Они залегли под берегом в тростнике и кустах. Я видел вспышки выстрелов, сверкавшие, как лезвия мечей. Я дал по ним очередь, но лендровер дернулся, и мои выстрелы пришлись ниже цели. Под берегом пролегла линия пыли, как будто там хлестнули бичом. Я поправил прицел и выстрелил снова, оружие задрожало в моих руках. Пули рвали тростники. Кто-то закричал, и тут же автомат пусто защелкал.

Я схватил заряженный магазин, глядя вперед, чтобы определить, долго ли нам еще находиться под огнем. Машина Макдональда входила в лес, большие деревья по обе стороны обозначали проход. Я увидел прямо перед его машиной заглаженную полоску земли и понял, почему они ждали так долго, не открывая огня: они заманивали нас в ловушку.

Я открыл рот, чтобы выкрикнуть предупреждение, но его заглушил непрерывный шум выстрелов и двигателей машин.

Макдональд столкнулся с миной, уложенной на нашем старом следе, и детонация вызвала яркий взрыв, который на мгновения ослепил сетчатку глаз. Воздушный удар болезненно отозвался на барабанных перепонках, и лендровер Макдональда попятился, как раненый лев. Его перед был разбит, одно колесо неторопливо поворачивалось в воздухе. Машина упала набок, придавив собой тех, кто в ней находился. Второй лендровер нарвался на мину на скорости в тридцать миль с час. Послышался скрежет металла, и он тоже опрокинулся.

– Осторожней! – крикнул Лорен, и сержант резко повернул руль, чтобы не столкнуться с массой разбитого металла. Наш лендровер какое-то время двигался на двух колесах, потом тоже упал набок. Нас выбросило на жесткую землю.

Наступила тишина, длившаяся три или четыре секунды. Напряженная тишина, даже враги были ошеломлены тем опустошением, которое они произвели. Мы находились примерно в пятидесяти ярдах от речного берега, где лежали люди Тимоти. Нас разделяло несколько деревьев. Они и корпус машины давали некоторое укрытие.

Я потерял автомат и ощупью пытался отыскать его. Рядом со мной лежал Ксаи. Я мельком увидел его испуганное лицо, потом подполз к Лорену.

– Как ты?

Вместо ответа он указал: «Смотри!» В двадцати футах от нас на спине лежал Макдональд, и лендровер всей тяжестью придавил его таз. Он слабыми дрожащими руками пытался оттолкнуть металл. При этом негромко стонал.

Я встал, чтобы помочь ему, и в этот момент снова началась стрельба. Молотя, стуча по корпусу лендровера, пули поднимали облака пыли и осколков камня, рикошет производил звук разрываемого шелка, и Лорен стащил меня вниз.

Я почувствовал движение рядом с собой и повернул голову к негромко скулящему, как ребенок, Ксаи. Положил руку, пытаясь его успокоить, но мое прикосновение гальванизировало его. Он вскочил на ноги, в темных глазах ужас, и побежал.

– Подожди, маленький брат, – крикнул я и вскочил, чтобы последовать за ним. Лорен схватил меня и держал, и я смотрел, как Ксаи вбегает в адскую бурю.

Он сразу привлек на себя весь огонь. Все теперь стреляли по нему. Он бежал, как кролик в свете фар, не пытаясь укрыться. Я дергался в руках Лорена.

– Нет! – кричал я. – Нет! Оставьте его! Нет! Нет! – И тут в него попали, сбили на езмлю, и он покатился по каменистой почве, как маленький коричневый мяч. Снова встал и побежал, но левая рука была оторвана и висела на обрывке кожи. Снова в него попали, на этот раз точно в спину между лопаток, и он с разбегу упал и ударился лицом. Лежал неподвижно, такой маленький в ярком солнечном свете. Я затих в тисках Лорена, а вокруг меня выжившие полицейские заняли позицию и начали отвечать на огонь неприятеля. Лорен откатился от меня и, прижимаясь к земле, начал стрелять из-за откидного борта лендровера.

Над нами по-прежнему бушевала огненная буря, Макдональд продолжал стонать. Никто не мог добраться к нему через простреливаемое пространство. Я лежал на жесткой земле, глядя на хрупкое маленькое тело Ксаи, и чувствовал, как гнев разрывает душу. Гнев исходил из самой глубины моего существа, он победил рассудок.

Я вскочил и побежал к подорванному лендроверу. Сорвал шплинт со станины и поднял тяжелый пулемет с его креплений. Повесил через плечо четыре ленты с патронами, окутавшись смертью, будто это гавайская цветочная гирлянда. Потом, держа пулемет на весу, побежал к речному берегу, прямо по центру их линии.

Я слышал собственный крик и яростный свист воздуха рядом с собой, когда мимо пролетали пули, закладывая уши и обжигая лицо горячим сухим воздухом. Пустые гильзы вылетали сверкающим потоком, звеня, как серебряные колокольчики, когда они ударялись о землю. Я видел, как край берега затягивается пылью вслед за поворачивающимся стволом моего пулемета, увидел, как один из них упал на спину, получив пулю.

Их огонь прекратился. Я увидел движение в тростниках. Они бежали. Один из них обернулся и послал очередь. Рядом со мной пуля оторвала большой кусок коры от ствола хинного дерева, и я повернул к нему пулемет. Он был в маскировочной одежде, в стальном шлеме, он сжимал оружие, которое красным плюющимся глазом смотрело на меня, и я удивился, как он мог промахнуться на таком расстоянии.

Одна из пуль попала ему в рот, сорвала шлем, и содержимое черепа вылетело сзади из головы, как розовое облако. Он упал под берегом.

– За ним! Прикройте его! – Это кричал за мной Лорен, но мне было все равно. Я добежал до берега и посмотрел вниз на сухое русло. Они панически бежали к противоположному берегу, и я начал стрелять по ним. Смотрел, как они падают, как вокруг них фонтанчиками вздымается белый песок. И продолжал кричать.

Последняя лента патронов соскользнула с плеча и ушла в жадный казенник моего оружия. Пулемет замолк в моих руках, и я швырнул его им вслед. Гнев и горе завели меня далеко за пределы разума и страха. Я стоял, невооруженный и бесстрашный, а с дальнего берега на меня смотрел Тимоти Магеба. В его правой руке был пистолет, и он целился в меня. Я услышал, как рядом с головой просвистела пуля.

– Убийца! – закричал я, и он выстрелил еще раз, и еще. Как будто ангел смерти окутал меня своими крылами, защитив меня, потому что я даже не слышал пуль. Видел, как он смотрит на меня своими ужасными дымящимися глазами, сверкает огромная лысая голова, и весь он похож на загнанного зверя.

Неожиданно рядом со мной оказался Лорен, он поднял ружье и выстрелил в Тимоти. Я думаю, Лорен попал в него, потому что Тимоти сморщился и пошатнулся, но потом он исчез в кустах, закрывавших противоположный берег. Полицейские пробежали мимо нас, они двигались линией к берегу, а потом по сухому руслу, где лежали мертвые, делали несколько очередей по кустам, потом Лорен позвал их назад.

Лорен повернулся и ошеломленно посмотрел на меня. «Тебя даже не тронули, – удивленно сказал он. – Ни одной царапины! Боже, Бен, Боже! – Он покачал головой. – Ты перепугал меня, маленький сумасшедший ублюдок. Испугал до смерти». Он обнял меня рукой за плечи и повел к машинам.

Макдональд по-прежнему негромко стонал. Мы с Лореном приподняли край лендровера. Макдональд закричал, когда полицейские вытаскивали его из-под машины. Ноги его изогнулись под неестественным углом, лицо сильно побледнело, капли пота выступили над верхней губой.

Я оставил Лорена, который делал Макдональду укол морфия и вправлял разбитые кости, и пошел туда, где лежал Ксаи.

Входное пулевое отверстие черным пятном выделялось на его спине, оно даже не кровоточило. Но лежал он в луже крови, и я знал, какой страшный ущерб принесла пуля на выходе из груди. Я не стал его переворачивать. Не мог себя заставить. Голова его была повернута набок, и я присел рядом с ним на корточках. Кончиками пальцев закрыл невидящие китайские глаза.

– Или с миром, маленький брат, – прошептал я.

– Пошли, Бен. Они вернутся. Мы должны торопиться, – позвал Лорен.

Двое полицейских были убиты, и сержант завернул их в их одеяла.

– Бушмена тоже, – сказал я ему. Он поколебался, но, увидев выражение моего лица, быстро завернул и Ксаи.

Мы поставили третью машину на колеса, и, пока полицейские грузили на борт мертвых и раненых, мы с