— В добрый час, месье Кадош, в добрый час, — прошептал Дирк, стоя в вечерних сумерках и провожая высокую фигуру Соломона пристальным и странно печальным взглядом, чем-то похожим на взгляд химеры. — Постарайтесь сберечь вашего принца. Да поможет вам Бог… а я постараюсь прикрыть вам спину.
продолжение следует
Комментарий к Глава 11. Летний бал в Монтрё
Визуализации:
1. Злой Исаак:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=fe70acbd2a31ce79736f469fbd4fb82b
2. Злой Соломон:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=142700ce7a300116f1dd75e03d9e2043
3. Монтрё (вид на виноградники):
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=1634c3d74989f236fe4af5112999cc9f
4. Винный погребок в Монтрё:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=3757a3c1621f734122c8688a8d08a110
5. Соломон на балу:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=7fdbd790cbb87b2d8fafc5bbb2b8e123
========== Глава 12. Песня жаворонка ==========
Слыхала я, что жаворонок с жабой
Глазами обменялся: ах, когда бы
И голосом он с нею обменялся!
Он нам велит объятья разомкнуть,
Он — вестник дня; тебя он гонит в путь.
***
Чувствуя утрату,
Могу ли не оплакивать я друга?
В.Шекспир, «Ромео и Джульетта»
Соломон все сделал в точности так, как ему велел Эрнест, когда они наконец-то перестали яростно целоваться, разомкнули объятия, еле-еле разъединили воспаленные, жаждущие губы и, преодолев мучительное искушение отыметь друг друга прямо на полу бельевой, прокрались в коридор и нехотя разошлись в разные стороны. Праздник почти закончился, но еще какое-то время им предстояло играть взятые на себя роли и соблюдать бальный этикет.
Ключ, принятый из горячих рук любовника, Соломон спрятал в нагрудный карман вместе с карточкой отеля, а потом на нетвердых ногах дошел до телефона и вызвал такси на половину второго утра, указав в качестве конечного пункта Гранд Отель Сюисс Мажестик. Он не находил ни одной рациональной причины уезжать посреди ночи из уютного дома, где у него была собственная спальня, в переполненный помпезный отель по соседству с вокзалом, но так хотел Торнадо, и разум позорно капитулировал перед чувствами. Скоро они останутся наедине, нагие, отделенные от всего мира надежно запертой дверью, глухими ставнями и тяжелыми шторами, и дадут волю страсти и накопившемуся желанию… частности не имели значения.
Осознание и предвкушение этого момента помогли Соломону выдержать завершающую церемонию с пуншем и раздачей прощальных сувениров: маленьких коробочек с конфетами ручной работы. Заслужив безмолвное одобрение родителей, он безупречно выполнил все ритуалы, связанные с отбытием большинства гостей и отходом ко сну тех немногих, кто пользовался длительным гостеприимством Кадошей.
Куда более сложным испытанием оказался короткий разговор с братом.
Исаак подошел к нему с наигранно веселым и беспечным выражением лица и, взяв за локоть, отвел в сторону, делая вид, что просто хочет выпить с ним пунша. Разумеется, еще до того, как Лис открыл рот, Сид знал, что выпивка тут совсем ни при чем… и заговорил первым:
— Через полчаса. Машина подъедет со стороны заднего крыльца.
Лис покачал головой:
— Нет. Ты не понял. Езжай без меня…
— Как — без тебя? Почему? — изумление Соломона было искренним. — Мы же договорились, что…
— Да, да. Ты извинись за меня перед ним, потому что я… у меня… — Исаак смешался, на щеках его проступила краска, как всегда в минуты волнения, он резко вдохнул, как пловец перед прыжком в воду, и выпалил:
— У меня просто не хватит смелости!.. И сил… Если я поеду с тобой к нему сейчас, то передумаю уезжать.
— Так. — Соломон положил руки на плечи близнеца и придвинул его к стене, отрезав всякую возможность сбежать. — Объясни внятно. Что ты снова затеял? Куда собрался посреди ночи, если не с нами… продолжать праздник?
— Ты опять за свое, Сид? Сверлишь меня взглядом и требуешь отчета, как врач или тюремщик, хотя обещал больше так не делать!
— Извини. Но я беспокоюсь за тебя и ничего не могу с этим поделать — особенно когда ты явно намерен сотворить глупость.
— «Глупость»… — уголок рта у Лиса дернулся вниз. — Конечно, все, что я собираюсь сделать сам по себе, без твоих советов и одобрения — это «глупость». Или опасно, или несвоевременно, или как-то еще «не так». Ты никогда не изменишься, Сид! И черт меня побери совсем, если ты с этим своим мерзким менторским тоном не становишься похожим на Райха!..
Соломон, видя, что брат изрядно во хмелю, и чувствуя, что он взвинчен и напряжен, как перетянутая струна, молча вытерпел упреки, но в глубине души очень жалел, что нельзя дать Лису затрещину за сравнение со злейшим врагом… и за новое напоминание, что он — именно он — этого врага упустил. Это было похоже на удар в живот, но Сид не мог и не хотел отвечать тем же. Ни разу в своей жизни он не причинил брату намеренной боли, и никогда не бил лежачего. Он только слегка надавил на плечи Исаака, что было понятным сигналом притормозить и обдумывать слова, прежде чем произносить их. Добившись паузы, он снова спросил:
— Что ты затеял? Я должен знать, раз уж ты поручаешь мне за тебя объясняться с Эрнестом.
— Мы едем в Женеву… Мы — это я, Жорж и Лола.
— Зачем? Ах, прости… да, конечно, я понимаю. Перенести поездку нельзя?
— Нет. Я не хочу ее переносить, я и так тянул непозволительно долго. Сейчас самый удобный момент.
Соломон вздохнул: он совсем не был в этом уверен, наоборот, ему казалось форменным безумием, что Исаак готов подвергнуться такому эмоциональному риску — даже если забыть, что где-то поблизости разгуливает на свободе Райх.
— Когда ты вернешься?
— Завтра. Скорее всего завтра. Вечерним поездом. Но если решу задержаться, позвоню.
Соломон смотрел на брата и видел на его лице не столько упрямство, сколько непреклонную решимость настоять на своем; никакое моральное давление уже не могло принести пользы, Исаак начал бы сопротивляться еще яростнее…
— Хорошо. Я постараюсь все объяснить Эрнесту, но не могу поручиться за его реакцию. Он наверняка очень расстроится…
— Ничего, Сид, — не купившись на уловку, Лис усмехнулся. — Ты сумеешь его утешить. А я… я постараюсь пережить это. Как ты помнишь, у меня иммунитет.
— Старая вакцина не всегда действует на новый штамм…
— Ты охуенно оптимистичен, старина. — Исаак нежно поцеловал близнеца в щеку и слегка потерся о нее носом. — Но я в тебя верю, а ты верь в меня… Пойду потихоньку собираться. Хочу уйти по-английски, чтобы мама на пару с Руфью не подняли шум.
— Я их отвлеку. — пообещал Соломон и в свою очередь
