Вся компанія подступила къ извозчичьей карет? гораздо скор?е, ч?мъ ожидалъ кучеръ. Усадивъ Сусанну и м-съ Ричардсъ въ карету, Вальтеръ занялъ м?сто подл? извозчика, чтобы не сбиться съ дороги, и, наконецъ, ц?ль путешествія была достигнута. Молодой челов?къ проводилъ своихъ дамъ въ залу м-ра Домби, гд?, мимоходомъ, онъ увид?лъ съ н?которымъ изумленіемъ возлежавшій на стол? великол?пный букетъ цв?товъ, напомнившій ему таковой же, пріобр?тенный поутру капитаномъ Куттлемъ. Ему очень хот?лось осв?домиться о юномъ страдальц? и оказать какую-нибудь услугу, но, не см?я бол?е медлить, чтобы не раздражить такою навязчивостью м-ра Домби, онъ потихоньку побрелъ домой, грустный и съ растерзаннымъ сердцемъ.

Не прошло пяти минутъ, какъ лакей догналъ его и попросилъ воротиться отъ имени м-ра Домби. Вальтеръ ускорилъ шаги, какъ только могъ, и вошелъ въ печальный домъ съ горестнымъ предчувствіемъ.

Павелъ уже не вставалъ бол?е. Спокойно день и ночь лежалъ онъ на своей маленькой постели, прислушиваясь къ уличному шуму, и мало заботился о томъ, какъ проходило время. Но онъ наблюдалъ и время, и все, что его окружало.

Когда солнечные лучи врывались въ комнату черезъ тонкія сторы и колебались на противоположной ст?н?, подобно золотымъ волнамъ, Павелъ зналъ, что наступилъ вечеръ, и что небо, позлащенное заходящимъ св?тиломъ, было прекрасно. Какъ скоро отраженіе лучей замирало, и мракъ уныло прокрадывался на ст?ну, онъ внимательно наблюдалъ за постепеннымъ приближеніемъ ночи. Потомъ онъ думалъ, какъ длинныя улицы з_в_?_з_д_и_л_и_с_ь лампами и какъ настоящія зв?зды сіяли въ океан? безпред?льнаго неба. Его фантазія, по какому-то странному притяженію, постоянно направлялась къ р?к?, которая, какъ онъ зналъ, проходила черезъ большой городъ, и теперь, думалъ онъ, — какъ черна эта р?ка, и какою неизм?римою казалась она, когда миріады зв?здъ отражались въ ея глубин?. Онъ съ наслажденіемъ думалъ, какъ р?чной потокъ встр?чался, наконецъ, съ волнами безбрежнаго моря.

Въ поздніе часы, когда стихалъ уличный шумъ, Павелъ очень хорошо слышалъ р?д?вшіе шаги, считалъ и сл?дилъ ихъ, пока они не исчезали въ пустомъ пространств?. Онъ терп?ливо дожидался разсв?та и внимательно наблюдалъ кольца и круги вокругъ св?чи. Его безмятежный покой изр?дка только нарушался быстротою р?ки. Онъ старался иногда остановить стремительный потокъ своими д?тскими руками или запрудить его песчаною плотиной, и онъ плакалъ, когда вид?лъ, что предпріятіе не удается. Но одно слово изъ устъ Флоренсы, неотлучно сид?вшей подл? постели, — и ребенокъ успокаивался. Онъ приподнималъ головку къ ея груди, разсказывалъ о своемъ сн? и улыбался.

Съ наступленіемъ разсв?та онъ наблюдалъ солнце, и когда лучи его проникали въ комнату, онъ рисовалъ самому себ? — н?тъ — онъ вид?лъ на утреннемъ неб? высокіе шпицы церквей, вид?лъ и наблюдалъ, какъ городъ оживляется, какъ люди еще разъ призываются къ жизни, какъ повесел?ла быстрая р?ка и какъ отдаленныя поля блистали осв?жительной росой. Привычный гулъ снова начиналъ жужжать на улиц? подъ окномъ, домашніе вставали и суетились; въ дверяхъ показывались знакомыя лица и осв?домлялись о его здоровьи. Павелъ всегда отв?чалъ самъ:

— Мн? лучше. Покорно благодарю. Скажите папеньк?, что мн? гораздо лучше.

Мало-по-малу уличная суматоха его утомляла. Стукъ экипажей и толкотня проходившей толпы надо?дали. Онъ впадалъ въ дремоту и вдругъ просыпался опять, растревоженный быстрымъ теченіемъ р?ки… ребенокъ не зналъ, на яву или во сн? боролся онъ съ волнами.

— Ахъ, Флойі отчего же никогда не остановится эта р?ка? — съ безпокойствомъ спрашивалъ онъ сестру. — Зач?мъ она уноситъ меня все впередъ и впередъ? Ахъ, Флой!

Но Флой всегда ум?ла успокоить и разн?жить его. Онъ клалъ ея головку на свою подушку и приглашалъ отдохнуть.

— Ты всегда ухаживаешь за мною, Флой. Позволь и мн? посмотр?ть за тобой.

Его обкладывали подушками въ углу постели, и онъ, приподнимаясь, смотр?лъ съ невыразимою любовью, какъ сестра покоилась на его изголовьи. Иногда онъ нагибался поц?ловать ее, и т?мъ, кто стоялъ подл?, шепталъ, какъ она устала, и какъ она, б?дняжка, по ц?лымъ суткамъ, не смыкая глазокъ, все сид?ла подл? него.

Такимъ образомъ день, возвышаясь и понижаясь въ температур? и св?т?, постепенно склонялся къ вечеру, и опять золотыя волны струились на ст?н?.

Три знаменитыхъ врача постоянно пос?щали маленькаго Павла. Они собирались внизу для сов?щаній и потомъ вс? вм?ст? всходили наверхъ. Тихо и спокойно было въ комнат? больного. Павелъ не любопытствовалъ и не разв?дывалъ, о чемъ говорятъ эскулапы, но онъ наблюдалъ ихъ съ такимъ вниманіемъ и съ такимъ усп?хомъ, что даже хорошо изучилъ разницу въ бо? ихъ карманныхъ часовъ. Весь интересъ его преимущественно обратился на доктора Паркера Пепса, который всегда сид?лъ на стул? подл? его постели. Уже давно слышалъ Павелъ, какъ этотъ джентльменъ былъ съ его мамой, когда она держала въ объятіяхъ Флоренсу и умерла. Онъ не могъ забыть этого теперь. Онъ не боялся доктора Паркера Пепса и полюбилъ его.

Вс? лица вокругъ Павла изм?нялись съ такою же непостижимою быстротою, какъ въ первый вечеръ y д-ра Блимбера. Только Флоренса никогда не изм?нялась. Флоренса всегда была Флоренсой. A то, что за минуту было д-ромъ Паркеромъ Пепсомъ, теперь принимало фигуру отца, который сид?лъ въ глубокомъ молчаньи, облокотившись головою на свою руку. Старая м-съ Пипчинъ, дремавшая въ спокойныхъ креслахъ, часто превращалась въ миссъ Токсъ или въ тетушку Чиккъ. Для Павла это было все равно. Онъ даже съ н?которымъ удовольствіемъ смыкалъ глаза, чтобы потомъ, открывъ ихъ опять, полюбоваться на новыя превращенія. Но эта фигура съ головою на своей рук?, возвращалась такъ часто, оставалась такъ долго, сид?ла такъ тихо и торжественно, ничего не говоря, ни о чемъ не спрашивая, что Павелъ начиналъ сомн?ваться, д?йствительно ли это была живая фигура. Разъ, увид?въ ее опять въ глубокую полночь, на своемъ обыкновенномъ м?ст?, въ своей обыкновенной поз?, онъ испугался.

— Флой! — сказалъ онъ, — что это такое?

— Гд?, душенька?

— Да тамъ, на конц? кровати.

— Тамъ ничего н?тъ, кром? папеньки!

Фигура приподняла голову, встала и пошла къ постели.

— Что, другъ? разв? ты не узнаешь меня.

— Такъ, стало быть, это папа! — думалъ Павелъ, — неужели это онъ?

На лиц? м-ра Домби ясно выразилось трепетное колебаніе, какъ будто онъ старался подавить бол?зненное чувство. Но прежде, ч?мъ Павелъ протянулъ руки, чтобы его обнять, фигура быстро отскочила отъ маленькой постели и вышла изъ дверей.

Павелъ взглянулъ на Флоренсу съ трепещущимъ сердцемъ, не понимая, что она хочетъ сказать, онъ притянулъ ея лицо къ своимъ губамъ. Въ другое время безмолвная фигура сид?ла опять на своемъ обыкновенномъ м?ст?. Павелъ подозвалъ ее къ своему изголовью.

— Милый папенька! не печалься обо мн?: я, право, счастливъ!

Отецъ подошелъ, нагнулся къ изголовью, и Павелъ, обхвативши его шею, н?сколько разъ повторилъ эти слова съ н?жнымъ выраженіемъ глубокаго состраданія. Съ этой поры уже каждый разъ, днемъ или ночью, завид?въ въ комнат? отца, Павелъ немедленно подзывалъ его къ себ? и говорилъ: 'Не печалься обо мн?, папенька: я совершенно счастливъ, право, счастливъ'. И всякое утро, какъ скоро м-ръ Домби просыпался, въ кабинетъ его отъ имени Павла являлся челов?къ съ докладомъ, что больному гораздо лучше.

Однажды ночью Павелъ долго размышлялъ о своей матери и о ея портрет? въ гостиной. Онъ думалъ, какъ н?жно она должна была любить Флоренсу, когда держала ее въ объятіяхъ передъ своимъ посл?днимъ издыханіемъ. Какъ бы желалъ онъ такимъ же точно образомъ выразить ей свою н?жную привязанность! Ц?пь размышленій привела его въ вопросу: вид?лъ ли онъ когда-нибудь свою мать? Онъ не могъ