какъ только произнесли ея имя, набрала цв?товъ и хот?ла идти къ нимъ на встр?чу; но когда он? перестали говорить, она опять с?ла на свое м?сто и принялась д?лать букетъ. Вскор?, однако-жъ, разговоръ возобновился.
— Флоренсу вс? зд?сь любятъ, и она, конечно; заслуживаетъ любви, я ув?рена въ этомъ, — сказала д?вочка. — Гд? ея папа?
Тетка, посл? короткой паузы отв?чала, что не знаетъ. Флоренса опять хот?ла идти, но тонъ голоса, какимъ былъ произнесенъ этотъ отрицательный отв?тъ, приковалъ ее къ м?сту. Едва дыша и прижавъ свою работу къ трепещущему сердцу, она старалась теперь не проронить ни одного слова.
— Онъ, конечно, въ Англіи, тетенька?
— Думаю, что такъ. Да, въ Англіи, я это знаю.
— Былъ онъ зд?сь когда-нибудь?
— Не думаю. Н?тъ, не былъ.
— Онъ прі?детъ ее нав?стить?
— Не думаю.
— Разв? онъ хромъ, сл?пъ или боленъ, тетенька?
Цв?ты начали вываливаться изъ рукъ Флоренсы, когда она услышала эти предположенія. Она прижала ихъ т?сн?е къ груди, на которую теперь невольно склонилась ея голова.
— Китти, — отв?чала старая леди, — я, пожалуй скажу теб? всю правду о Флоренс?, какъ сама слышала, да только ты не говори никому, иначе могутъ выйти непріятности для нея.
— Никому не скажу, тетенька.
— Я в?рю теб?, — отв?чала старушка, — и могу на тебя положиться. Такъ вотъ въ чемъ д?ло. Отецъ вовсе не заботится о Флоренс?, видитъ ее очень р?дко, въ жизнь не сказалъ ей ласковаго слова и теперь почти совершенно оставилъ ее. Она полюбила бы его н?жно, если бы онъ захот?лъ, но онъ не хочетъ, хотя она ни въ чемъ не провинилась ни передъ нимъ, ни передъ к?мъ на св?т?. Она вполн? заслуживаетъ любви, и вс? о ней жал?ютъ.
Многіе цв?ты изъ рукъ Флоренсы попадали на землю, a т?, которые остались на ея груди, были мокры, но не отъ росы. Лицо несчастной д?вушки склонилось на руки.
— Б?дная Флоренса! милая, добрая Флоренса! — восклииалъ ребенокъ.
— Знаешь ли, Китти, зач?мъ я теб? разсказала объ этомъ?
— Зат?мъ, чтобы я всей душою полюбила ее и старалась ей понравиться. Такъ ли, тетенька?
— Такъ, моя милая, но не совс?мъ. Ты видишь, Флоренса веселится, угождаетъ намъ вс?мъ, улыбается, принимаетъ участіе въ каждой забав?; но думаешь ли ты, что она совершенно счастлива? Какъ теб? кажется, Китти?
— Я нахожу, что не совс?мъ, — проговорила д?вочка.
— Далеко не совс?мъ, моя милая. Передъ ней маленькія д?ти съ своими родителями, которые ихъ любятъ и гордятся ими. Понимаешь ли теперь, отчего груститъ она, наблюдая д?тей?
— Да, тетенька, понимаю очень хорошо. Б?дная Флоренса!
Еще и еще н?сколько цв?товъ попадали на землю, какъ будто отъ дуновенія зимняго в?тра.
— Китти, — продолжала старая леди важнымъ, но совершенно спокойнымъ и пріятнымъ голосомъ, — изъ вс?хъ д?тей, въ этомъ м?ст?, ты одна можешь быть ея естественнымъ и безвреднымъ другомъ. У тебя н?тъ т?хъ невинныхъ средствъ, которыя им?ютъ другія д?ти, счастлив?е тебя…
— Н?тъ д?тей счастлив?е меня, тетенька! — воскликнула д?вочка, обнимая тетку.
— Ты не можешь, милая Китти, напоминать ей, какъ другія д?ти, о ея несчастьи. Поэтому я бы очень хот?ла, чтобы ты сд?лалась ея истиннымъ другомъ. Безъ матери и безъ отца, круглыя сироты, связанныя общимъ горемъ, вы вполн? могли бы сочувствовать одна другой.
— Но при васъ, тетенька, для меня неизв?стна утрата родительской любви, и я никогда ея не понимала.
— Во всякомъ случа?, моя милая, несчастье твое далеко не такъ велико, какъ Флоренсы. Н?тъ на св?т? сироты, несчастн?е ребенка, отверженнаго живымъ отцомъ.
Ho и посл? этой сцены Флоренса ни на шагъ не отступала отъ своей зав?тной ц?ли. Отецъ не знаетъ, какъ она его любитъ. Рано или поздно, придетъ же, наконецъ, время, когда она найдетъ дорогу къ его сердцу, а, между т?мъ, она ни словомъ, ни д?ломъ, ни взоромъ не обнаружитъ поводовъ къ жалобамъ на него или къ пересудамъ его поступковъ.
Даже въ разговорахъ съ д?вочкой, которую она полюбила очень н?жно, Флоренса никогда не упоминала объ отц?. Позволить съ нею въ этомъ отношеніи н?которую откровенность предпочтительно передъ другими д?тьми, значило, можетъ быть, — думала Флоренса, — подтвердить мн?ніе, что отецъ ея былъ жестокъ и несправедливъ. Спасти его, во что бы ни стало, отъ вс?хъ возможныхъ пересудовъ, — вотъ еще новый пунктъ въ занятіяхъ ея любящаго сердца.
Случалось, вслухъ читали книгу, и тамъ разсказывалась пов?сть о жестокомъ отц?: Флоренса принимала самый веселый и безпечный видъ, какъ будто хот?ла показать, что ея папа, слава Богу, совс?мъ не таковъ, какъ герой этой пов?сти. Такія же насилія своему сердцу д?лала б?дная д?вушка, когда на сцен? домашняго театра д?ти разыгрывали какую-нибудь пьесу или показывали какую-нибудь картину съ возможными прим?неніями къ ея чудовищному отцу. Измученная безпрестанными противор?чіями съ самой собою, не разъ собиралась она у?хать въ Лондонъ, чтобы снова жить спокойно и мирно, подъ мрачною с?нью отцовскаго дома. Кто бы, смотря на эту царицу д?тскихъ баловъ, могъ вообразить, какое бремя тягот?етъ на ея растерзанномъ сердц?! Какъ немногіе, подъ мерзлой кровлей ея отца, подозр?вали, какая груда горячихъ угольевъ наброшена на ея голову!
Терп?ливо и съ грустнымъ самоотверженіемъ несчастная д?вушка продолжала свои странныя занятія. Не открывъ искомаго секрета безымянной прелести, поб?ждающей родительскія сердца, въ юномъ обществ?, въ богатой вилл?, Флоренса часто въ раннія утра совершала одинокія прогулки для наблюденій надъ д?тьми б?дныхъ отцовъ и матерей. Но и тутъ не было усп?ха. Б?дныя д?ти давно заняли приличныя м?ста подъ родительской кровлей, и объятія отцовъ были для нихъ открыты. Н?тъ, Флоренса опоздала и зд?сь.
Часто наблюдала она одного простолюдина, выходившаго по раннимъ уграмъ на работу вм?ст? съ д?вочкой, почти однихъ съ нею л?тъ. Д?вочка по обыкновенію садилась подл? отца и не д?лала ничего. Это былъ челов?къ б?дный, не им?вшій, казалось, опред?леннаго ремесла. Иногда онъ бродилъ по берегу р?ки, если отливъ быль слишкомъ низокъ, отыскивая бревна и доски, завязшія въ грязи, иногда онъ копалъ гряды въ огород? передъ своей хижиной или починялъ старую лодку. Но что бы онъ ни д?лалъ, д?вочка никогда не была занята работой. Она сид?ла подл? отца съ какимъ-то безжизненнымъ видомъ, и взоръ ея не выражалъ ни радости, ни горя.
Флоренса часто желала поговорить съ этимъ челов?комъ, но не р?шалась начать разговора, когда онъ былъ слишкомъ занятъ. Однажды поутру, гуляя по ивовой алле? на берегу р?ки, недалеко отъ его избушки, она увид?ла, какъ онъ опрокинулъ лодку, развелъ огонь и, обращенный къ ней, стоялъ въ раздумьи съ насмоленной паклей въ рукахъ. Флоренса подошла ближе и пожелала ему добраго утра.
— Сегодня вы очень рано принялись за работу, — сказала она.
— Принялся бы и раньше, миссъ, если бы только была работа.
— Разв? такъ трудно достать ее? — спросила Флоренса.
— Нелегко, миссъ.
Д?вочка между т?мъ сид?ла съ обыкновеннымъ безсмысленнымъ видомъ, положивъ руки на кол?ни и не обнаруживая ни мал?йшаго любопытства.
— Это ваша дочь?
Онъ быстро поднялъ голову, взглянувъ на д?вочку съ радостнымъ лицомъ, кивнулъ Флоренс? и проговорилъ:
— Да, миссъ, это моя дочь.
Флоренса подошла ближе и поздоровалась. Д?вочка въ отв?тъ промычала что-то глухимъ и крайне непріятнымъ голосомъ.
— Разв? и y нея н?тъ работы? — сказала Флоренса.
— Н?ть, миссъ, я работаю за нее и за себя.
— Васъ только двое? — спросила Флоренса.
