– Там одна дверь.

Я взял Бэйнбридж за руку и зашагал по коридору к деревянной двери с непрозрачным окошком. Мы опять протолкались сквозь толпу вопящих торговцев, обогнули привинченную к полу скамью, к которой были прикованы наручниками несколько хулиганов, и наконец добрались до желанной двери. Наученный горьким опытом, я ожидал увидеть комнату с массивными столами, древними электрическими машинками и кипами настоящей бумаги в картонных папках…

Нет. К счастью, эта комната соответствовала моим представлениям о том, как должен выглядеть современный полицейский участок. Новые столы, Ноутбуки и огромные мониторы, высвечивающие информацию или изображения преступников. Я приблизился к первому попавшемуся столу и обратился к сидящему за ним грузному мужчине с круглым лицом и редеющими волосами.

– Простите, не подскажете ли, где найти сержанта Араманти? У меня назначена встреча…

Мужчина улыбнулся и поднялся на ноги, протянув пухлую ладонь.

– Я сержант Араманти. А вы, должно быть, мистер Боддеккер…

– Боддеккер, – поправил я. – А это мисс Бэйнбридж, практикантка из моего агентства.

– Рад познакомиться, – сказал сержант, пожимая ей руку.

– Как это мило – встретить настоящего, живого полицейского, – выдала Бэйнбридж. Я злобно покосился на нее.

Араманти потер руки, словно пытаясь избавиться от невидимой грязи на ладонях, и обошел свой стол.

– Итак, мистер Боддеккер, насколько я понял, вас интересует наша программа фоторобота?

– Совершенно верно. Некая служба знакомств наняла нас, чтобы изготовить для них рекламу. Я решил пойти законным путем…

Араманти посмотрел на меня непонимающе.

– Я придумал сценарий для рекламного ролика, – разъяснил я. – В нем женщина описывает офицеру некоего человека, а полицейский заносит его данные в эту программу…

– Фоторобот.

– Ну да. Фоторобот.

– Аппаратное обеспечение у нас здесь, – сказал Араманти, ведя нас в глубь обширной комнаты. – Если не секрет как все это может быть связано с рекламой для службы знакомств?

Я ухмыльнулся.

– Ну, вот как я это вижу. Женщина сидит в полицейском участке, и они с офицером используют фоторобот. Она описывает, как выглядит этот парень, а офицер вводит информацию. Наконец на экране появляется лицо некоего парня, и женщина говорит: «Да, это он». Офицер спрашивает: «И что же он натворил?» А она отвечает: «Ничего, я просто хочу выйти за него замуж». Затем диктор объявляет: «Есть более надежный способ разыскать мистера Райта. Обратитесь в такую-то службу знакомств».

– И для этого вам нужно знать, как действует фоторобот?

– Совершенно верно.

– Чудесно. – Араманти рассмеялся. – А в какую же «такую-то» службу знакомств следует обратиться?

– Это пока закрытая информация, – сказал я. – На данном этапе я не имею права разглашать настоящее имя клиента.

– О! – Араманти кивнул. – Хорошо.

Он остановился возле терминала, соединенного с широким видеоэкраном.

– Так, мистер Боддеккер, если вы и мисс Бэйнбридж соблаговолите присесть, мы можем начинать демонстрацию. Представьте себе человека, которого вы хотели бы увидеть, и мы соорудим его лицо на экране. Например, кого-нибудь из ваших коллег?

– Боже, – сказал я. – Может, не надо коллег? Лучше я выдумаю кого-нибудь из головы?

– Как насчет того мужика в ресторане? – предложила Бэйнбридж.

– В ресторане? – переспросил я.

– Неужели не помнишь? – Ее локоть ткнулся мне в бок. – Того жуткого типа, который нарывался на драку, пока они его не выкинули? – За этим последовал еще один тычок.

– Да! – воскликнул я. – Отличная мысль. Только это был не мужик. Скорее, мальчишка.

Араманти возложил руки на клавиатуру и пробежался по ней пальцами.

– Приблизительный возраст?

Я пожал плечами.

– Шестнадцать-семнадцать.

– А почему вы не используете голосовые команды? – спросила Бэйнбридж.

На экране перед нами возник удлиненный овал.

– Программа еще не доработана, поэтому иногда выкидывает фокусы, – объяснил сержант. – Мы выяснили что ее проще контролировать, если вводить данные вручную. Итак. – Он указал на ряд фрагментов лица в левой части экрана. – Я вошел в базу данных городской сети. Это означает, что если преступ… э… подозреваемый зафиксирован в каком-то из районов города, или в национальной сети, или в интернациональной…

– Может быть, остановимся на этом районе? – спросила Бэйнбридж. – Я не думаю, что этот парень – международный преступник.

Араманти нажал несколько клавиш.

– Район Манхэттен, мужчина, все расовые категории, возраст от шестнадцати до двадцати одного.

– Кавказский тип лица, – сказал я.

Сержант кивнул.

– Манхэттен, белые мужчины от шестнадцати до двадцати одного.

Экран высветил: «Готово». Араманти отпихнул в сторону клавиатуру и положил ладонь на мышь.

– Форма головы?

Я закрыл глаза и представил себе Фермана.

– Слегка грушевидная.

Когда я открыл глаза, Араманти пялился на меня.

– Я занимаюсь фотороботом шесть лет, но еще не слышал о ком-нибудь, у кого голова была бы грушевидной формы.

Даже Бэйнбридж послала мне изумленный взгляд, словно говоривший: «Ну и кто здесь занимается глупостями?»

– Понимаете, – сказал я, – у него худое лицо. Изнуренное. Голова выглядит большой, а вокруг скул и подбородка лицо обтянуто кожей.

– Форма черепа, – сказал Араманти, Его ладонь коснулась мыши. Овал начал раздаваться сверху и утягиваться снизу.

– Вот оно! – сказал я.

Араманти нажал кнопку. Форма застыла.

– Так?

– Так.

– Хорошо. Цвет волос?

– Не могу сказать.

Он перевел взгляд на Бэйнбридж, но она лишь пожала плечами:

– Извините. Я там не присутствовала.

– Может быть, вы все-таки выберете кого-нибудь из своего офиса?

– Нет. Я не могу сказать вам цвет волос, потому что они сбриты. Оставался только тонкий пух.

Сержант поколдовал над программой.

– Длина, – сказал я. – Чуть короче. Вот так.

– Светлые или темные?

Воспоминание снизошло на меня.

– Светлые. И у него шрамы на голове. Целая куча, они пересекаются друг с другом… Как схема метро.