Сара прошла через ворота. Лукас последовал за ней. Внутренний двор был вымощен старинной темно–красной брусчаткой, истертой копытами лошадей, когда–то подвозивших сюда грузовые повозки. Может, когда–нибудь сюда снова вернутся лошади. Именно об этом думалось Лукасу, пока он шел следом за миниатюрной женщиной. Стеклянная дверь вела в «Лавку бегуна» — магазин только что открылся. Всего только начало одиннадцатого, но, похоже, этот октябрьский день будет удачным. Два покупателя сразу. Хозяин волей–неволей заулыбался.
Лукас попытался припомнить имя хозяина. Том? Да, точно, Том Хаббл.
— Он хочет, чтобы я примерила «Эндорфины», — сказала Сара. — Те, что со сдвоенными компьютерами и «умными» гелевыми гидроусилителями.
— Отличный выбор, — ответил Том. — Какой у вас размер?
Сара назвала размер, а когда продавец исчез в задней комнате, обернулась и посмотрела на Лукаса. Молчала, слушала голос в трубке и улыбалась. Потом сказала:
— Лукас тоже здесь.
Несколько секунд она кивала, слушая Уэйда, потом сообщила живому собеседнику:
— Он говорит, тебе тоже нужны новые кроссовки.
— Да, но откуда он это знает?
— Уэйд до сих пор помогает здесь. Отслеживает, кто что покупает, — а ты давно ничего не покупал.
Страннее всего было то, что все это выглядело вполне разумно.
Лукас сел на мягкую скамью, Сара устроилась рядом с ним, все еще болтая с Уэйдом. На полу была нарисована беговая дорожка, огибавшая скамейку. Сара слушала голос в трубке, а Том вынес коробку с обувью и надел кроссовки ей на ноги, и зашнуровал их, и понаблюдал, как она бежит на месте, пытаясь наметанным глазом определить, все ли в порядке с обувью.
Сара хихикнула. Не рассмеялась, а именно хихикнула.
— Мне тоже нужны новые кроссовки, — заявил Лукас.
— А вам какие нравятся? — спросил Том.
— Как на мне, — ответил Лукас.
— А что это за модель?
— Я не помню, — сказал Лукас. — Спросите у Уэйда.
Том кивнул, наблюдая за тем, как Сара завершает свой забег вокруг скамейки.
— Пока, — наконец сказала она и отключила телефон. — Я возьму их. А еще он попросил, чтобы вы, пожалуйста, не брали с меня его комиссионные.
— Разумеется, — медленно поднимаясь, сказал Том.
Сара пошла было за продавцом к прилавку, но внезапно остановилась и посмотрела на Лукаса.
— Знаешь, я теперь говорю с ним больше, чем когда бы то ни было, — сказала она. Даже без улыбки казалось, что она улыбается. Словно в душе была счастлива — и в то же время понимала, что в этой радости есть что–то неправильное и нездоровое.
Ухватившись за тросы–перила, Джегер медленно продвигается по качающемуся мосту к противоположному берегу. Пит замер на месте: он ждет. Четыре человека ждут, плечи у них расправлены, однако в ногах — нервная дрожь. Через минуту все закончится. Грядет драка, а четверка, оставшаяся на северном берегу, сможет лишь наблюдать за этим, втайне радуясь такому раскладу.
Лицо Пита каменеет.
— Ну, вперед, — говорит Джегер.
Никто не реагирует. Гордость не позволяет им сдвинуться с места, а потом Пит опускает голову, бросает остальным несколько слов и отступает.
Мастерс с облегчением делает шаг назад.
Но не Крауз. Тот стоит как вкопанный. Джегер, не обращая ни на кого внимания, хватается за ограждение и прыгает, приземляясь на прибитые крест–накрест доски. Высвобождает ногу; встает рядом с Краузом и молча, сверху вниз, смотрит на него. Крауз едва не спотыкается, отступая назад от деревянного настила.
Остается только Сара. Она сжимает руки в варежках, и делает шаг вперед, и размахивает перед Джегером кулачками, рыдая и с трудом переводя дыхание.
Джегер отталкивает ее и бежит прочь; всего несколько шагов — и его уже не видно.
Пит машет рукой:
— По одному.
Гатлин отправляется первым: маленькое тело проскальзывает под ограждением, он бежит вниз к центру моста, а затем вверх на противоположную сторону. Варнер пускается следом, смешно растягивая шаги, мост под ним взбрыкивает и скрипит. Следующая — Одри, но она не выпускает из рук тросы и не бежит. Пройдя шагом полпути до середины моста, она оборачивается к Лукасу.
— Давай просто уйдем. Мы можем вернуться, — говорит он.
Одри качает головой:
— А что, если они его поймают?..
Сама возможность такого исхода заставляет ее вздрогнуть, и она спешит завершить свое путешествие вниз до середины моста и снова наверх, на другую сторону.
Сложив руку рупором, Пит подносит ее ко рту и окликает Лукаса:
— Ты идешь?
— Нет, — отвечает тот. Возможно, он и правда так думает. Как бы ему хотелось сейчас оказаться в любом другом месте на земле, но только не здесь. Но, сам того не желая, он нагибается и пролезает под ограждением. Как будто это делает кто–то другой, как будто его ноги бегут сами по себе, а он лишь смотрит на это со стороны. Доски грохочут при каждом шаге, и вот, ни разу не споткнувшись и не запнувшись, он взлетает на другой конец моста.
Только Пит ждет его. Смотрит в сторону Лукаса. Он говорит что–то Лукасу, хотя со стороны кажется, что обращается сам к себе.
— Ну не знаю, — говорит он. — Я просто не знаю.
Тропа следует вдоль русла реки до самого устья, а затем опять идет вдоль Ясеневой протоки. Среди низкорослых вязов и тутовых деревьев высятся тополя, потом лесные заросли уступают место пожухлой траве; дальше — автостоянка, засыпанная битым щебнем. Мимо стоянки идет дорога на кладбище Вест–Спенсер, а за ней примерно на милю тянется парк. Остальные участники группы сгрудились у одинокого столика для пикника и молчат. Откуда–то раздается пронзительный скрежет, ритмично разрезающий холодный воздух. Это Джегер, добравшийся до старинной водозаборной колонки, дергает рычаг вверх–вниз. Проржавевший ящик заполняется, коричневая вода бьет в ржавую посудину и продолжает хлестать даже после того, как Джегер перестает качать и наклоняется, чтобы попить.
Напившись, Джегер выпрямляется, утирая подбородок и рот. Затем он бежит трусцой к следующей тропинке и снова останавливается, чтобы оглянуться на своих преследователей.
— Он сам не хочет от нас отрываться, — говорит Варнер.
А Одри тихим несчастным голосом спрашивает:
— Так кто кого загоняет?
Сара заплатила за свои кроссовки и ушла, а Том снова скрылся в задней комнате. Его голос доносился из кладовой — обычный обмен любезностями перед тем, как задать вопрос по существу. Лукас отошел к витрине, туда, где на огромной пробковой доске висели листовки с результатами забегов, вырезки из газет и бесплатные буклеты, рассказывавшие начинающим бегунам, как готовиться к соревнованиям. С изрядно пожелтевшей газетной вырезки, висевшей в верхнем
