Он разглядывал фотографию не меньше минуты, когда она снова оказалась рядом:
— Хватит пялиться на молоденьких девушек. Слышишь?
— Вы указали на восток, — говорит Харрис. — Так я и побежал на восток. Хотел вас догнать. Но только там не было никого. Обычно старые пердуны стартуют медленно, но после первой мили я вас так и не увидел, вот и решил, что вы передумали.
Парнишка зол, но улыбается, довольный своей догадливостью.
— Хотел отправиться на север. Но потом я понял… — Харрис замолкает на полуслове. — Эй, Карли. А ты что делаешь в этой шайке?
Все молчат.
Здесь происходит что–то странное. Этот факт настолько очевиден, что даже мозг Харриса способен его воспринять. Улыбочка гаснет, голубые глазки моргают, и он повторяет свой вопрос:
— Что ты тут делаешь с этими ребятами, Карл?
Джегер отворачивается и бежит прочь.
На Харрисе длинные шорты и плотная желтая куртка, на черной головной повязке потеки соленого пота. Очки у него как у Мастерса, только новейшей модели, а кроссовки выглядят так, будто их только сегодня утром достали из коробки.
— Видели бы вы свои лица, — говорит он. — Бледно выглядите, ребята.
Пит отходит от Лукаса.
— Как бы там ни было, — продолжает Харрис, — я не знал, где вы находитесь, но я знал того, кто мог бы это знать. Так что я позвонил Уэйду. Он указал мне правильное направление, и я побежал по железнодорожным путям, чтобы срезать расстояние. Я едва не упустил вас из виду, но тут услышат крики.
— Заткнись, — обрывает его Пит.
— Что будем делать? — спрашивает Гатлин.
— Следовать за ним, — говорит Варнер.
Джегер уже пересекает луг, только черная бейсболка мелькает.
Пит смотрит на Лукаса, большие руки сжимаются в кулаки.
И Лукас внезапно срывается с места, расталкивая всех на своем пути.
Харрис с улыбкой произносит:
— Пеппер.
Для смеха он выставляет вперед ногу и вытягивает руку наподобие шлагбаума:
— Пароль?
Они сталкиваются друг с другом.
У юноши гибкое, сильное, тренированное тело, но Лукас двигается с ускорением, и они вместе валятся на землю. Сжав раненую руку, Лукас впечатывает кулак прямо в улыбающийся рот Харриса. Болезненно охнув, Харрис оказывается на земле, из разбитой верхней губы течет кровь.
Хлюпающий голос сыплет проклятиями.
Лукас поднимается на ноги и бежит.
Харрис трогает разбитый рот и, хорошенько подумав, говорит:
— Да пошел ты, придурок.
Лукас летит стрелой мимо дуба и через луг. Черная бейсболка пропала. Лукас держится главной тропы, вновь углубляется в лес, где она удобно поворачивает вместе с рекой. Бешеного ускорения ему хватает на пять минут. Затем он замедляет бег, глубоко дышит, приводя в порядок отяжелевшую от нехватки кислорода голову. Выпирающие из земли корни и кочки подворачиваются под ноги, словно хотят, чтобы он споткнулся. За спиной раздаются голоса, и он снова делает рывок. Кто–то окликает его по имени. Лукас не сбавляет хода. Он почти на пределе, но шаг все такой же ровный и неистовый. Тропу перегораживает ствол молодого ясеня, но ноги легко переносят Лукаса через это ничтожное препятствие. Река прямо перед ним, берег превращен в длинный безобразный склон, камни и бетонные плиты образуют мелководье, где лошадь может перейти реку вброд. Лукас сворачивает налево, выбрав более узкую тропу; она разветвляется, правую тропинку преграждает знак «ЗАКРЫТО».
Джегер ушел влево: гравий на небольшой насыпи разворочен, сразу видно, что здесь пробегал человек. Лукас бежит прямо по перелопаченной тропе. Через ямы приходится перепрыгивать. Прошлогодняя трава хлещет по ногам. Тропа заканчивается там, где берег обвалился — наверное, это случилось в последние недели, — и Лукас уходит в сторону, а затем вверх по широкому откосу, поросшему пучками травы.
Джегер уже близко. При виде Лукаса он делает рывок, а там, где тропа вновь уходит в чащу леса, прибавляет ходу. Но заметно, что он слишком низко держит голову. Длинные руки то болтаются, то прижаты к туловищу и двигаются не синхронно. Лукас тоже решается на рывок и, настигая Джегера, врезается в него головой.
Джегер влетает в кустарник, едва удержавшись на правой ноге. Оба спотыкаются и падают, молотя друг друга костлявыми руками, нанося удары до тех пор, пока и тот и другой не остаются лежать на земле — избитые, едва дыша.
Лукас поднимается на ноги первым.
Осыпая противника проклятьями, он пытается пнуть Джегера в ребра, но промахивается и врезается носком в мерзлую землю. Тогда Джегер хватает его за ногу и пытается ее сломать, выворачивая изо всех сил, но добивается только того, что Лукас снова приземляется на задницу.
Лукас тяжело дышит, хватая воздух ртом.
— Это тебе не шуточки, — говорит он.
— Лучше, чем тюрьма, — отвечает Джегер.
— Ненамного.
С вершины откоса доносится голос Гатлина:
— Я их вижу.
— Он мой, мой, — говорит Харрис.
Джегер первым встает на ноги. Затем, после минутного размышления, он наклоняется и подает руку Лукасу.
Пит появился из раздевалки, следом за ним шел Гатлин.
— Будешь стоять или бегать? — спросил Пит.
— Могу бежать, могу не бежать, — ответил Лукас.
Эти двое посмеялись и оставили его разглядывать фотографии.
Одри готовилась к очередной попытке. Теперь она уже ни с кем не разговаривала. Откуда–то объявился Харрис, побежал рядом с ней рысью — болтливый, довольный. Можно подумать, у него были с ней какие–то шансы. Что–то сказал, посмеялся за двоих, а Одри изо всех сил старалась не обращать на него внимания.
У Лукаса не было никакого вдохновения. Ему совсем не хотелось бежать, вот почему он не торопился. Прогуливаясь вдоль стены, он разглядывал фотографии волейболистов, борцов и огромную
