— Клара, эгой! — закричалъ капитанъ, приставляя руку къ об?имъ сторонамъ рта.

— Эгой! — откликнулся, какъ эхо, корабельный юнга.

— Бенсби на корабл?? — кричалъ капитанъ, прив?тствуя юнгу богатырскимъ голосомъ, какъ будто ихъ разд?ляли сотни саженъ разстоянія.

— На корабл?, — прокричалъ юнга точно такимъ же голосомъ.

Потомъ юнга перебросилъ л?стницу, и капитанъ, устроивъ ее какъ сл?дуетъ, переправилъ Флоренсу и всл?дъ за ней Сусанну Нипперъ. Дамы остановились на палуб?, съ любопытствомъ разсматривая н?которыя принадлежности матросской кухни и туалета.

Черезъ н?сколько минутъ изъ-за каютной переборки высунулась огромная челов?ческая голова съ краснымъ деревяннымъ лицомъ и одинокимъ глазомъ, вращавшимся на подобіе маяка въ бурную ночь. Косматые волосы, разв?вавшіеся на чудной голов? на подобіе пакли, не им?ли преобладающаго направленія ни къ с?веру, ни къ югу, но склонялись ко вс?мъ четыремъ сторонамъ компаса и расходились по вс?мъ его румбамъ. За головою постепенно сл?довали острощетинистый подбородокъ, рубашечные воротники, толст?йшій галстукъ, непромокаемые лоцманскіе шаровары съ высочайшимъ бантомъ, закр?пленнымъ, какъ на жилет?, массивными деревянными пуговицами. Наконецъ во всей красот? передъ глазами зрителей выставилась полная особа оракула Бенсби съ руками въ бездонныхъ карманахъ и съ глазомъ, обращеннымъ на вершину мачты, какъ будто на корабл? не было ни капитана Куттля, ни его спутницъ.

Глубокомысленный видъ этого мудреца, кр?пкаго и дюжаго, съ величавымъ выраженіемъ молчанія на багряномъ лиц?, привелъ сначала въ остолбен?ніе даже капитана Куттля, стоявшаго съ нимъ вообще на короткой ног?. Шепнувъ Флоренс?, что Бенсби въ жизнь никогда ничему не удивлялся и даже не постигаетъ чувства удивленія, Куттль робко наблюдалъ мудреца, глаз?вшаго на мачту и потомъ устремившаго вращающійся глазъ на безпред?льный горизонтъ. Когда, наконецъ, заоблачный философъ насытилъ свою любознательность, капитанъ проговорилъ:

— Бенсби, дружище, какъ идутъ д?ла?

Суровый, басистый, дребезжащій голосъ, не им?віній, казалось, никакой связи съ особой Бенсби и не сд?лавшій никакой перем?ны на его деревянномъ лиц?, отв?чалъ на вопросъ такимъ же вопросомъ:

— Куттль, товарищъ, какъ идутъ д?ла?

Въ это время правая рука философа, вынырнувшая изъ бездоннаго кармана, направилась къ десниц? Куттля.

— Бенсби, — сказалъ капитанъ, приступая къ д?лу безъ обиняковъ, — вотъ ты стоишь зд?сь, челов?къ умный и такой, который можетъ дать свое мн?ніе; и вотъ зд?сь стоитъ молодая леди, которая нуждается во мн?ніи умнаго челов?ка. Бенсби, слушай. Р?чь пойдетъ о Вальтер?. Хочетъ о немъ знать и другой мой другъ, челов?къ учен?йшій, мужъ науки, которая есть мать изобр?теній, не в?дающихъ закона. Бенсби, такому челов?ку, какъ ты, стоитъ познакомиться съ такимъ челов?комъ, какъ Соломонъ. Бенсби, хочешь ли ?хать съ нами?

Заоблачный мудрецъ не отв?чалъ ничего. По его физіономіи можно было судить, что онъ привыкъ созерцать предметы только въ отдаленномъ пространств? и не обращаетъ вниманія на вещь, если она не удалена по крайней м?р? на десять миль отъ одинокаго глаза.

Капитанъ, сд?лавъ выразительный жестъ жел?знымъ крюкомъ, обратился къ дамамъ и продолжалъ начатую р?чь такимъ образомъ:

— Вотъ стоитъ передъ нами челов?къ, который падалъ съ высотъ невообразимыхъ, но никогда не ушибался. Онъ одинъ вытерп?лъ гораздо больше б?дъ, ч?мъ вс? матросы морского госпиталя. Когда онъ былъ молодъ, его колотили по широкому лбу жердями, жел?зными болтами, и о спину его изломалось столько мачтовыхъ деревъ, что можно бы изъ нихъ построить увеселительную яхту. В?рьте, это челов?къ, котораго мн?ніямъ н?тъ ничего подобнаго на земл? и на мор?.

Мудрецъ легкимъ движеніемъ локтей, казалось, выразилъ н?которое удовольствіе панегиристу; но никто въ св?т? не угадалъ бы по его лицу, какая мысль занимаетъ его въ эту минуту. Вдругъ онъ опустилъ глаза подъ палубу и басистымъ голосомъ прогрем?лъ:

— Товарищъ, чего хотятъ выпить эти дамы?

Куттль, испугавшійся при такомъ предложеніи за Флоренсу, отвелъ мудреца въ сторону и шепнулъ ему на ухо н?которыя поясненія. Потомъ они оба спустились внизъ и выпили по рюмк? джину. Флоренса и Сусанна наблюдали друзей черезъ открытый люкъ каюты и вид?ли, какъ мудрецъ угощаетъ капитана. Вскор? они опять появились на палуб?. Поздравляя себя съ усп?хомъ предпріятія, Куттль повелъ Флоренсу къ карет?. Бенсби, съ глубокомысліемъ медв?дя, предложилъ услуги миссъ Нипперъ, и сл?дуя съ ней по тому же направленію, толкнулъ ее раза два локтемъ, выражая н?жную чувствительность, къ великому неудовольствію молодой спутницы.

Философъ ус?лся въ карет? вм?ст? съ дамами, a капитанъ по-прежнему пом?стился на козлахъ рядомъ съ кучеромъ. Вполн? довольный пріобр?теніемъ знаменитаго оракула, онъ улыбался во всю дорогу, подмигивалъ Флоренс? сквозь каретное окошко, и, ударяя себя по лбу, искусно намекалъ о сокровищахъ премудрости въ голов? Бенсби. Оракулъ между т?мъ, чувствительность котораго въ отношеніи къ женскому полу не была преувеличена капитаномъ, продолжалъ подталкивать миссъ Нипперъ, сохраняя впрочемъ во всей полнот? свое глубокомысліе.

Соломонъ Гильсъ, уже воротившійся домой, встр?тилъ гостей y дверей и немедленно повелъ ихъ въ свою маленькую гостиную, которая теперь была уже не то, что въ былыя времена. По вс?мъ направленіямъ комнаты валялись морскія карты, по которымъ грустный хозяинъ, съ компасомъ въ рукахъ, сл?дилъ за отплывшимъ кораблемъ, разсчитывая, какъ далеко занесли его бури, и стараясь уб?диться, что еще не скоро наступитъ время, когда должно будетъ покинуть всякую надежду.

— Вотъ куда сдрейфовало его, — говорилъ дядя Соль, разсматривая карту, — но н?тъ, это невозможно. A пожалуй, не занесло ли, наприм?ръ… предположимъ, что въ тогдашнюю бурю онъ изм?нилъ курсъ и попалъ… да н?тъ, это опять вздоръ!

И съ такими противор?чащими предположеніями б?дный дядя Соль разъ?зжалъ по огромнымъ листамъ, безнадежно отыскивая в?рный пунктъ, гд? бы утвердить румбы своего компаса.

Флоренса тотчасъ же зам?тила, да и мудрено было не зам?тить, какъ ужасно изм?нился несчастный старикъ въ отсутствіи племянника. Кром? безпокойства и грусти, обыкновенныхъ чувствъ въ его положеніи, на его лиц? пробивалась какая-то загадочная, противор?чащая р?шимость, которая особенно тревожила чувствительную д?вушку. Старикъ выражался какъ-то дико и наобумъ. Когда Флоренса изъявила сожал?ніе, что не вид?ла его сегодня поутру, онъ сказалъ сначала, что заходилъ къ ней, но потомъ одумался и какъ будто хот?лъ назадъ взять отв?тъ.

— Вы заходили ко мн?? — сказала Флоренса. — Сегодня?

— Да, моя любезная миссъ, — отв?чалъ дядя Соломонъ, посмотр?въ на нее съ явнымъ смущеніемъ. — Я хот?лъ увид?ть васъ собственными глазами, услышать собственными ушами, увид?ть и услышать еще разъ, прежде ч?мъ…

— Прежде чего? прежде чего? — сказала Флоренса, положивъ руку на его плечо.

— Разв? я сказалъ — прежде? — Ну, такъ я думалъ, прежде ч?мъ придутъ в?сти отъ моего милаго Вальтера.

— Вы нездоровы, — сказала Флоренса съ н?жностью. — У васъ такъ много было безпокойства. Я ув?рена, вы нездоровы.

— Я здоровъ и кр?покъ такъ, какъ только можетъ быть челов?къ моихъ л?тъ — съ жаромъ заговорилъ старикъ. — Посмотрите на эту руку: она не дрожитъ, и разв? влад?лецъ ея не можетъ быть столь же отважнымъ и р?шительнымъ, какъ юноша въ полномъ цв?т? силъ? Увидимъ, увидимъ.

Въ движеніяхъ, сопровождавшихъ эти слова, выражалось слншкомъ очевидное разстройство, и Флоренса, тронутая до глубины души, хот?ла сообщить свои опасенія Куттлю; но тотъ въ эту самую минуту излагалъ, со вс?ми подробностями, обстоятельства д?ла, насчетъ котораго требовалось положительное мн?ніе мудреца.

Бенсби, старавшійся, по-видимому, разгляд?ть какой-то зам?чательный пунктъ между Лондономъ и Грэвзендомъ, два или три раза пробовалъ протянуть свою косматую руку, чтобы обвить ее вокругъ воздушнаго стана миссъ Нипперъ; но молодая д?вушка, съ крайнимъ негодованіемъ, отскочила на противоположный конецъ стола, и чувствительное сердце командира 'Осторожной Клары' не встр?тило