Араманти пробежался по клавиатуре. В углу экрана возникла надпись: «Экстенсивные шрамы (область черепа)».

– Лоб? – сказал он.

Работа шла своим чередом. Мы начали с прыщеватого лба Фермана и закончили редкими волосками на подбородке. Лицо – на экране чуть большего размера, нежели в жизни – медленно обретало знакомые черты. Когда я закончил диктовать и принялся рассматривать изображение, у меня перехватило дыхание. Я словно опять оказался там – прижимаясь лопатками к холодной мостовой и глядя вверх, в эти холодные, злые глаза.

«…Я и мои ребята придем, чтобы переломать тебе все кости».

– Выглядит впечатляюще, а? – сказал Араманти.

– Вы даже не представляете, насколько впечатляюще.

– Погодите. – Сержант несколько раз кликнул мышью. Голова уменьшилась и переместилась в верхнюю часть экрана. Араманти передал мне тяжелую черную перчатку с каким-то прибором прикрепленным сверху. – Теперь, мистер Боддеккер, я хочу, чтобы вы надели это и прошлись по экрану. Внимательно посмотрите налицо нашего джентльмена и покажите мне рукой – какого он приблизительно роста.

Я поднялся и подошел к громадному монитору. Оглянулся на сержанта.

– Смотрите на экран. – Он улыбнулся.

Я повиновался. Голова Фермана парила на уровне моих коленей. Я посмотрел на свою опущенную руку в перчатке. По ней прыгали красные отсветы от лазера мыши.

– Вы шутите…

Я поднял руку к голове. Голова Фермана переместилась на самый верх экрана.

– Я не шучу, мистер Боддеккер.

Я на пробу помахал рукой в разные стороны, наблюдая, как голова без тела скачет по экрану.

– Все так, – сказал Араманти, оборачиваясь к Бэйнбридж, – как только понимают принцип работы, сразу начитают играть.

– А, – отозвалась она. – В ролике женщина этого делать не будет. Не то создастся впечатление, что она уже имела дело с фотороботом.

– Хорошая мысль, – сказал Араманти.

– Поэтому-то мы и пришли, – объяснила Бэйнбридж.

– Замечательно, – сказал я, поднося руку к подбородку, – этот приятель примерно вот такого роста.

– Не напрягайтесь. Программа предполагает, что вы определяете рост от уровня глаз, так что она автоматически помещает их на уровень вашей руки и корректирует соответственно.

Я услышал, как он нажал клавишу. Голова Фермана замерла на одном месте, и яркая красная линия протянулась от подбородка и вниз.

– Телосложение? – сказал он.

Я посмотрел на изображение. Голову мужчины словно приклеили к телу пингвина.

– Тощий. Узкий в кости. Стройный.

Картинка менялась.

– Тощее, – сказал я. – Еще тощее.

– Этот парень доставил вам неприятности?

– Пытался. Можно как-нибудь сделать его худобу пропорциональной лицу?

Картинка, опять изменилась.

– Отлично.

– Как насчет одежды?

– Рубашки нет. Э… Военная куртка.

Поверх торса Фермана возникло изображение камуфляжа.

– Белый, – сказал я. – Норвежская война.

Картинка изменилась.

– Штаны… э… джинсовые. И высокие ботинки. Вот так.

– Спасибо. Можете сесть.

Я отступил. Изображение на экране начало подрагивать.

– Идет поиск. Подождите немного.

Я так и не успел дойти до стула. Внезапно картинка на экране начала сама собой изменяться. Голова покрылась знакомой паутиной шрамов. Прыщи на лбу изменили расположение. Глаза слегка раздвинулись в стороны, нос стал прямее, пух на подбородке немного жиже. На куртке возник «логотип» банды, штаны покрылись жирными пятнами. И с левой стороны экрана появился столбец текста.