встал рядом.
— Господи! Да откуда же мне знать…
Росс повертел у него перед носом свою бляху с удостоверением.
— Надо же! Влипнуть в такое дерьмо! Извини, друг, ведь я только выполнял приказ.
— Все мы только это и делаем.— Росс подобрал ботинки и направился к гостинице.
— Эй, Росс,— догнал его Вудвилл, хватая за руку.— Сделай одолжение, не докладывай про это, а?
— Мать твою! Это еще почему?
— Неужели не понятно? Если они узнают, что я раскрылся, плакало мое повышение.
— Это твои проблемы.
Но Вудвилл не отпускал его руку.
— Будь человеком, друг! Ты же мне чуть челюсть не свернул.
Росс остановился.
— Чего они тебе там про меня наболтали? За кем, интересно, ты думал, следишь?
— Обычное дело: торговец кокаином. Наркотики. Мы тут все на этом сидим.
— Вот дерьмо собачье! — Росс, не оборачиваясь, зашагал к отелю.
— Так не донесешь, а? — донеслось ему вслед.
Росс был взбешен. Теперь он понял, почему Манкузо так легко отпустил его в Майами, так осторожничал в разговоре по телефону. Знал, значит, что за ними следят.
23.45.
Генри О'Брайен стоял с агентом секретной службы в коридоре на втором этаже Белого дома, рядом с дверью, ведущей в семейные покои президента. Он начал поправлять галстук, когда дверь отворилась и президент попросил его войти.
На Бейкере был банный халат и зеленые домашние туфли. Он принимал шефа ФБР в небольшой гостиной, обставленной старинной мебелью.
— Простите, что потревожил в неурочное время, мистер президент.
— Ничего, присаживайся.
— Благодарю, сэр.
Они сели на высокие, в колониальном стиле, стулья с прямыми спинками.
— Так что же привело тебя ко мне в субботу, да еще в столь поздний час?
— Наши агенты, ведущие расследование по делу об убийстве Мартинеса, взяты под наблюдение.
— Раньше ты мне ничего об этом не говорил.
— Прямое указание мистера Бендера. В общем, обычная практика в делах, затрагивающих национальную безопасность.
— Понимаю.
— Они кое-что обнаружили.— О'Брайен замолчал.
— Что-нибудь важное?
— Не уверен.
Сэм Бейкер подождал, но О'Брайен ничего не добавил.
Президент понял, что это действительно важно.
— Если речь идет о серьезном, Генри, то давай обсудим.
— Это касается самого мистера Бендера.
Президент откинулся на спинку стула.
— Мистер Бендер преступил закон?
— Не знаю.
— Но подозреваешь?…
О'Брайен молчал.
— Генри, мы все отвечаем перед законом. Я, ты. И мистер Бендер. Я хочу, чтобы ты это помнил.
— Да, сэр,— кивнул О'Брайен.
— Так о чем речь, Генри?
— Наше вскрытие показало, что у Мартинеса был СПИД.
— Ты имеешь в виду эту… болезнь? — растерянно переспросил президент.
— Да, сэр.
— Какая трагедия! Что скажут его друзья, семья…
— Мистер Бендер распорядился подделать результаты вскрытия.
— Подделать?
— Чтобы избавить от позора его товарищей, жену. Чтобы не повредить контрас, избежать шумихи в газетах. Поэтому упоминание о СПИДе из заключения изъято.
— Что ж… — произнес президент после паузы.— Наверное, этого делать не следовало. Но, Генри, право, не знаю… Можно ведь судить и по-иному: человека воскресить уже нельзя — но его имя можно сохранить незапятнанным в памяти народа. Не так ли?
— Конечно, сэр. Я все это так и воспринял. Но вот сегодня мы записали разговор между нашими двумя агентами — теми, что ведут это расследование.
Он вынул из кармана лист бумаги, вручив его Бейкеру. Это была запись телефонной беседы:
'Р. Конечно. Я так и намерен делать. Послушай, Джо, а ты слыхал когда-нибудь про такое место, как Форт Диитрих? Это в Мэриленде.
М. Ну и что тебе этот Диитрих?
Р. Там армия проводит исследования биологического оружия. Сдается мне, что там как раз и взяли вирус СПИДа. Тот самый, который потом впрыснули Мартинису.
М. вешает трубку.
Р. Алло? Алло? Джо? Ты меня слышишь?
Р. вешает трубку'.
Президент молча смотрел на непривычную фонетическую запись слов 'Диитрих' и 'Мартинис'. Запись, которая тем не менее не могла скрыть страшную догадку…
— Не уверен, что правильно все понял,— наконец проговорил Бейкер.— Ты хочешь сказать, что кто- то впрыснул Мартинесу СПИД?
О'Брайен вынул свой блокнот и полистал.
— У полковника Мартинеса не было обнаружено симптомов СПИДа во время медицинского обследования в госпитале 'Уолтер Рид' в минувшее воскресенье. Два дня спустя заболевание было ярко выраженным. Подобное возможно лишь при заражении чистым вирусом.
— Но как это могло произойти без того, чтобы полковник знал об этом?
— Мы полагаем, это случилось, когда у него брали кровь в военном госпитале 'Уолтер Рид', сэр.
— И ты опросил людей, которые брали у него кровь?
О'Брайен снова пролистал блокнот назад.
— Кровь брал военврач капитан Арнольд Беквит. Он, его жена и дочь были застрелены в четверг — за час до того, как двое наших агентов приехали к нему домой, чтобы опросить его.
— Застрелены насмерть?! — Бейкер сидел теперь совсем прямо.— Все трое?
— Да, сэр.
Президент поднялся.
— Что, черт подери, у нас происходит?
О'Брайен тоже поднялся, но не спешил отвечать на поставленный вопрос.
— И ты прямо связываешь полученную от мистера Бендера инструкцию о подделке результатов вскрытия с этим телефонным разговором?
— Необязательно.
— Но считаешь, что они имеют друг к другу какое-то отношение?
— Мы не можем этого утверждать.
— Но что думаешь ты? — президент повысил голос.
— Мистер президент,— потупил голову О'Брайен.— Это вопрос, на который я не могу ответить.
