гостиную для повторения кошмаров ланча.

На пороге я удивленно замигал. Лорен, Элдридж и Салли оживленно и дружески разговаривали над текстами перевода, а Рал и Лесли не менее оживленно обсуждали с Хилари планы своего брака. Преобразование волшебное и удивительное. Я с облегчением направился к бутылке Глен Грант и налил себе средней величины порцию.

– Мне тоже одну, – ко мне подошла Салли. Никаких признаков головной боли. Рот – резкая лихорадочная полоска яркой помады, шелковое платье оставляет обнаженными загорелую спину и плечи. Волосы высоко причесаны. Я подумал, что редко видел ее такой красивой.

Я налил ей, и мы присоединились к обсуждению текстов. В противоположность своему прежнему настроению Лорен был совершенно очарователен, и даже Элдридж не устоял перед ним.

– Профессор Гамильтон проделал великолепную работу, Бен, – приветствовал меня Лорен. – Поздравляю тебя: ты прекрасно подбираешь коллег. – Элдридж скромно прихорашивался.

– Но есть дело, которое нельзя откладывать дальше, Бен, – продолжал Лорен. – Скоро придется оповещать об открытии. Мы не можем больше держать его в тайне.

– Знаю, – согласился я.

– Ты уже думал об этом?

– Ну, раз уж зашел разговор... – я колебался. Не хотелось вводить Лорена в расходы. – Я подумывал о чем-нибудь значительном.

– Да – подбодрил меня Лорен.

– Ну, может, Королевское Географическое общество проведет специальный симпозиум, посвященный древней истории Африки. Элдридж член совета Общества, я уверен, он смог бы договориться.

Мы взглянули на него, и он кивнул.

– Если бы Стервесант Интернациональ оплатила бы расходы участников, их перелет в Лондон и проживание там или хотя бы часть расходов...

Лорен откинул голову и искренне рассмеялся. "Ах ты хитрый сукин сын! Я тебя насквозь вижу. Соберешь вместе всех своих критиков и врагов в священных пределах КГО и сыграешь роль Аль Капоне в археологическую Варфолмееву ночь. Не так ли?

– Ну, – сказал я, широко улыбнулся и кивнул. – Примерно так, Ло.

– Мне это нравится. – Салли с радостью захлопала в ладоши. – Сейчас составим список приглашенных.

– Все сделаем наилучшим образом, – пообещал Лорен. – Все полетят первым классом, поселим их в Дорчестере. Напоим шампанским, а потом выпустим на них Бена и Элдриджа, как стаю хищных волков. – Он уже уловил суть дела и повернулся к Элдриджу.

– Сколько времени потребуется на организацию?

– Придется получить одобрение Совета. Представим повестку дня, но, разумеется, если вы согласитесь оплатить расходы, организовать будет гораздо легче. Я поговорю с несколькими членами Совета. – Элдридж тоже наслаждался. Есть какое-то извращенное удовольствие в участии в профессиональном убийстве врага. – Думаю, мы сможем все организовать к апрелю.

– Первое апреля, – предложил я.

– Замечательно, – засмеялся Лорен.

– Обязательно должен присутствовать Уилфрид Снелл, – попросила Салли.

– Он первый в списке, – заверил я ее.

– И этот противный маленький Роджерс.

– И Де Валлос.

Мы все еще смеялись и планировали, садясь за обед: тушеный дикий фазан под огненным соусом кэрри. По сравнению с ним душная ночь показалась прохладной. Стояли кувшины с холодным пивом, и ужин превратился в праздник. Мы продолжали радоваться предстоящему унижению наших научных врагов и в подробностях обсуждали его, когда Салли неожиданно повернулась к Хилари, молча сидевшей рядом со мной.

– Вы должны нас простить, миссис Стервесант. Для вас это должно быть ужасно скучно. Вероятно, вы ни слова не понимаете. – Голос Салли звучал сладко и утешительно. Я удивился не меньше Хилари: я достаточно владел тайным женским языком, чтобы понять, что это открытое объявление войны. Я надеялся, что ошибаюсь, но пять минут спустя Салли напала вновь.

– Наверно, жара и примитивные условия утомили вас, миссис Стервесант. Вы совсем к другому привыкли на своей теннисной площадке.

Из ее тона следовало, что теннис – это приятное времяпрепровождение испорченной и легкомысленной общественной бабочки. Но на этот раз Хилари была готова, и с ангельским лицом и тоном еще более сладким, чем у Салли, она бросилась в контратаку.

– Да, я уверена, что эти условия опасны для здоровья, особенно если проводишь тут много времени, доктор Бенейтор. Солнце может сыграть дурную шутку с кожей. И после вашей головной боли вы все еще кажетесь осунувшейся. Мы все очень беспокоимся о вас. Надеюсь, сейчас вам лучше.

Салли обнаружила, что, несмотря на всю свою мягкость, Хилари достойный противник. Она сменила направление атаки. Обратила все свое внимание на Лорена, весело смеялась каждому его слову и не сводила взгляда с его лица. Хилари перед лицом такой тактики оказалась бессильна. Кажется, я один понимал, что ведется поединок, и молча сидел, стараясь понять его значение, пока Хилари не заиграла трубный сигнал.

– Лорен, дорогой, день был такой насыщенный, возбуждающий. Не проводишь ли меня в постель?

Она вышла в сопровождении Лорена, и я вынужден был признать, что с Салли обошлись так, как она того заслуживала.

Я проснулся от ощущения, что кто-то есть в моей спальне, и внутренне напрягся. Слегка повернув голову украдкой, я посмотрел в сторону двери. Она была открыта. Снаружи светила яркая луна. В двери стояла Салли.

На ней была прозрачная ночная рубашка, которая не скрывала прекрасных очертаний нагого тела, освещенного серебряным лунным светом. Длинные ноги, женственные бедра, живот и выпуклость грудей, длинная газелья шея с изящно наклоненной головой.

– Бен? – негромко сказала она.

– Да. – Я сел, и она быстро подошла ко мне. – Что, Сал?

В ответ она поцеловала меня в рот. Я был совешенно ошарашен, застыл в ее объятиях, и она прижалась ко мне щекой. Тихим порывистым голосом прошептала: «Люби меня, Бен».

Что-то в этом было неправильное, отчаянно неправильное. Я не чувствовал просыпающегося желания, только теплое сочувствие.

– Но почему, Сал? – спросил я. – Почему именно сейчас?

– Потому что мне это нужно, Бен.

– Нет, Салли. Не думаю, что это так. Это самое последнее в мире, что тебе нужно.

Неожиданно она заплакала, задрожала от рыданий. Плакала долго, и я держал ее. Когда она успокоилась, я положил ее на подушку и укрыл одеялом.

– Я шлюха, правда, Бен? – прошептала она и уснула. Я не спал всю ночь, глядя на нее. Я думаю, я знал тогда, что происходит, только не хотел себе признаваться.

За завтраком Лорен неожиданно объявил, что вся семья немедленно возвращается в Йоханнесбург, а не остается еще на один день, как первоначально планировалось. Мне было трудно скрыть свое разочарование, и как только мы остались наедине, я спросил у Лорена о причине. Но он лишь взглянул на небо и покорно пожал плечами.

– Ты счастлив, Бен, что никогда не женился. Клянусь Господом, женщины!

На неделю жизнь в Лунном городе снова вернулась к прежней спокойной норме, мы с Ралом продолжали свои поиски могил древних, а остальные усиленно занимались свитками. И вот, когда мы с Ралом в жаркий полдень сидели в скудной тени верблюжьей колючки, прямо у моих ног из травы появилась маленькая эльфья фигура.

– Птица Солнца, – негромко сказал Ксаи, – я много дней шел, чтобы увидеть солнечный блеск твоего присутствия. – Он отдал мне прекрасный комплимент, и сердце мое устремилось к нему.