Он смотрел в свой ноутбук, избегая встречаться глазами с кем бы то ни было.
– Мистер Хотчкисс, – сказал Левин, – нам нужен ваш голос, чтобы принять решение.
– Нет, – сказал он.
– Нет? – переспросил Левин. – В каком смысле «нет»? Вы голосуете «против» или отказываетесь голосовать?
– Я голосую «против», – выдавил Хотчкисс. И прежде, чем я успел хоть как-то отреагировать, он добавил: – Прости, Боддеккер, ничего личного. Просто я не думаю, что этот сценарий…
– Мистер Хотчкисс, – зашипел Левин. – Мы тут не «Оскара» вручаем. Вы не обязаны излагать свою мотивацию.
– Да, сэр, – промямлил Хотчкисс.
Результаты голосования: четверо – за, пятеро – против. Не принято.
Словно ветер пронесся по комнате, когда все разом выдохнули. Харрис смотрела на Левина; мне показалось, что она довольна исходом событий.
– Впрочем, другие агентства далеко не так демократичны, как наше. Они не используют систему голосования.
Левин пожал плечами.
– Никто не совершенен.
Я откинулся на спинку стула, ослабев от облегчения и радуясь, что все наконец закончилось… Нет. Если честно: я пытался убедить себя, что радуюсь. И если совсем честно: я был уязвлен и расстроен. Мое самомнение получило здоровенную плюху, и, что самое ужасное, я сознавал – мои бандиты ничуть не лучше пещерного человечка Хотчкисса, Хоки-Поки Биглоу или веселых феечек Норберта. Я убеждал себя, что половине моей творческой группы нет дела до этого ролика, поскольку они все равно останутся на плаву. Это не очень помогало. Вторую половину я в любом случае подвел. Они зависели от меня, они на меня рассчитывали, а я… Слабак, шепнуло мое агонизирующее достоинство.
Я попытался отмахнуться от этих мыслей. Случалось, мои ролики проваливались, но это никогда не превращалось в трагедию. Я продвигался дальше и достигал успеха. Правда, теперь все это в прошлом. После речи Левина о конце света и о значимости наноклиновского проекта не так-то просто смириться с поражением.
Однако я продолжал твердить себе:
А пока я должен выбрать ролик, который был бы
Реклама Робенштайна начиналась звуками органа. Посреди бесплодной африканской равнины стояло множество стиральных машин, выстроенных полукругом. Они пыхтели и подрагивали, переполненные бельем. Вокруг сидели обезьяны. Они выискивали друг у друга блох и ожидали, пока машины закончат. Торжественно затрубили фанфары, и обезьяны оживились. Что-то привлекало их внимание и вызывало дикий восторг. Когда рев фанфар поднялся до верхнего крещендо, стало ясно, что предмет их радости – не что иное, как коробка «Наноклина» футов пяти в высоту. Тем временем село солнце и на небо выкатилась луна. С обезьянами же произошло нечто странное: они дружно двинулись вперед, подобрали с земли кости и начали колотить ими по стиральным машинам. На заднем плане другие обезьяны вынули из машин деловые костюмы и надели на себя. Теперь вступил весь оркестр и главная из обезьян, облаченная в стильный полосатый костюм, зубасто улыбнулась, подняла кость и отшвырнула ее от себя. Кость взвилась в воздух, камера следила за ее полетом, пока та не исчезла среди мерцающих звезд. Музыка постепенно стихла, остался лишь орган, и на экране возникла надпись: НАНОКЛИН – СЛЕДУЮЩИЙ ШАГ В ЭВОЛЮЦИИ СТИРКИ…
– По крайней мере не пещерный человек, – буркнул Левин. Текст мигнул и сменился сценарием Бродбент.
–
– Мы к этому вернемся, – сказал старик с опасной ноткой в голосе.
Ролик Бродбент начался с показа некой рекламы, которая внезапно сменялась помехами на экране, а затем надписью: СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ. Следующий кадр представлял задыхающегося корреспондента новостей, который говорил о том, как упрощается теперь процесс стирки, и об уникальном новом продукте, который это обеспечивает. Далее появлялись кадры, снятые в прачечных самообслуживания, потом – чудаковатый ученый в аудитории, излагающий принцип работы порошка. Интервью с женщиной, которая приобрела столько свободного времени, что начала брать уроки игры на фортепиано и устраивать приемы. Затем снова появился корреспондент, объяснявший, где можно купить «Наноклин». В финале ролик возвращался к прерванной рекламе чего-то.
Мне понравилось. Компактно, лаконично и за шестьдесят
– Что ж, ладно, – сказал Левин. – Я думаю, мы сделали хороший выбор. Мисс Бродбент, ваша группа должна к понедельнику подготовить касси. Люди из «Мира Нанотехнологий» желают получить три копии, нам, разумеется, тоже нужна одна – и еще одна для вашего личного архива. Всех остальных я хочу поблагодарить за участие в проекте и за проделанную работу. Это наш шанс заполучить контракт с «Миром Нанотехнологий», и если это случится… Прошу прощения:
У меня заныло сердце. Плохо… Ах, как все плохо. Дом в Принстоне ускользал от меня, потому что я не отстоял свой ролик. Я попытался напомнить себе, что Пембрук-Холл – это земля нереализованных возможностей. Поскольку мой ролик не прошел в качестве проекта для «Мира Нано», я должен оставаться в хорошей форме. «Старики» знают, кто я такой. Я не один из легиона сотрудников агентства; я привлек их внимание. Они поручили мне многообещающий проект, хотя я понятия не имел, что с ним сделать… Так или иначе, Левин верил в меня – в отличие от того же Хотчкисса.
Выбор сделан, и это подстегнет события. Возможно, неудача убережет меня от падения в пропасть, которое часто следует после слишком высокого взлета. Хотя существовали еще и Дьяволы Фермана. Интересно, как бы я стал объяснять Левину, что ролик написан лишь для того, чтобы пригласить на съемки уличную банду? Может, я зря расстраиваюсь? Может, мне, наоборот, повезло?
– Да, – сказал я и чертыхнулся себе под нос. – И если я поверю в эти бредни, то могу сразу уходить из агентства и заниматься уличной торговлей.
Я перенервничал. Надо успокоиться и прийти в себя. Запрусь в офисе и немного посижу в одиночестве. Это должно помочь…
Увы, моей затее не суждено было осуществиться. К тому времени, как я спустился на свой этаж, всем уже стало известно, что совещание закончилось. Моя группа в полном составе ожидала в кабинете, и вопросы обрушились на меня лавиной.
– Ну?
– Как все прошло, Боддеккер?
– Ролик принят?
– Можно начинать касси?
– Когда нам придет отзыв от «Мира Нано»?
Как будто мне мало препирательств с собственным оскорбленным самолюбием!
– Ну, Боддеккер? Ну?
Не похоже, чтобы они собирались облегчить мне жизнь.
– Мы не получим отзыва от «Мира Нанотехнологий», – промямлил я.
– Что?