— Соломонъ Гильсъ, любезный другъ, что ты разум?ешь подъ номеромъ девятымъ на Корабельной площади? — спросилъ капитанъ.

— Какъ что разум?ю? Твою квартиру, Недъ Куттль, — квартиру y м-съ… какъ бишь ее зовутъ? Я иной разъ забываю собственное свое имя. Что д?лать? Я давио отсталъ отъ времени, ты это знаешь. М-съ…

— Соль Гильсъ! — возгласилъ капитанъ, какъ будто собираясь сд?лать самое нев?роятное предположеніе въ мір?, — неужто y тебя на ум? фамилія м-съ Макъ Стингеръ?

— Ну да, мой другъ, что же тутъ удивительнаго? — возразилъ инструментальный мастеръ. — Я адресовалъ свои письма на имя м-съ Макъ Стингеръ.

Капитанъ открылъ свои глаза до посл?дней степени возможной широты, испустилъ изъ своихъ устъ длинный-предлинный и пронзительный свистъ самаго меланхолическаго свойства и остановился среди комнаты, глаз?я на вс?хъ съ дикимъ и безмолвнымъ любопытствомъ.

— Поясни намъ еще разъ свою загадку, Соломонъ! — проговорилъ онъ наконецъ.

— Вс? эти письма, — отв?чалъ дядя Соль, барабаня правой рукой по столу съ такимъ в?рнымъ тактомъ, который могъ бы сд?лать честь даже непреложному хронометру въ его карман?, — вс? эти письма писалъ я собственноручно, отправлялъ собственноручно и адресовалъ такимъ образомъ: 'Капитану Куттлю, въ дом? м-съ Макъ Стингеръ, что на Корабельной площади, номеръ девятый',

Капитанъ сдернулъ съ крюка свою лощеную шляпу, заглянулъ въ ея тулью, над?лъ на голову и с?лъ на стулъ.

— Други мои! — сказалъ капитанъ, озирая изумленными глазами все собраніе, — я дезертировалъ и скрылся оттуда!

— И никто не зналъ, куда вы ушли? — посп?шно вскричалъ Вальтеръ.

— Помилуй тебя Богъ, любезный другь! — сказалъ капитанъ, покачивая головой. — Она бы никогда не отпустила меня въ эти пред?лы, чтобы хранить и опекать собственность дяди Соломона. Ничего не оставалось д?лать, какъ б?жать и укрыться. Господи, помилуй! Ты ее вид?лъ во время затишья, a посмотр?лъ бы ты, какъ она волнуется во время бурнаго своего гн?ва — уфъ! Зам?ть это хорошенько!

— Я желала бы посмотр?ть! — тихонько зам?тила миссъ Нипперъ.

— Будто бы, моя милая, будто бы? — возразилъ капитанъ. — Это д?лаетъ вамъ честь, но вы едва ли знаете, что н?тъ на св?т? лютаго зв?ря, который бы превзошель ее своимъ свир?пствомъ. Мой сундукъ вырученъ и принесенъ отъ нея такимъ челов?комъ, который, можетъ быть, одинъ только и есть на б?ломъ св?т?. Н?тъ, не хорошо было отсылать письма на Корабельную площадь! М-съ Макъ Стингеръ, разум?ется, не приняла ни одного, и я еще не знаю, какъ разд?лался сь иею б?дный почтальонь!

— Стало быть, довольно ясно, капитанъ Куттль, — сказалъ Вальтеръ, — что вс? мы, и вы, и дядя Соль въ особенности должны за свое безпокойство благодарить м-съ Макъ Стингеръ.

Этотъ пунктъ относительно одолженія, оказаннаго всему обществу р?шительною вдовою покойнаго м-ра Макъ Стингера, былъ самъ по себ? до того очевиденъ, что капитанъ не счелъ нужнымъ д?лать дальн?йшихъ возраженій; но ему н?которымъ образомъ было стыдно за свое положеніе, и его почтенное чело покрылось мрачными облаками, хотя никто бол?е не склонялъ бес?ды на щекотливый предметъ, и особенно Вальтеръ, помнившій свой посл?дній разговоръ насчетъ странной Соломоновой судьбы. Мало- по-малу лицо Куттля совершенно прояснилось, онъ стремительно вскочилъ съ своего м?ста и, обходя съ лучезарной улыбкой членовъ маленькаго общества, принялся съ большимъ усердіемъ каждому пожимать руки, и эта церемонія продолжалась около пяти минутъ.

Потолковавъ еще н?сколько времени относительно опасностей и приключеній на морскомъ пути, вс? члены общества, за исключеніемъ Вальтера, оставили комнату Флоренсы и пошли въ гостиную. Черезъ н?сколько минутъ къ нимъ присоединился и Вальтеръ, который сказалъ, что Флоренса немного нездорова и легла въ постель. Хотя они никакъ не могли потревожить ее своими голосами, однако вс? посл? этого начали говорить шепотомъ, и каждый, по своему, распространялся въ похвалахъ прекрасной молодой нев?ст? Вальтера Гэя. Дядя Соломонъ, съ неизъяснимымъ удовольствіемъ, услышалъ о ней подробн?йшій отчетъ, a м-ръ Тутсъ былъ просто на седьмомъ неб?, когда Вальтеръ въ своемъ разговор? деликатно косулся важныхъ услугъ, сд?лавшихъ его присутствіе необходимымъ въ этомъ дом?.

— М-ръ Тутсъ, — сказалъ Вальтеръ, прощаясь съ этимъ джентльменомъ, — завтра поутру, над?юсь, мы увидимся?

— Лейтенантъ Вальтеръ, — отв?чалъ Тутсъ, съ жаромъ ухвативъ его руку, — конечно, я завтра буду, непрем?нно буду.

— Мы встр?тимся съ вами въ посл?дній разъ и распрощаемся надолго, надолго. Челов?къ съ вашимъ благороднымъ сердцемъ долженъ чувствовать, какъ много ему обязаны. Я ув?ренъ, вы понимаете, что я навсегда останусь вамъ благодаренъ.

— Лейтенантъ Вальтеръ, мн? весьма пріятно чувствовать, что вы им?ете причины говорить въ такомъ тон?.

— Нын?шнимъ вечеромъ, когда вы оставили насъ однихъ, Флоренса, прощаясь съ своей д?вической жизнью, просила меня сказать вамъ, что она чувствуетъ къ вамъ глубокое уваженіе…

М-ръ Тутсъ облокотился на косякъ и закрылъ рукой свои глаза.

— Флоренса говорила, что никогда не будетъ y нея друга благородн?е, честн?е, великодушн?е васъ, и что она никогда не забудетъ вашего къ ней искренняго расположенія. Она просила сказать, что вспомнитъ о васъ въ своей молитв? въ этотъ торжественный вечеръ ея жизни, и над?ется, что вы будете по временамъ о ней думать, когда она отправнтся въ свою далекую дорогу. Долженъ ли я сказать ей что- нибудь отъ васъ?

— Скажите, лейтенантъ Вальтеръ, что я стану думать о ней каждый деиь, и всегда съ чувствомъ душевнаго удовольствія, что она соединилась съ челов?комъ, котораго она любитъ и который любитъ ее самъ. Скажите, я ув?ренъ, что избранный супругъ достоинъ ея — даже ея — и что я радуюсь ея счастью.

Посл?днія слова м-ръ Тутсъ произнесъ выразительно и ясно, не облокачиваясь на дверь и не отирая своихъ глазъ. Потомъ онъ съ большимъ жаромъ пожалъ Вальтеру руку, пожелалъ ему спокойной ночи и скорыми шагами отправился домой.

М-ръ Тутсъ ходилъ въ сопровожденіи Лапчатаго Гуся, котораго онъ въ посл?днее время бралъ съ собою каждый вечеръ и оставлялъ въ магазин?, изъ опасенія, какъ бы не повстр?чались снаружи какія- нибудь непредвид?нныя обстоятельства, въ которыхъ опытность и сила этого знаменитаго героя могли очень пригодиться юному мичману. На этотъ разъ Лапчатый Гусь былъ, казалось, очень не въ дух?, и м-ръ Тутсъ, оглядываясь черезъ плечо въ ту сторону, гд? жила Флоренса, зам?тилъ съ н?которымъ изумленіемъ, что его спутникъ бросаетъ косые взгляды, собираясь, по-видимому, раздразнить и отколотить какого-нибудь п?шехода. По прибытіи домой, профессоръ кулачнаго искусства проводилъ м-ра Тутса въ его покои, но вм?сто того, чтобы тотчасъ же, по обыкновенію, убраться въ свою спальню, онъ остановился передъ нимъ, взв?шивая об?ими руками свою б?лую шляпу и дергая себя за носъ съ р?шительнымъ видомъ неуваженія къ своему патрону.

Занятый собственными своими мыслями, м-ръ Тутсъ сначала не зам?чалъ вс?хъ этихъ движеній до т?хъ поръ, пока. Лапчатый Гусь, выведенный изь терп?нія, не произвелъ н?сколькихъ хрупкихъ звуковъ своимъ языкомъ и губами, чтобы привлечь вниманіе разс?яннаго патрона.

— Ну, хозяинъ, — сказалъ Лапчатый Гусь угрюмымъ тономъ, уловивъ, наконецъ, взоръ м-ра Тутса, — я желаю знать, кончится ли когда-нибудь этотъ демонскій триктракъ, или вы хотите остаться въ проигрыш??

— Объяснитесь, я васъ не понимаю.

— Тутъ нечего толковать, хозяинъ, я не бросаю словъ наобумъ. Идти, такъ идти напроломъ, — вотъ въ чемъ штука. Кому изъ нихъ поддать туза?

Предложивъ этотъ вопросъ, ярый боксеръ бросилъ свою шляпу, отступилъ на два шага, размахнулся и нанесъ правою рукою неистовый ударъ воображаемому непріятелю.

— Вотъ какъ, хозяинъ! — воскликнулъ Лапчатый Гусь, франтовски повертывая головой. — Ну, что же? Напроломъ или въ разсыпную? какъ?

— Гусь, выраженія ваши грубы, и я не понимаю вашей мысли, — возразилъ м-ръ Тутсъ.

— Какъ такъ? Я сказалъ, что сл?дуетъ, и сказалъ не по-тарабарски. Вотъ что! A это съ вашей стороны низко, сэръ.