индскихъ докахъ при винной контор?, откуда его выгнали по ложному подозр?нію, будто онъ завелъ гр?шное обыкновеніе просверливать буравчикомъ бочки съ ромомъ и прикладываться къ нимъ своими устами. Разум?ется, это была клевета, взведенная на него общимъ нашимъ врагомъ, челов?коубійцею искони. Достопочтенный Мельхиседекъ недавно предсказалъ съ своей ка?едры, что ровно черезъ два года, въ этотъ самый день, въ десять часовъ утра, воспосл?дуетъ преставленіе св?та, и по сей причин? открылъ y себя на дому пріемъ благочестивыхъ слушателей и слушательницъ реньтерской секты, на которыхъ, въ первое собраніе, слова краснор?чиваго пропов?дника произвели самое могущественное впечатл?ніе; и когда словесное стадо, ос?ненное посл? пропов?ди вдохновеннымъ наитіемъ, принялось совершать священную пляску, восторжениые слушатели и слушательницы вдругъ вс? до одного съ ужаснымъ трескомъ и шумомъ провалились въ кухню и опрокинули катокъ, принадлежавшій какой-то словесной овечк?.

Обо вс?хъ этихъ подробностяхъ капитанъ Куттль подъ веселую руку разсказалъ Вальтеру и его дяд?, когда однажды вечеромъ, посл? благополучной сд?лки съ маклеромъ Брогли, репетировалъ изв?стную балладу о любовныхъ похожденіяхъ Пегги. Самъ капитанъ тоже съ большою аккуратностью каждое воскресенье ходилъ въ ближайшую церковь съ королевскимъ флагомъ, пос?щаемую моряками, гд? онъ, за отсутствіемъ законнаго сторожа, дряхлаго и больного, добровольно принималъ на себя обязанность верховнаго надзора надъ мальчиками, для которыхъ особенно былъ страшенъ его таинственный крюкъ. Зная капитанскій обычай, Вальтеръ б?жалъ изо вс?хъ силъ, чтобы предупредить его выходъ, и эта посп?шность была ув?нчана вождел?ннымъ усп?хомъ. По прибытіи на корабельную площадь, молодой челов?къ, къ величайшей радости, увид?лъ и шрокій синій камзолъ и жилетъ, разв?шенные для просушки передъ отвореннымъ окномъ капитанской квартиры.

Казалось нев?роятнымъ, что смертные глаза могли вид?ть этотъ костюмъ въ разлук? съ своимъ хозяиномъ, но не подлежало никакому сомн?нію, что жилетъ и камзолъ вис?ли безъ капитана, иначе его ноги непрем?нно загородили бы уличную дверь, такъ какъ дома на корабельной площади очень невысоки. Удивляясь этому открытію, Вальтеръ только однажды стукнулъ молоткомъ{Въ Лондон?, какъ и во многихъ другихъ европейскихъ городахъ и отчасти въ нашихъ остзейскихь провинціяхъ, вм?сто колокольчиковь почти во вс?хъ домахъ употребляются молоточки, утвержденные въ дверяхъ надъ металлической доской. Челов?къ порядочный, д?лающій визитъ другому, тоже порядочному челов?ку, должень стукнуть по крайней м?р? два раза. Воть почему капитанъ Куттль не догадался сначала, что пришли къ нему. Прим. переводчика.} въ дверь капитанской квартиры.

— А, это не ко мн?! — воскликнулъ капитанъ въ своей комнат?. — В?рно кто-нибудь пришелъ къ Макъ Стингеръ.

Вальтеръ ясно разслышалъ эти слова и стукнулъ молоткомъ два раза.

— Ну, такъ, стало быть, ко мн?. Кому это понадобился капитанъ Куттль?

И всл?дъ зат?мъ высунулась изъ окна интересная фигура Куттля въ чистой рубашк? и подтяжкахъ, въ праздничномъ галстух? и лощеной шляп? на голов?.

— Валли! — вскричалъ капитанъ, съ изумленіемъ осматривая неожиданнаго гостя. — Ты ли это любезный?

— Я, я, капитанъ, — отв?чалъ Вальтеръ, — скор?е пожалуйста впустите меня.

— Что такое, дружище? — спросилъ капитанъ съ тревожнымъ участіемъ, — не случилось ли чего опять съ нашимъ старикомъ?

— Н?тъ, н?тъ, — сказалъ Вальтеръ — все обстоитъ благополучно, да только впустите меня.

Капитанъ выразилъ свое удовольствіе и сказалъ, что сейчасъ сойдетъ внизъ отворить дверь.

— Зач?мъ же ты такъ рано пришелъ, Валли? — спросилъ Куттль, сомнительно посматривая на молодого челов?ка, когда они взбирались наверхъ.

— Д?ло вотъ видите ли въ чемъ, любезный канитанъ, — сказалъ Вальтеръ, усаживаясь на стулъ, — я боялся не застать васъ дома, a между т?мъ мн? нужно кой о чемъ съ вами потолковать.

— Хорошо, хорошо, — сказалъ капитанъ, — да ч?мъ тебя угостить, мой милый?

— Угостите меня вашимъ сов?томъ, капитанъ Куттль, — отв?чалъ Вальтеръ улыбаясь. — Больше мн? ничего не нужно.

— Ну, говори. Мои уши къ твоимъ услугамъ.

Вальтеръ разсказалъ о своихъ д?лахъ и о затрудненіяхъ насчетъ дяди Соломона, если капитанъ не ириметъ на себя труда изв?стить его объ угрожающей б?д?. Ничто не могло сравниться съ ужаснымъ изумленіемъ и даже оц?пен?ніемъ Куттля, когда молодой челов?къ раскрылъ передъ нимъ страшную перспективу, совершенно опрокидывавшую его см?лые планы и надежды. Лицо его утратило всякое выраженіе, и онъ стоялъ, какъ статуя, въ синемъ балахон? и нахлобученной лощеной шляп?.

— Такъ вотъ, видите ли, капитанъ Куттль, — продолжалъ Вальтеръ, — обо мн? тутъ, собственно говоря, безпокоиться нечего: я молодъ и егде не велика птица, какъ выразился однажды м-ръ Домби. Я знаю, мн? самому надобно пробить дорогу въ св?т? и, над?юсь, дорога будетъ пробита; но есть, однако же, два пункта, которые не выходятъ y меня изъ головы. Дядя мой, вы знаете, считаетъ меня гордостью и отрадою своей жизни, хотя, разум?ется, я вовсе не заслуживаю такого мн?нія. Что вы на это скажете, Куттль?

Капитанъ, казалось, старался поб?дить свой испугъ и сообщить своему лицу прежнее выраженіе; но вс? усилія были тщетны, и лощеная шляпа кивала съ безмолвнымъ изумленіемъ.

— Если даже я буду живъ и здоровъ, все-таки, оставивъ Англію, я едва ли увижу когда своего дядю. Онъ уже старъ, капитанъ Куттль, и въ его годы было бы тяжело разставаться съ любимыми людьми. Если, какъ н?когда вы говорили, онъ могъ умереть отъ потери мичмана, съ которымъ такъ свыкся въ продолженіе многихъ л?тъ, то не скор?е ли можно заключить, что онъ умретъ отъ потери…

— Своего племянника, — перебилъ капитанъ. — Справедливо!

— Вотъ почему, капитанъ Куттль, мы, съ своей стороны, непрем?нно должны ув?рить старика, что разлука во всякомъ случа? будетъ временная. Но вы понимаете, что всего мен?е я способенъ былъ бы сохранить хладнокровіе, если бы самъ попытался ув?рить его въ этомъ. Вы, и только вы одни, можете приличнымъ образомъ сообщить ему горестную в?сть, и я васъ усердно прошу не отказываться отъ этого порученія. Это первый пунктъ.

— И б?дный парнюга унырнетъ отъ нея за тридевять земель въ тридесятое царство! — зам?тилъ капитанъ созерцательнымъ тономъ.

— Что вы сказали, капитанъ Куттль?

— Погоди, мой милый, погоди! — глубокомысленно возразилъ капитанъ.

Молодой челов?къ остановился въ то. мъ предположеніи, что капитанъ собирается съ мыслями и хочетъ что-нибудь прибавить къ своему восклицанію. Но прошло н?сколько минутъ, a кагштанъ не сказалъ ни слова. Вальтеръ продолжалъ:

— Теперь — второй пунктъ, капитанъ Куттль. Съ горестью долженъ я сказать, что м-ръ Домби за что-то меня очень не жалуетъ. Я выбивался и выбиваюсь изо вс?хъ силъ, чтобы заслужить его благоволеніе, но все напрасно, и я очень хорошо вижу, что онъ не любитъ меня. Ему трудно, да онъ и не старается скрыть своихъ чувствъ, и моя опала слишкомъ очевидна для вс?хъ. Мое назначеніе въ Барбадосъ — ничто иное, какъ сл?дствіе этой опалы, и м-ръ Домби, говоря мн? объ этомъ, нисколько не позаботился подсластить горькую пилюлю. Это не только, не поведетъ меня къ возвышенію въ торговомъ дом?, — совс?мъ напротивъ: я им?ю причины думать, что эта по?здка должна окончательно разрушить мою карьеру. Такъ вотъ видите ли, капитанъ Куттль: объ этомъ, само собою разум?ется, мы тоже ничего не должны говорить дяд? Соломону; напротивъ, онъ долженъ воображать, что м-ръ Домби назначаетъ меня въ Барбадосъ не иначе, какъ изъ особеннаго ко мн? благоволенія. Я бы, признаться, и вамъ ничего не сказалъ объ этомъ пункт?; но если, по ту сторону океана, мн? суждено будетъ погибнуть, надобно, чтобы хоть одинъ челов?къ въ Лондон? зналъ о моемъ настоящемъ положеніи. Къ тому же — почему знать? — можетъ быть, при случа?, вы, какъ истинный другъ, найдете возможность подать руку помощи б?дному страннику.

— Валли, другъ мой, — возразилъ капитанъ съ видомь необыкновеннаго добродушія, — въ притчахь сказано: 'На всякое время другъ да будетъ теб? въ нужд?'… и бутылка вина для угощенія! Отыщи это м?сто и положи закладку {Но Вальтеръ напрасно сталъ бы искать этого м?ста въ Соломоновыхъ притчахъ. Читатели в?роятно зам?тили, что капитанъ Куттль очень несчастливъ въ библейскихъ цитатахъ и в?чно коверкаетъ тексты. Этотъ текстъ также перековерканъ. Въ притчахъ (гл. XVII. ст. 17) сказано: 'На всякое время другъ да будетъ теб?, братія въ нуждахъ полезна да будутъ'. Капитанъ Куттль припомнилъ только