. Пока мы тебя догоняли, Пит нам все объяснил. Он рассказал, как на прошлой неделе случайно встретил Джегера и набросился на него с обвинениями, а Карл в ответ выдвинул те же аргументы, что потом использовал на мосту. Вот когда Пит ему поверил. Стал думать, что если Карл не виновен, то тогда, наверное, самый подходящий подозреваемый — это
