какая проницательность! какія — Господи твоя воля! — какія соображенія! Не дал?е какъ вчера вечеромъ, когда мы сид?ли вм?ст?, наслаждаясь супружескимъ блаженствомъ… Клянусь честью, это слово еще слишкомъ слабо выражаетъ мои чувства… не дал?е, говорю, какъ вчера вечеромъ, она сказала: 'Какъ зам?чательно теперь настоящее положеніе друга нашего Вальтера! Вотъ онъ посл? перваго продолжительнаго путешествія' — это все говоритъ моя жена — 'совс?мъ расквитался съ опасностями мореплаванія' — в?дь это справедливо, м-ръ Сольсъ?

— Совершенно справедливо! — отв?чаетъ старый инструментальный мастеръ, потирая руками.

— 'И вотъ, лишь только онъ расквитался съ этими морскими опасностями', — это все, знаете, говоритъ моя жена, — 'тотъ же торговый домъ удостоилъ его величайшаго дов?рія, назначивъ его на самый высокій постъ въ своей главной лондонской контор?. Вс? и каждый видятъ въ немъ достойнаго молодого челов?ка, и онъ быстро пойдетъ впередъ по коммерческой дорог?. Его любятъ, уважаютъ, и дядя слишкомъ кстати подосп?етъ къ нему на помощь съ своимъ непредвид?ннымъ богатствомъ' — в?дь это такъ, м-ръ Сольсъ? Вы разбогат?ли! Моя жена не ошибается никогда.

— Точно такъ, любезный другъ. Мои потеряниые корабли, нагруженные золотомъ, благополучно прибыли домой, — отв?чаетъ Соломонъ, улыбаясь и подмигивая капитану. — Ничтожная помощь, м-ръ Тутсъ, но все же она кстати для молодого челов?ка.

— Именно такъ, — говоритъ м-ръ Тутсъ. — Вы видите, моя жена не ошибается никогда. Такъ вотъ въ такое-то зам?чательное положеніе поставленъ теперь счастливый другъ нашъ, лейтенантъ Вальтеръ. Что же отсюда сл?дуетъ? Ну, что сл?дуетъ? Вотъ теперь-то, господа, я покорн?йше прошу васъ обоихъ обратить все свое вниманіе на неизм?римую проницательность моей жены. Вотъ что говоритъ м-съ Тутсъ: 'На самыхъ глазахъ м-ра Домби, подъ его наблюденіемъ и сов?тами основывается новое… новое… новое зданіе' — именно такъ она выразилась — 'зданіе, которое, возвышаясь постепенно, со временемъ, быть можетъ, даже превзойдетъ знаменитый торговый домъ, представителемъ котораго онъ былъ такъ долго. Такимъ образомъ — это все говоритъ моя жена — изъ н?дръ его дочери съ тріумфомъ явится… Н?тъ, она сказала, кажется — возникнетъ, — такъ точно — съ тріумфомъ возникнетъ на св?тъ новый 'Домби и Сынъ', который будетъ процв?тать ц?лыя сотни л?тъ и доживетъ до самаго отдаленнаго потомства'.

И м-ръ Тутсъ съ помощью своей трубки, чуднымъ образомъ приспособленной къ ораторскимъ эфектамъ, придаетъ такую торжественность сентенціи своей жены, что капитанъ, въ чаду изступленнаго восторга, бросаетъ на воздухъ свою лощеную шляпу и провозглашаетъ густымъ басомъ:

— Соломонъ Гильсъ, мужъ сов?та и разума, старый мой товарищъ! помнишь ты исторію Виттингтона, великаго лордъ-мера въ город? Лондон??

— Помню, другъ мой, очень помню, — отв?чаетъ старый инструментальный мастеръ.

— Такъ вотъ что я нам?ренъ сказать, старый мой товарищъ, — говоритъ капитанъ, облокачиваясь на стулъ и настраивая горло къ гармоническимъ аккордамъ, — я пропою теперь отъ начала до конца балладу 'О похожденіяхъ любезной Пегги', a вы оба, други мои, держитесь кр?пче и подтягивайте хоромъ!

Другое вино стар?етъ въ душномъ погреб? подобно знаменитой мадер?, достославно окончившей свой в?къ, густая паутина съ пылью и пескомъ караулитъ новыя бутылки.

Прекрасные осенніе дни. На морскомъ берегу часто гуляютъ с?дой джентльменъ и молодая леди. Съ ними, или подл? нихъ, двое д?тей: мальчикъ и д?вочка. Старая собака — неразлучный ихъ спутникъ.

С?дой джентльменъ гуляетъ съ мальчикомъ, разговариваетъ съ нимъ, помогаетъ ему играть, ухаживаетъ за нимъ, караулитъ его, какъ если бы въ немъ заключалась главная ц?ль его жизни. Если мальчикъ задумчивъ, старикъ тоже. Иногда ребенокъ сидитъ подл? него, смотритъ ему въ глаза и распрашиваетъ; с?дой джентльменъ беретъ маленькую ручку, любуется и забываетъ отв?чать. Тогда мальчикъ говоритъ:

— Что, д?душка? неужели я такъ похожъ на моего б?днаго маленькаго дядю?

— Да, Павелъ. Но твой дядюшка былъ слабъ, a ты очень силенъ.

— О, да, я очень силенъ.

— И онъ лежалъ въ маленькой постели на этомъ берегу, a ты ум?ешь б?гать.

И въ доказательство своего ум?нья, мальчикъ прыгаетъ, р?звится, б?гаетъ и ускользаетъ отъ объятій старика, который его догоняетъ.

Но никто, кром? Флоренсы, не знаетъ, до какой степени простирается привязанность старика къ ея д?вочк?. Есть между ними какая-то таинственная связь, которую чувствуетъ даже само дитя. Онъ лел?етъ ее на своей груди, прижимаетъ къ сердцу, не можетъ равнодушно вид?ть ни мал?йшаго облачка на ея лиц?, не можетъ вынести ея отсутствія ни на одну минуту. Случается, онъ встаетъ иной разъ въ глухую полночь и на цыпочкахъ подкрадывается къ ея постели, чтобы посмотр?ть, спокойно ли дитя. Ему нравится, когда она сама поутру вб?гаетъ въ его спальню и будитъ его своей маленькой ручкой. Его безпрестанно тревожитъ мысль, — ошибочная мысль, что за этимъ ребенкомъ ухаживаютъ не такъ, какъ бы сл?довало. Однимъ словомъ, с?дой джентльменъ влюбленъ въ нее вс?ми силами, вс?ми способностями своей души. Часто они играютъ и бес?дуютъ одни, и ребенокъ спрашиваетъ по временамъ:

— Милый д?душка, отчего ты плачешь, когда ц?луешь меня?

— Маленькая Флоренса! маленькая Флоренса!

Вотъ все, что отв?чаетъ с?дой джентльменъ, разглаживая локоны на лиц? обожаемой малютки.