из одного угла рта в другой.

Полицейский рядом с ним все время держал ручной пулемет у плеча, время от времени поворачивая его. Мы все непрерывно вертели головами, глядя по сторонам, всматриваясь, вглядываясь.

– Ты заметил, Бен: ни следа дичи – вдруг спросил Лорен. Он прав, с того времени, как мы оставили лагерь бушменов, мы не видели ни одного проявления дикой жизни, которые так оживляли наше путешествие раньше, даже ни одного стада изящных коричневых импала.

– Мне это не нравится, Ло.

– Вступаю в тот же клуб, – улыбнулся Лорен.

– За тридцать два часа эти выродки могли уйти на мили. Они могут быть где угодно. – Я беспокойно ерзал, держа ружье на коленях. Макдональд настоял, чтобы мы взяли запасное оружие у пулеметчиков. Теперь я был этому рад. Этот кусок дерева и стали позволял чувствовать себя спокойнее.

Неожиданно передний лендровер затормозил и остановился. Лорен тоже нажал на тормоза и схватил автомат. Мы сидели с нацеленным оружием, вглядываясь в окружающую растительность. Ожидая внезапного рокота автоматов. Медленно проходили секунды, собственный пульс бил в уши, оглушая меня.

– Прошу прощения, – крикнул Макдональд из передней машины. – Ложная тревога!

Двигатели взревели, отвратительно громко в обширной тишине Африки, и мы двинулись дальше.

– Ради Бога, перестань играть этой проклятой штукой, – выпалил Лорен с ненужной яростью. Я, не сознавая этого, щелкал селектором ружья.

– Прости, – виновато пробормотал я. Напряжение заразительно. Взрыв Лорена был симптомом этого, но почти тут же он оглянулся через плечо и виновато улыбнулся.

– Это ужасное убийство.

Казалось, много часов спустя мы пересекли невысокий хребет и двинулись по извивающейся дороге вниз, к луже у сухого русла, где провели предыдущую ночь. Макдональд остановил колонну на дальнем берегу и подошел к нам.

– Мы дольем здесь топливные баки, мистер Стервесант. Я займусь этим. Не поведете ли вниз группу, чтобы наполнить канистры водой?

Лорен спустился по берегу с двумя полицейскими, таща пятигаллоновые канистры, а я смотрел, как Макдональд переливает бензин. Пары бензина поднимались, как мираж в жару, и запах начал жечь мне горло. Один из полицейских плеснул бензином, и Макдональд резко выговорил ему.

– Оставайся здесь, – сказал я Ксаи. – Никуда не уходи. – И он кивнул с заднего сидения лендровера.

Я оставил его и пошел вслед за Лореном вниз к краю пруда. Спокойная сцена, типичная для Африки. Высокие тростники лениво склоняют свои пушистые головы, черная грязь, истыканная копытами тысяч животных, густая зеленая вода, в которой поднимаются пузыри болотного газа, ткачи свисают вниз головой со своих раскачивающихся на ветвях гнезд. Двое полицейских, наполняя канистры, негромко разговаривают, Лорен стоит рядом с ними, держа в руках автомат.

– Еще час пути, и мы в безопасности, – заметил он, когда я подошел. Достал из верхнего кармана сигару и начал разворачивать ее, не переставая осматривать окружающие тростники и кустарники.

Что-то белое сверкнуло на краю воды. Я заметил это мелькание и посмотрел туда, уже хотел отвести взгляд: по-видимому, птица нырнула. И тут я увидел еще что-то и почувствовал холодок предчувствия. Спокойно прошелся по краю пруда, не глядя на белый предмет, пока он не оказался у меня непосредственно под ногами. Потом взглянул вниз, и дыхание застряло у меня в горле. Первым моим порывом было предупредить Лорена и бежать к лендроверам, но я сдержал этот порыв и постарался вести себя обычно. Несмотря на то, что страшно колотилось сердце, что мне трудно было дышать, я наклонился, подобрал булыжник и бросил его в воду. От него пошли расходящиеся круги. Я снова быстро взглянул вниз.

Белый предмет оказался куском туалетного мыла, на нем все еще не застыла пена. На скале были мокрые следы, их еще не высушило ослепительное солнце, а в грязи на самом краю воды среди тысяч отпечатков копыт еще один отпечаток. Странный получеловеческий отпечаток, как от лапы гигантской птицы. Большой палей резко отделен от остальной части ноги, промежуток тянется до середины ступни. Я знал, что в этот момент Тимоти Магеба смотрит на меня через прицел автомата.

По моей коже поползли мириады насекомых страха. Они ползли по телу и дергали за нервы. Я медленно пошел назад к Лорену. Сигара была уже у него во рту, и он зажигал спичку, когда я подходил. Из его собранной в чашу ладони показалось облако голубого азотистого дыма, и он склонился над ним.

– Ло, – негромко сказал я, – не делай неожиданных движений. Веди себя как можно естественней. Они здесь. Прямо здесь, наблюдают за нами.

Он четыре раза затянулся, потом погасил спичку и совершенно естественно посмотрел по сторонам.

– Где?

– Не знаю, но они очень близко. Мы должны оставаться здесь, пока Мак не готов.

– Скажи полицейским.

Полицейские закрывали крышки канистр, и когда они мимо нас направились вверх, я их остановил.

– Идите спокойно. Не бегите. Не смотрите назад. Злые люди здесь. Идите к инспектору. Скажите ему, чтобы он включал двигатели. Когда мы это услышим, мы прибежим.

Они без всякого выражения кивнули, немедленно оценив ситуацию, и я понял, почему они считаются лучшими туземными солдатами в Африке. Спокойно пошли по берегу, склонившись под тяжестью канистр.

– Чувствую себя, как механическая утка в тире, – сказал я, стараясь улыбаться. Улыбка получилась кривой. – Чего они ждут?

– Вероятно, у них не было времени как следует приготовиться. – Лорен рассмеялся, очень естественно. Смех его прозвучал убедительно. – Сейчас они занимают позицию. Подождут, пока мы все соберемся вместе, сейчас мы слишком разбросаны.

– Боже, хотел бы я знать, где они, откуда ожидать огонь.

– А что их выдало? – спросил Лорен, стараясь вести разговор как можно естественнее.

– Кусочек мыла и влажные отпечатки на камне. Они мылись, когда мы подъехали.

Лорен стряхнул пепел с сигары и взглянул на камни у берега. Потом быстро посмотрел на меня. Вверху тишину нарушил рев двигателей. Один, второй, третий.

Лорен загасил сигару в грязи на краю пруда и повернулся ко мне. Положил руку мне на плечо.

– До конца, партнер?

– До конца, Ло. – Мы повернулись и побежали вверх, на ходу снимая с плеча автоматы. Я почувствовал облегчение, ожидание кончилось.

У меня было странное чувство неподвижности, оцепенелости. Подъем на берег тянулся бесконечно, ноги налились свинцом, нас окружала горячая тишина, в которой даже звуки двигателей лендроверов были приглушены, а наши шаги звучали, как топот копыт большого стада.

Мы поднялись на берег.

Сержант Ндабука сидел за рулем нашего лендровера, он развернул его и замедлил ход, приблизившись к нам.

Остальные два лендровера двигались задом, готовые прикрыть нас, пулеметчики застыли у своих тяжелых пулеметов.

– Прыгайте! – крикнул Макдональд. – Двигаемся!

Я вскочил в лендровер, Лорен за мной.

– Давай! – крикнул он сержанту. Двигатель взревел, и мы устремились вперед. С того момента, как мы побежали, прошло не больше шести секунд. Все произошло очень быстро, и я встал на колени, повернув автомат вбок, чтобы прикрыть фланг. И в этот момент они обрушились на нас. Воздух вокруг меня вдруг был разорван ударами тысяч хлыстов, звуки выстрелов напоминали впечатление, которое произвордит палка, если ею быстро провести по гофрированной металлической изгороди.

Машина Макдональда шла впереди нас. По ней тоже велась стрельба. Я увидел, как попали в пулеметчика: его голова резко, как от удара, откинулась назад, шляпа слетела с головы. Он упал на сидение, пулемет торчал стволом в небо.