«Честерфильдъ» употреблено зд?сь въ смысл? св?тскаго модника, льстеца. Есть въ англійской литератур? книги: 'The letters of Lord Chesterfield to his son', — 'Письма Лорда Честерфильда къ своему сыну'. Зд?сь авторъ между прочимъ рекомендуетъ скрывать свои настоящія чувства и считаетъ притворство необходимою доброд?телью всякаго молодого челов?ка. Книга пользуется въ Англіи такою популярностью, что недавно одинъ лондонскій портной, рекомендуя въ своемъ пуф? прилично од?ваться, подкр?пилъ свои доказательства огромной цитатой изъ писемъ Честерфильда. Прим. перев.}. Когда Флоренса на крыльц? окутывала брата, Павелъ шепталъ: 'Слышишь ли ты, милая? рада ли ты? забудешь ли ты это?' И глаза его искрились жив?йшимъ восторгомъ, когда онъ произносилъ эти слова.

Усаживаясь въ карету, Павелъ еще разъ взглянулъ на многочисленную толпу, которая его провожала, и теперь вс? предметы закружились и запрыгали передъ нимъ, какъ будто онъ смотр?лъ черезъ стекла зрительной трубки, колебавшейся въ его рукахъ. Потомъ онъ забился въ темный уголъ кареты и кр?пко прижался къ Флоренс?. Вся эта сцена трогательнаго прощанья представлялась ему какимъ-то сновид?ніемъ, тревожнымъ и вм?ст? чрезвычайно пріятнымъ, и когда впосл?дствіи онъ думалъ о д-р? Блимбер?, онъ всегда воображалъ его не иначе, какъ стоявшимъ на крыльц? при прощаньи съ своимъ маленькимъ другомъ.

Но, кром? доктора, другая фигура рисовалась иередъ маленькимъ Павломъ, фигура м-ра Тутса, который совершенно неожиданно открылъ одно изъ оконъ кареты, просунулъ голову и спросилъ: 'Домби зд?сь?' Прежде, ч?мъ усп?ли отв?чать, онъ скрылся и захохоталъ самымъ дружелюбнымъ образомъ. Но этимъ еще не окончилось. Когда карета уже тронулась съ м?ста, м-ръ Тутсъ подскочилъ съ другой стороны и, опять просунувъ голову черезъ окно, т?мъ же тономъ спросилъ: 'Домби зд?сь?' И потомъ онъ мгновенно исчезъ, заливаясь т?мъ же дружелюбнымъ хохотомъ.

Какъ Флоренса см?ялась! Павелъ часто вспоминалъ объ этой сцен? и самъ см?ялся отъ всего сердца.

Но на другой и въ сл?дующіе дни произошло много такихъ вещей, которыя посл? воображенію Павла представлялись въ самомъ тускломъ св?т?. Прежде всего онъ никакъ не могъ понять, зач?мъ они продолжали жить y м-съ Пипчинъ вм?сто того, чтобы ?хать домой, зач?мъ онъ лежалъ въ постели, и Флоренса всегда сид?ла подл? него. Приходилъ ли къ нему въ комнату отецъ, или онъ только вид?лъ на ст?н? чью-то высокую т?нь? Правда ли, что л?карь говорилъ — или это пригрезилось — что если бы взяли мальчика домой прежде д?тскаго бала, на которомъ онъ испыталъ слишкомъ сильныя потрясенія, то, в?роятно, онъ не завянулъ бы такъ скоро?

Ему казалось также, что онъ говаривалъ сестр?: 'Охъ, Флой, возьми меня домой; не покидай меня'! А, впрочемъ, можетъ быть, и это пригрезилось. Только кажется, будто онъ слышалъ свои собственныя слова: 'По?демъ домой, Флой, по?демъ'!

Но зато онъ очень хорошо помнилъ, какъ привезли его домой вм?ст? съ Флоренсой, и какая была толкотня на л?стниц?, когда понесли его наверхъ. Онъ узналъ свою старую комнату и маленькую постель, гд? его положили. Передъ нимъ, въ числ? прочихъ, стояли: тетушка его, и миссъ Токсъ, и м-съ Пипчинъ, и Сусанна. Онъ вс?хъ ихъ угадалъ и прив?тствовалъ очень радушно. Но было, однако-жъ, и тутъ что-то такое, чего онъ никакъ не понималъ и что крайне его безпокоило.

— Мн? надобно поговорить съ Флоренсой, — сказалъ онъ, — съ Флоренсой наедин?. Оставьте насъ.

— Скажи мн?, св?тикъ мой, Флой, папенька не былъ на крыльц?, когда меня вынесли изъ кареты?

— Былъ, мой милый.

— Кажется, онъ заплакалъ и ушелъ въ свою комнату, когда увид?лъ меня; правда ли это, мой ангелъ?

Флоренса отрицательно покачала головой и прильнула губами къ его щек?.

— Ну, я радъ, что онъ не плакалъ, — сказалъ маленькій Павелъ — это правда, мн? померещилось. Не сказывай, о чемъ я тебя спрашивалъ.

Долго Вальтеръ не зналъ, что д?лать съ барбадосскимъ назначеніемъ, и даже лел?ялъ слабую надежду, что м-ръ Домби авось изм?нитъ роковую резолюцію. Быть можетъ, онъ одумается и прикажетъ старику Каркеру 'оставить молодого Гэя въ лондонской контор?'. Но такъ какъ ничто не подтверждало этой, совершенно, впрочемъ, неосновательной надежды, б?дный юноша увид?лъ настоятельную необходимость д?йствовать безъ замедленія, не обольщая себя пустыми мечтами.

Главная задача — какимъ образомъ подступиться къ дяд? Соломону съ этой неожиданной в?стью, которая, н?тъ сомн?нія, нанесетъ ему страшный ударъ? Старикъ только что начиналъ оправляться посл? нападеній неумолимаго кредитора, его мичманъ и гостиная повесел?ли, значительная часть долга заплачена м-ромъ Домби, впереди рисовалась надежда окончательно устроить денежныя д?ла, — и вотъ все это вдругь опрокидывалось вверхъ дномъ по какому-то холодному разсчету или просто по безотчетному капризу всемогущаго негоціанта.

Но что бы ни случилось, дядя Соль, такъ или иначе, заран?е долженъ былъ ознакомиться съ угрожающей б?дой. Между '?хать или не ?хать' Вальтеръ не могъ выбирать. М-ръ Домби сказалъ прямо, что онъ молодъ, a обстоятельства старика Гильса не блестящи, и это опред?леніе м-ръ Домби сспровождалъ такимъ взоромъ, въ которомъ ясно значилось, что, въ случа? отказа, молодой челов?къ долженъ оставить знаменитую контору. Онъ и его дядя были облагод?тельствованы мромъ Домби, и Вальтеръ самъ искалъ этого благод?янія. Чувство благодарности налагало долгъ безусловнаго повиновенія; такъ, по крайней м?р?, думалъ Вальтеръ, хотя въ то же время начиналъ догадываться, что ему врядъ ли когда удастся обратить на себя милостивое вниманіе гордаго хозяина, который по временамъ, Богъ знаетъ за что, бросалъ на него суровые взгляды.

Когда м-ръ Домби сказалъ: 'вы молоды, a обстоятельства вашего дяди не блестящи', въ его физіономіи выразилось оскорбительное презр?ніе, какъ будто онъ обвинялъ молодого челов?ка въ непростительной праздности, обременительной для старика-дяди, и эта мысль стр?лою вонзилась въ чувствительное сердце б?днаго юноши. Р?шившись во что бы то ни стало разув?рить м-ра Домби и по возможности самымъ д?ломъ доказать несправедливость оскорбительнаго мн?нія, Вальтеръ, посл? poковoro назначенія въ Барбадосъ, удвоилъ свою д?ятельность въ контор? и, скр?пя сердце, казался веселымъ и совершенно довольнымъ. Благородный и неопытный юноша, разум?ется, никакъ не воображалъ, что эти-то именно свойства теперь всего мен?е могли понравиться м-ру Домби, который, напротивъ, разсчитывалъ, что его всесильная опала — заслуженная или незаслуженная, все равно — должна поражать страхомъ и трепетомъ его подчиненныхъ.

— Ну, — подумалъ Вальтеръ съ глубокимъ вздохомъ, — надо теперь разд?латься съ дядюшкой Соломономъ. Но такъ какъ молодой челов?къ не над?ялся сохранить спокойствіе духа, если бы самъ изв?стилъ старика объ угрожающей б?д? и увид?лъ первые сл?ды отчаянія на его морщинистомъ лиц?, то онъ р?шился воспользоваться услугами могущественнаго посредника, капитана Куттля, и, дождавшись перваго воскресенья, отправился посл? завтрака на корабельную площадь въ его квартиру.

На дорог? Вальтеръ не безъ удовольствія припомнилъ, что м-съ Макъ Стингеръ каждое воскресеніе поутру отправлялась въ отдаленную капеллу слушать пропов?дь достопочтеннаго Мельхиседека Гоулера {Howler буквально значитъ р_е_в_у_н_ъ. Авторъ осм?иваетъ зд?сь изступленныхъ фанатиковъ, слава которыхъ между простолюдинами основывается преимущественно на шарлатанскомъ искусств? кричать во все горло и выд?лывать арлекинскіе жесты во время своихъ поученій. Англія, какъ и С?верная Америка, при всей своей образованности, является привилегированной землей сектантовъ и фанатиковъ. Среди безчисленнаго множества сектъ особенно прославились своимъ сумасбродствомъ: Seekers (искатели), Tumdlers (кувыркатели) и Ranters (пустомели). Гоулеръ, какъ видно, принадчежалъ къ сект? Реньтеровъ, и о нихъ-то говоритъ зд?сь Диккенсъ. Прим. переводчика.}, стяжавшаго громкую изв?стность между н?которыми особами. Сей благочестивый иастырь служилъ первоначально на вестъ-