въ кладезь молчанія, но улыбка спасла его на краю пропасти.

— Такъ вотъ же какія д?ла, миссъ Домби! Я ужъ собирался украсть его за десять шиллинговъ, и укралъ бы, непрем?нно бы укралъ, y меня ужъ и былъ на прим?т? такой воръ, который за десять шиллинговъ не побоится стянуть самого чорта. Да только Блимберы, кажется, рады были отъ него отвязаться. Если вамъ угодно его им?ть, онъ дожидается y воротъ. Я привелъ его нарочно для васъ. Онъ, правду сказать, вовсе не дамская собака; но в?дь вы на это не посмотрите, миссъ Домби? Не такъ ли?

М-ръ Тутсъ и миссъ Домби выглянули на улицу. Д?йствительно, Діогенъ въ эту минуту дожидался y воротъ, глаз?я на незнакомые предметы изъ окна извозчичьей кареты, куда заманили его не безъ н?котораго усилія, подъ благовиднымъ предлогомъ ловить мышей подъ соломой. Это былъ самый невзрачный песъ изъ всей породы собачьяго царства и съ перваго разу рекомендовалъ себя очень дурно. Онъ выбивался изъ силъ, чтобы вырваться изъ пл?на, лаялъ на окно, падалъ на солому и опять, подымаясь на заднія лапы, высовывалъ длинный языкъ, какъ будто онъ былъ въ лазарет?, и докторъ осв?домлялся о его здоровь?.

Но хотя Діогенъ былъ очень см?шенъ, косматъ, шаршавъ, съ головою, похожею на ядро, съ комическимъ носомъ, съ всклокоченною шерстью надъ глазами, съ хриплымъ голосомъ и гадкимъ хвостомъ, и хотя онъ былъ въ н?которомъ род? даже очень глупъ, потому что лаялъ безъ всякой ц?ли на какого-то фантастическаго непріятеля; однако-жъ, при всемъ томъ, невзрачный песъ былъ для Флоренсы, всл?дствіе прощальнаго воспоминанія, очень дорогъ, такъ дорогъ, что она, въ избытк? чувствительности, схватила и поц?ловала руку м-ра Тутса и поблагодарила его отъ всего сердца. Освобожденный, посл? большихъ хлопотъ, изъ своей томительной засады, Діогенъ бойко взб?жалъ на л?стницу, юркнулъ въ комнату и началъ нырять подъ мебелью, обвиваясь длинною жел?зною ц?пью вокругъ ножекъ стульевъ и столовъ до той поры, пока не запутался совершенно и остался безъ движенія. Тутъ онъ страшно выпучилъ глаза и залаялъ на м-ра Тутса, вздумавшаго съ нимъ обращаться по-пріятельски, и еще страшн?е захамкалъ на Таулисона, получивъ в?роятно правильное уб?жденіе, что это былъ тотъ самый непріятель, на котораго онъ лаялъ изъ-за угла всю жизнь и котораго теперь только увид?лъ въ первый разъ. Флоренса чрезвычайно забавлялась вс?ми этими прод?лками, и храбрый песъ заслужилъ ея полную благосклонность.

М-ръ Тутсъ былъ такъ обрадованъ усп?хомъ своего подарка, и такъ пріятно было ему вид?ть, что Флоренса ласкала Діогена и разглаживала ему спину своею маленькой ручкой — Діогенъ граціозно позволилъ эту фамильярность съ перваго разу — что онъ чувствовалъ явное затрудненіе при мысли о прощаніи, и н?тъ сомн?нія, онъ пробылъ бы въ гостепріимной комнат? гораздо дол?е, если бы Діогену не пришла счастливая идея броситься съ открытой пастью ему на шею и заставить его защищаться. Не совс?мъ довольный такими н?жностями коварнаго зв?ря и собол?знуя о своихъ панталонахъ, сооруженныхъ неподражаемымъ искусствомъ гг. Боджесъ и компаніи, м-ръ Тутсъ, д?лая веселую гримасу, ускользнулъ изъ комнаты, но тутъ же воротился опять и снова былъ встр?ченъ св?жими прив?тствіями Діогеновой морды. Наконецъ, онъ распростился, какъ сл?дуетъ, и благополучно отправился въ обратной путь.

— Поди сюда, Діогенъ, поди, мой милый! Познакомься съ твоей новой хозяйкой. Мы станемъ любить другъ друга, — неправда ли, Діогенъ? — говорила Флоренса, лаская его шаршавую голову.

И Діогенъ, суровый и косматый, какъ будто его волосатая шкура была пропитана слезами, и собачье сердце растаяло отъ умиленія, уставилъ свои носъ на ея лицо.

Діогенъ-философъ не ясн?е разговаривалъ съ Александромъ Македонскимъ, ч?мъ Діогенъ-собака съ Флоренсой. Немедленно изготовили для него великол?пный пиръ въ углу комнаты, и онъ принялся угошать себя съ величайшимъ аппетитомъ. Накушавшись и напившись досыта, онъ подошелъ къ окну, гд? сид?ла Флоренса, взглянулъ на свою хозяйку умильными глазами, всталъ на заднія ноги, положилъ неуклюжія лапы на ея плечи, облизалъ ея руки и лицо, пріютилъ свою огромную голову къ ея сердцу и завилялъ хвостомъ прелюбезн?йшимъ образомъ. Наконецъ, онъ свернулся въ клубокъ y ея ногъ и погрузился въ сладкій соиъ.

Хотя миссъ Нипперъ не совс?мъ благосклонно смотр?ла на собачьи н?жности и входила въ комнату не иначе, какъ подобравъ подолы своихъ юбокъ, какъ будто собиралась переходить въ бродъ черезъ р?чку съ каменистымъ дномъ, и хотя она вспрыгивала на стулья всякій разъ, какъ Діогенъ вытягивалъ свою длинную морду, при всемъ томъ Сусанна была, по своему, очень тронута любезностью м-ра Тутса и при взгляд? на Флоренсу, обрадованную обществомъ неуклюжаго пріятеля маленькаго Павла, д?лала въ своемъ ум? глубокомысленныя соображенія, которыя навели слезы на ея глаза. М-ръ Домби, по сц?пленію понятій, занялъ въ ея голов? ближайшее м?сто подл? собаки. Ц?лый день просид?ла, она не говоря почти ни слова, безмолвно наблюдая безобразнаго пса и любуясь на свою госпожу. Наконецъ, приготовивъ для Діогена постель въ передней подл? спальни, она передъ прощаньемъ обратилась къ Флоренс? и торопливо заговорила:

— Завтра поутру, миссъ Флой, папа у?зжаетъ.

— Завтра поутру, Сусанна?

— Да, ранехонько. Ужъ отданъ приказъ.

— Вы не знаете, Сусанна, куда онъ ?детъ? — спросила Флоренса, опустивъ глаза въ землю.

— Не совс?мъ. Сперва, говорятъ, онъ хочетъ за?хать къ этому пучеглазому майору, a ужъ я скажу вамъ, миссъ Флой, если бы мн? пришлось познакомиться съ какимъ-нибудь майоромъ — чего Боже избави! — то ужъ онъ былъ бы, по крайней м?р?, не синій.

— Молчите, Сусанна, — возразила Флоренса съ кроткимъ упрекомъ.

— Вотъ еще, стану молчать! — забормотала миссъ Нипперъ, исполненная самаго пылкаго негодованія. — Мн? онъ, чортъ съ нимъ, син?й, какъ хочетъ, a я смиренная христіанка, и терп?ть не могу другихъ цв?товъ, кром? природныхъ.

Изъ того, что она пров?дала на кухн?, оказалось, что м-съ Чиккъ предложила м-ру Домби выбрать въ товарищи майора, и что м-ръ Домби, посл? н?котораго колебанія, согласился на предложеніе.

— Славный пріятель, нечего сказать! — зам?тила миссъ Нипперъ съ безграничнымъ презр?ніемъ. — По мн?, коль выбирать, такъ выбирай бывалаго, a не всякаго встр?чнаго да поперечнаго. Вотъ теб? и зам?нъ маленькаго Павла!

— Прощайте, Сусанна! — сказала Флоренса.

— Прощайте, моя милая, безц?нная миссъ Флой! спокойной ночи.

Тонъ собол?знованія, съ какимъ Сусанна произнесла посл?днія слова, зад?лъ за самую чувствительную струну б?дной д?вушки. Оставшись одна, Флоренса опустила голову, прижала руку къ трепещущему сердцу и свободно предалась печальному размышленію о своей горемычной судьб?.

Была сырая ночь. Мелкій дождь печально дребезжалъ въ заплаканныя окна. Злов?щій в?теръ пронзительно дулъ и стоналъ вокругъ всего дома, какъ будто лютая тоска обуяла его. Дрожащія листья на чахлыхъ деревьяхъ издавали пискливый шумъ. Флоренса сид?ла одна въ своей траурной спальн? и заливалась слезами. На часахъ колокольной башни прогуд?ла полночь.

Флоренса была уже почти не ребенокъ. Мракъ и таинственное уединеніе въ этотъ часъ и въ этомъ м?ст?, гд? смерть такъ недавно произвела свое страшное опустошеніе, могли бы поразить ужасомъ фантазію д?вушки, которой уже было около четырнадцати л?тъ. Но ея невинное воображеніе было слишкомъ переполнено одною мыслью и не допускало постороннихъ картинъ. Любовь пылала въ ея сердц?, любовь непризнанная, отверженная, но всегда обращенная на одинъ и тотъ же предметъ.

Тоскливое паденіе дождевыхъ капель, стонъ и завываніе в?тра, бол?зненная дрожь чахоточныхъ деревьевъ, торжественный бой часового колокола, — все это отнюдь не ослабляло зав?тной мысли и не уменьшало ея интереса. Воспоминанія о покойномъ брат?, всегда присущія ея душ?, слились съ этою же мыслью и еще бол?е усилили ее. И быть отчужденной, быть потерянной для отеческаго сердца! никогда не прикоснуться къ этому челов?ку, не взглянуть на его лицо! Охъ! б?дное, б?дное дитя!

И съ того рокового дня она не смыкала очей и не ложилась въ постель, не совершивъ напередъ ночного путешествія къ его дверямъ. Это была бы поразительно страшная и вм?ст? трогательная сцена, если бы кто увид?лъ, какъ она теперь, среди непроницаемаго мрака, украдкой спускалась съ л?стничныхъ ступеней, останавливаясь поминутно съ трепещущимъ сердцемъ, съ опухшими глазами, съ распущенными волосами, которые густыми прядями разв?вались по ея плечамъ и по бл?днымъ щекамъ, орошеннымъ св?жими слезами. Но никто не видалъ этого явленія, скрытаго полуночнымъ мракомъ.

Спустившись въ эту ночь съ л?стничныхъ ступеней, Флоренса увид?ла, что дверь въ кабинетъ отца