— Это один из братьев Кадошей… — доносился из трубки глухой шепот, и в мозгу Райха точно проворачивался раскаленный бурав. — Не знаю, кто из них, но поставил бы на Исаака. А второй — лет сорока пяти, плотный, высокий, с темными волосами. Он звонил в Церматт, разговаривал со службой размещения в отеле, и звонил в Париж некоему Жозефу. Вы знаете его, отец?..
— О, да, — проронил Райх с сухим смешком. — Я его знаю, знаю очень хорошо.
«Неисповедимы пути Господни… Вот мы и встретились, дорогой Франсуа, богоотступник, распутник и тайный содомит».
— Они собираются ехать дальше, как только им исправят машину, и я уверен, отец — они едут к нам. Они знают.
— Да. Они знают. Их цель — освободить дьявола и дьяволицу. Они привлекли на свою сторону немало слуг сатаны… Мы должны противостоять им всеми средствами. Скажи мне, сын, насколько вы преданы?
— Мы преданы вам душой и телом, и готовы служить Делу Божьему до последнего вздоха. Так какие будут распоряжения, отец?..
Райх прикрыл глаза, немного помедлил, в последний раз взвешивая все «за» и «против», и наконец, смакуя каждое слово, проговорил отчетливо и твердо:
— Убейте приспешников дьявола. Не устыдитесь и не устрашитесь — грех этот уже искуплен в глазах Господних, и вы получите не кару, а награду. Убейте обоих. Позаботьтесь, чтобы никто и никогда не нашел тела. И ждите меня, я скоро прибуду к вам, братья, чтобы свершить суд праведный над нечестивцем и блудницей.
___________________________________________________________________________
Примечания:
1 учение о всеобщем спасении
2 намек на близнецов Диоскуров
3 гаротта (ошейник) — орудие казни путем удушения, принятой в Испании
4 трапписты — официально Орден цистерцианцев строгого соблюдения — католический монашеский орден, ответвление цистерцианского ордена, основанный в 1664 году в монастыре Ле-Траппе во Франции, как реформистское движение, в ответ на послабление правил и высокий уровень коррупции в других цистерцианских монастырях. Изгнанные из Франции в годы революции, трапписты перебрались в Швейцарию, Россию и Пруссию.
Во второй половине XX века трапписты резко выросли в численности за счёт миссий в Америке и Африке. В 1960 году ордену принадлежало более 170 монастырей. В 1990 году была одобрена обновлённая конституция ордена.
Трапписты соблюдают устав святого Бенедикта более строго, чем в остальных орденах. Они обязаны молиться 11 часов в сутки, трудиться (первоначально в поле), соблюдать молчание, прерываемое только для молитв, песнопений и по другим уважительным причинам, и строгий пост (полный запрет на мясо, рыбу и яйца), облегчаемый только для больных. Трапписты одеваются в хабит с капюшоном и поясом.
Комментарий к Глава 2. Призраки Маттерхорна
1. Пара слов о призраках. Автор не настаивает, что персонажи действительно видели привидение Ксавье - все это могло быть играми бессознательного, влияниям стресса и напряженных раздумий, снами наяву. Но кто знает?
Читатели могут выбирать либо эзотерическое, либо научное объяснение, на свой вкус.
Визуализации:
1. Маттерхорн:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=35c477ba2ce67ab61212c38bf1b4cdd2
2. Симплонский перевал:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=3366cd97f966c8dc57b08752b2ebcf42
3. Деревушка Гондо:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=f705a881bbe635fd9ca70a71b75135ef
4. Фото Ксавье, найденное Эрнестом:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=a2cb80b29ac4efe37ee73631ad15ec8d
5. Исаак:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=377e1e0c452b664b29e2e7adb8b0a96a
6. Эрнест в плену:
https://hostingkartinok.com/show-image.php?id=93e76e7e3947fb81038f273e9065c9d8
========== Глава 3. Химера расправляет крылья ==========
Я смею все, что можно человеку,
Кто смеет больше — тот не человек!
Моя мечта, где встал убийства призрак,
Покой души нарушила, все силы
В бездействии, и грезы заслонили
Весь мир вокруг.
В. Шекспир, «Макбет»
Он летел, как гневная звезда.
Лицо у него было пепельно -серое.
Ф.Гарсиа Лорка
…Когда рано утром Соломон Кадош вошел в клинику «Сан-Вивиан» — как всегда, спокойный, подтянутый и безупречно одетый — старший и младший медицинский персонал, выстроившись по периметру холла первого этажа, встретил его аплодисментами и громкими приветствиями. Этот объединяющий порыв был в своем роде оммажем: искренним выражением поддержки и радости, что справедливость восторжествовала, а доброе имя Кадоша очищено от грязи.
— Благодарю вас, друзья мои, — проговорил Соломон со своей обычной сдержанностью, но все же голос его слегка дрогнул и глаза повлажнели: он не ожидал, что сотрудники успели настолько к нему привязаться, и воспримут его возвращение к обязанностям директора с таким энтузиазмом.
Без сомнения, то была не личная заслуга Кадоша, по совокупности проводившего в клинике не так уж много времени, а результат сдвоенных усилий доктора Витца и доктора Мелмана, поделивших между собой административную рутину и контроль за исполнением распоряжений. Все отделения работали как часы, больные получали должный уход и лечение, персонал — четкие указания и своевременную оплату, так что никакая турбулентность во внешнем мире не оказывала существенного воздействия на умиротворенную обстановку внутри «Сан-Вивиан».
Покойный Шаффхаузен наверняка одобрил бы такую организацию рабочего процесса, вот только едва ли у него нашлись бы столь же добрые слова для преемника, сумевшего за пару месяцев настолько запутать свою частную жизнь и влипнуть в такое количество неприятностей, что это было просто неприлично для формального главы солидного учреждения.
…Сотрудники, понятия не имевшие о сомнениях и самобичевании, которому Кадош подвергал себя, обступили патрона, желая обратить внимание на свою персону, задать наболевший вопрос, записаться на аудиенцию, и он провел с ними по меньшей мере полчаса, прежде чем смог подняться наверх, в заждавшийся его кабинет.
Но увы, возвращение Соломона на директорскую стезю было только видимостью, все той же «дымовой завесой», необходимость в которой отнюдь не отпала, неизбежной данью социальным условностям. Матье Кан настаивал — и выставлял как условие sine qua non для успеха всей затеи с выдвижением против фонда «Возрождение» обвинения в вымогательстве и шантаже — чтобы Кадош, став полностью свободным, как можно больше бывал на людях, проехался по всем важным присутственным местам, и, конечно, показался в клинике.
«Посидев на троне всего один час, король показывает, что именно он правит государством, и подданных это устраивает, даже если все остальное время делами ведают министры», — вещал Матье с присущим ему адвокатским красноречием, — «Но лишите подданных этого жалкого часа, когда они могут лицезреть властелина и подавать ему прошения — и получите скорый бунт. Твое будущее отречение от трона в пользу Витца, если ты решишь на это пойти, нужно надлежащим образом подготовить и объяснить…»
Юбер был полностью солидарен с Матье, и требовал, чтобы Соломон вплотную занялся «медицинскими и денежными делами», одновременно «собирая рюкзак для поездки в горы», в то время как он, Кампана, займется делами полицейскими, и тщательно подготовит все для охоты на Райха, поскольку «этого мерзавца нужно взять с поличным, и только с поличным!»
Соломон был невероятно зол, что ему со всех сторон навязывали роль пассивного наблюдателя, карточного «болвана»(1), но скрывал свои переживания глубоко в душе, зная, что в критический момент все равно будет действовать сообразно обстоятельствам, а не по чьему-то
