избороздили лицо этой особы; но все же она — Эди?ь, прекрасная и величественная теперь, какъ и всегда. Лицо Флоренсы, изумленное и робкое, выражало сожал?ніе, грусть, благодарную н?жную память. На томъ и другомъ лиц? въ жив?йшихъ краскахъ изображались удивленіе и страхъ. Об? женщины, неподвижныя и безмолвныя, смотр?ли одна на другую черезъ мрачную пропасть непреложныхъ событій пройденной жизни.

Флоренса изм?нилась первая. Слезы градомъ полились изъ ея глазъ, и она сказала отъ полноты сердца:

— О, мама, милая мама! зач?мъ мы встр?чаемся такъ? зач?мъ вы были всегда такъ добры ко мн?, когда еще нич?мъ не подготовлялась эта встр?ча!

Эди?ь стояла передъ ней безъ движенія и безъ словъ. Ея глаза были устремлены на ея лицо.

— Я не см?ю объ этомъ думать, — говорила Флоренса, — я только что оставила бол?зненный одръ своего отца. Мы теперь неразлучны и впередъ не разлучимся никогда. Если вы хотите, милая мама, чтобы я просила за васъ прощеніе, — я буду просить и почти ув?рена, что онъ не откажетъ въ просьб? своей дочери. Богъ пошлетъ ут?шеніе вашей страждущей душ?!

Эди?ь не отв?чала.

— Вальтеръ… я замужемъ, и y насъ есть ребенокъ, — сказала Флоренса робкимъ голосомъ, — Вальтеръ y воротъ, и я прі?хала съ нимъ. Я скажу своему мужу, что вы перем?нились, — продолжала Флоренса, бросивъ на нее грустный взоръ, — и Вальтеръ, я ув?рена, будетъ говорить вм?ст? со мною нашему отцу. Хотите, чтобы я это сд?лала?

Эди?ь, неподвижно, какъ статуя, прервала молчаніе глухимъ, тихимъ, но выразительнымъ голосомъ:

— Пятно на вашемъ имени, пятно на имени вашего мужа, вашего ребенка! Разв? это прощаютъ, Флоренса?

— В?рьте намъ, милая мама, что мы все забыли, останемся неразлучными съ вами, и это для вс?хъ насъ будетъ ут?шеніемъ. Но вы ничего… ничего не говорите о моемъ отц?, — лепетала Флоренса, — значитъ ли это, вы хотите, чтобы я просила за васъ? Ну да, конечно, конечно!

Эди?ь не отв?чала.

— И я буду просить усердно, чтобы онъ простилъ мою милую маму, и добрый отецъ мой не откажетъ въ просьб? своей дочери, и я принесу вамъ слово примиренія, и тогда, можетъ быть, мы разстанемся совс?мъ не такъ, какъ встр?тились теперь… О! уполномочьте, ради Бога, уполномочьте меня на это ходатайство! Я отступила отъ васъ, милая мама, совс?мъ не потому, что боюсь васъ, и совс?мъ не потому, что не над?юсь на вашу благосклонность: н?тъ! я желаю только выполнить свою обязанность по отношенію къ моему отцу. Онъ меня любитъ, и я его люблю отъ всего моего сердца. Но я никогда не могу забыть, что вы были такъ добры ко мн?. О, молитесь Богу, — воскликнула Флоренса, падая на ея грудь, — молитесь Богу, чтобы онъ простилъ вамъ весь этотъ гр?хъ, и простилъ бы мн?, если я не могу забыть…

Рыданія заглушили ея слова. Эди?ь, какъ будто подавленная тяжестью ея прикосновенія, упала на кол?ни и обвилась руками вокругъ ея шеи.

— Флоренса, ангелъ благодатный! Прежде ч?мъ я опять сойду съ ума, прежде, ч?мъ гордость и упрямство опять поразятъ н?мотой мой языкъ, в?рь мн?, Флоренса, я невиниа, клянусь теб? въ этомъ моею душою!

— Маменька!

— Преступна во многомъ — такъ! и в?чная преграда будетъ разд?лять меня отъ всего, что есть чистаго и невиннаго въ жизни, разд?лять отъ васъ, отъ всей земли…

На кол?няхъ передъ ней, она подняла свои об? руки и клялась.

— Флоренса, в?рь мн?, я невинна! в?рь въ этомъ женщин?, которая видитъ въ теб? чист?йшее и благородн?йшее изъ земныхъ созданій и которая никогда бы не упала въ эту бездну, если бы твое присутствіе охраняло цв?тущіе годы ея жизни! Позволь мн? еще разъ, посл?дній разъ, прижать твою милую голову къ этому истерзанному и сокрушенному сердцу!

Она плакала, и ея грудь сильно волновалась. Какъ была бы она счастлива теперь, если бы такія сцены чаще повторялись въ ея старые дни!

— Ничто въ св?т? не могло бы вырвать отъ меня этого признанія и этой клятвы, — ни любовь, ни ненависть, никакія надежды, никакія угрозы. Я сказала: умру въ пытк? и не произнесу ни одного слова, не сд?лаю никакого знака, и это было бы такъ, a не иначе, если бы мы не встр?тились съ тобою, Флоренса.

— Над?юсь, — сказалъ кузенъ Фениксъ, д?лая въ дверяхъ довольно неправильные зигзаги, такъ какъ его своевольныя ноги обнаруживали очевидное нам?реніе оставаться за порогомъ, — над?юсь, моя любезн?йшая и совершенн?йшая родственница извинитъ маленькую стратагему, которою я воспользовался, чтобы устроить эту встр?чу. Не могу сказать, что до сихъ поръ я отвергалъ р?шительнымъ и настоятельнымъ образомъ возможность несчастнаго соединенія моей любезн?йшей и совершенн?йшей родственницы съ этимъ б?лозубымъ покойникомъ, ибо зам?чено издавна, что случаются въ этомъ мір? весьма странныя и непостижимыя сочетанія этого сорта, превышающія, такъ сказать, всякія соображенія и разсчеты въ экономическомъ смысл?. При всемъ томъ, я им?лъ честь напоминать другу моему Домби, чтобы онъ, въ н?которомъ род?, не отваживался обвинять мою любезн?йшую и совершенн?йшую родственницу до т?хъ поръ, пока криминальность ея поступковъ не будетъ утверждена на юридическомъ основаніи. Моя тетка была живучая женщина, это изв?стно вс?мъ, но, можетъ быть, не всякій знаетъ, что она не совс?мъ хорошо выполняла свои обязанности, разд?ляя, в?роятно, въ этомъ отношеніи общую участь всей нашей фамиліи, которая, словомъ сказать, не отличалась яснымъ сознаніемъ своего долга. Поэтому было бы, въ н?которомъ род?, безразсудно и даже, такъ сказать, безсов?стно, если бы, въ настоящемъ случа?, мы не обратили своей посильной заботливости на нашу любезн?йшую и совершенн?йшую родственницу, которая, думалъ я, должна быть поставлена въ непріятное положеніе посл? того, какъ этотъ зубастый джентльменъ былъ, такъ сказать, растиснутъ ужаснымъ манеромъ. Вотъ почему я счелъ своей обязанностью отыскать во Франціи свою любезн?йшую и совершенн?йшую родственницу и предложить ей свое слишкомъ, такъ сказать, скромное и незавидное покровительство. Т?мъ больше мн? пріятно было услышать отъ моей любезн?йшей и совершенн?йшей родственницы, что она считаетъ меня, въ своемъ род?, добрымъ малымъ и потому безусловно поручаетъ себя моему покровительству. Я всегда обязанъ вспоминать не иначе, какъ съ удовольствіемъ, о ея усердной заботливости обо мн? въ т? минуты, когда сотрясеніе вс?хъ моихъ членовъ доходило, словомъ сказать, до безприм?рнаго градаціона.

Эди?ь, сид?вшая съ Флоренсой на соф?, сд?лала нетерп?ливое движеніе.

— Моя любезная и совершенн?йшая родственница, — продолжалъ кузенъ Фениксъ, выд?лывая въ дверяхъ свои обычные зигзаги, — над?юсь, извинитъ меня, если я, для моего и ея удовольствія, равно какъ для удовольствія м-ра Домби и его любезн?йшей и совершенн?йшей дочери, которой несравненнымъ талантамъ мы всегда удивлялись и… словомъ сказать, я полагаю, что я могу, для общаго нашего удовольствія, дополнить окончательно эту длинную нить моихъ наблюденій. Прошу обратить вниманіе на то, что ни она, ни я, со времени нашего свиданія, никогда не заикались о предмет? ея страннаго и загадочнаго похищенія. Я всегда держался мысли, что была, в?роятно, въ этомъ д?л? такая тайна, которую объяснитъ она сама, если захочетъ. Но моя любезн?йшая и совершенн?йшая родственница им?етъ, въ н?которой пропорціи, непонятно-упрямый и р?шительный характеръ, и потому, съ теченіемъ времени, я основательно уб?дился, что отъ нея, такъ сказать, никакое краснор?чіе не вырветъ ни одного слова. Впосл?дствіи однако я усмотр?лъ, что она весьма охотно распространялась на счетъ своей необыкновенной н?жности къ совершенн?йшей дочери друга моего Домби, и потому, по естественному совокупленію идей, пришло мн? въ голову, что если бы этакъ, словомъ сказать, устроить свиданіе, неожиданное съ об?ихъ сторонъ, д?ло могло бы повести къ весьма счастливымъ результатамъ. Проживая теперь въ Лондон?, совершенно, такъ сказать на приватной ног?, я р?шился открыть м?стопребываніе друга моего Гэя — прекрасный молодой челов?къ, откровенный и внушающій уваженіе: моя любезн?йшая и совершенн?йшая родственница, в?роятно, съ нимъ знакома — и мн? удалось им?ть счастье привезти сюда его милую и любезную супругу. Скоро мы отправляемся въ южную Италію, чтобы поселиться тамъ на в?чныя времена, или, правильн?е, до т?хъ поръ, пока не наступитъ роковой часъ удалиться въ т? в?чныя жилища, которыя… словомъ сказать, это пробуждаетъ весьма непріятныя мысли въ людяхъ съ разумной и чувствительной душой. Стало быть, — заключилъ кузенъ Фениксъ съ истиннымъ одушевленіемъ, — теперь-то, или никогда,