Высокіе путешественники гуляли рука объ руку на главной лемингтонской улиц? по солнечной ея сторон?. Майоръ, синелицый и пучеглазый, какъ всегда, моргалъ и кашлялъ съ удивительнымъ эффектомъ, величественно вышагивая впередъ и еще величественн?е повертывая толстой головой изъ стороны въ сторону, дабы вид?лъ и разум?лъ всякій смертный, какая онъ особа. Едва они сд?лали н?сколько шаговъ, какъ майоръ встр?тилъ одного изъ своихъ знакомыхъ; еще н?сколько шаговъ — и другой знакомый попался на встр?чу; но майоръ только слегка кивалъ имъ головою и, продолжая путеводительствовать мру Домби, объяснялъ ему значеніе м?стности и оживлялъ прогулку соблазнительными анекдотами о текущихъ новостяхъ.
Гуляя такимъ образомъ около часу для собственнаго удовольствія, майоръ и м-ръ Домби завид?ли вдали катившееся къ нимъ кресло на колесахъ, гд? развалившись сид?ла леди, поворачивая рулемъ, между т?мъ какъ сзади какая-то невидимая сила толкала впередъ фантастическій экипажъ. Хотя леди была очеиь не молода, но на полныхъ щекахъ ея расцв?тали розы, a нарядъ и осанка обнаруживали привычки первой юности. Подл? креселъ, немного поодаль, выступала, какъ павлинъ другая леди, гораздо моложе, красивая собой, гордая и величественная, съ прозрачнымъ зонтикомъ въ рукахъ, съ поникшей головою, съ опущенными р?сницами. Ея поступь и надменная осанка говорили ясно, что, если кром? зеркала, есть на св?т? вещи, достойныя н?котораго вниманія, такъ это, во всякомъ случа?, не земля и не зв?зды.
— Что за дьяволъ! — вскричалъ майоръ, останавливаясь вдругъ, когда подъ?хала маленькая кавалькада, — на кого это мы наткнулись?
— Милая Эди?ь! — н?жно лепетала пожилая леди, — майоръ Багстокъ!
Услышавъ этотъ голосъ, майоръ мгновенно выпустилъ руку м-ра Домби, стр?лою подскочилъ къ кресламъ, схватилъ перчатку пожилой леди и съ н?жностью поднесъ ее къ своимъ губамъ. Потомъ съ неменьшей любезностью онъ сложилъ на груди об? руки и низко поклонился молодой дам?. Когда кресла остановились, двигавшая ихъ сила явилась передъ глазами зрителей въ форм? раскрасн?вшагося пажа, который, вытянувшись во весь ростъ, оказался высокимъ, долговязымъ и тощимъ верзилой съ мутными глазами и длиннымъ носомъ. Его волосы были растрепаны и шляпа скомкана, оттого что онъ, гд? не хватало силы, им?лъ обыкновеніе пырять головой спинку экипажа, какъ это иной разъ д?лаютъ слоны въ восточныхъ странахъ.
— Джой Багстокъ, милостивыя государыни, гордится и съ этой минуты считаетъ себя счастливымъ на весь остатокъ своей жизни.
— Фальшивое созданіе, — л?ниво проговорила пожилая леди, — терп?ть тебя не могу. Откуда?
— Въ такомъ случа?, миледи, чтобы сд?латься терпимымъ, позвольте вамъ представить моего почтеннаго друга. М-ръ Домби, м-съ Скьютонъ. — Пожилая леди растаяла отъ удовольствія. Майоръ скороговоркой продолжалъ: — м-ръ Домби, м-съ Грэйнджеръ. — Леди съ прозрачнымъ зонтикомъ, казалось, едва зам?тила, что м-ръ Домби, скинувъ шляпу, д?лаетъ ей низкіе поклоны. — Я въ восторг?, сэръ, — говорилъ майоръ, — отъ такого неожиданнаго случая.
Майоръ точно былъ въ восторг?, и его чувство выражалось энергическими жестами. Онъ самододовольно моргалъ глазами, осматривая трехъ особъ, познакомившихся черезъ его рекомендацію.
— М-съ Скьютонъ, Домби, — продолжалъ майоръ, — производитъ тревогу въ сердц? стараго Джоза.
М-ръ Домби деликатно зам?тилъ, что онъ этому не удивляется.
— Перестань, в?роломный б?сенокъ! — воскликнула пожилая дама. — Давно ли ты зд?сь, негодный?
— Только одинъ день, — отв?чалъ майоръ.
Пожилая леди осторожно поправила в?еромъ свои фальшивые локоны и фальшивыя брови и, выставляя на показъ свои фальшивые зубы, проговорила:
— Можешь ли ты, злой демонъ, пробыть хоть одну минуту въ томъ саду — какъ онъ называется?…
— В?роятно Эдемъ, мама, — презрительно добавила молодая леди.
— Что д?лать, моя милая? — никакъ не могу удержать въ голов? этихъ страшныхъ именъ. — Такъ можешь ли ты, злой демонъ, пробыть въ этомъ саду, не поражаясь красотами натуры, не вдыхая сладкихъ благоуханій, проникающихъ бытіе существъ? — заключила м-съ Скьютонъ, размахивая платкомъ, который д?йствительно былъ пропитанъ благовонными эссенціями.
Св?жій энтузіазмъ краснор?чія м-съ Скьютонъ поразительно противор?чилъ ея увядшимъ манерамъ, но еще большее противор?чіе обнаружилось между ея платьемъ и возрастомъ: ей было подъ семьдесятъ, a она была разод?та, какъ двадцатил?тняя красавица. Ея поза въ креслахъ, неизм?нно одна и та же, была та самая, которую л?тъ за пятьдесятъ придалъ ей одинъ молодой художникъ, подписавшій подъ ея портретомъ имя Клеопатры: она изображена была сид?вшею въ коляск?, и современные критики д?йствительно находили, что она очень похожа на египетскую царицу. М-съ Скьютонъ считалась тогда одной изъ первыхъ красавицъ, и модные франты, выпивая въ честь ея дюжины тостовъ, бросали бокалы черезъ головы въ потолокъ. Красота и коляска исчезли давно; но она въ точности сохранила старинную позу, и для этой только ц?ли разъ?зжала въ креслахъ на колесахъ, иначе ничто бы не м?шало ей гулять п?шкомъ.
— М-ръ Домби, над?юсь, обожаетъ натуру? — сказала м-съ Скьютонъ, поправляя брильянтовую брошку. Должно зам?тить, что брильянты и фамильныя связи были главн?йшими предметами ея гордости.
— Почтенный друтъ мой, — возразилъ майоръ, — конечно, втайн? поклоняется красотамъ природы; но челов?къ, который по своему положенію поставленъ выше вс?хъ въ величайшемъ изъ городовъ вселенной…
— Вс?мъ изв?стно огромное вліяніе м-ра Домби, — сказала м-съ Скьютонъ.
М-ръ Домби призналъ д?йствительность комплимента легкимъ наклоненіемъ головы. Молодая леди обратила на него глаза и встр?тилась съ его взоромъ.
— Вы зд?сь живёте? — спросилъ м-ръ Домби, обращаясь къ м-съ Грэйнджеръ.
— Н?тъ. Мы были во многихъ м?стахъ. Въ Гаррогет?, въ Скарборо и во всемъ Девоншир?. Мы везд? останавливались на н?сколько дней. Мама любитъ перем?ны.
— A Эди?ь, конечно, не любитъ перем?нъ, — съ колкостью зам?тила м-съ Скьютонъ.
— Не думаю, чтобы ?здить по такимъ м?стамъ значило любить перем?ны, — съ величайшимъ хладнокровіемъ отв?чала молодая леди.
— На меня клевещутъ, господа, — зам?тила м-съ Скьютонъ съ глубокимъ вздохомъ, — къ одной перем?н? стремится мое сердце, но… увы! обстоятельства не позволяютъ ею наслаждаться. Св?тъ и люди безотвязны съ своими требованіями. Но уединенная жизнь, но созерцаніе — вотъ мой… какъ бишь это называется?
— Рай, хотите вы сказать, мама, такъ и говорите, пожалуйста, иначе не поймутъ.
— Ты знаешь, милая Эди?ь, — возразила м-съ Скьютонъ, — съ этими варварскими именами я всегда завишу отъ тебя. Ув?ряю васъ, м-ръ Домби, природа создала меня яркадской пастушкой, a люди забросили въ самый вихрь мірской суеты. Коровы — страсть моя. Да, жить среди полей и л?совъ дремучихъ или удалиться въ Швейцарію, на какую-нибудь ферму, окружить себя коровами и фарфоромъ — вотъ гд? истинное блаженсгво.
Мрь Домби, по сц?пленію идей, припомнилъ знаменитаго быка, {}Авторъ намекаетъ на изв?стную иъ англійской литератур? оду 'Mad dul and China shop', гд? герой пресы, б?шеный быкъ, ворвавшись въ фарфоровую лавку, перебилъ и перековеркалъ все, уничтоживъ такимъ образомъ скромные замыслы торговца.
— Но чего н?тъ y меня, — продолжала м-съ Скьютонъ, слегка ущипнувъ себя за горло, — такъ это сердца.
Пожилая леди вовсе безъ умысла высказала ужасную истину.
— Чего недостаетъ для моего общества, — продолжала она, — такъ это откровенности, простоты, свободнаго изліянія мыслей и чувствъ Мы страшно неестественны.
