отношеніи совершенно правы. Все это однако, миссъ Домби, отнюдь не м?шаетъ мн? представлять въ ясномъ св?т? свои отношенія къ лейтенанту Вальтеру. Пусть, если можно, увеличится еще больше моя душевная пытка, я обязанъ сказать, что лейтенантъ Вальтеръ — прекрасный молодой челов?къ и, по моему мн?нію, достоинъ благословенія; которое нисходитъ на его… на его чело. Дай Богъ ему силу и возможность оц?нить во всей полнот? неземное блаженство, котораго оказался недостойнымъ другой челов?къ, несчастн?йшій изъ вс?хъ животныхъ въ этомъ мір?! Но все-таки не въ этомъ сущность д?ла. Миссъ Домби, капитанъ Гильсъ мой истинный другъ, и я не хочу сомн?ваться, что ему по временамъ было бы пріятно вид?ть меня въ своемъ дом?, точно такъ же, какъ я, съ своей стороны всегда съ особеннымъ удовольствіемъ сталъ бы принимать y себя капитана Куттля. Мы понимаемъ и ц?нимъ другъ друга. Но я не могу забыть, что разъ въ своей жизни я велъ себя неприлично на одномъ изъ угловъ Брайтонской площади, и если въ этомъ посл?днемъ отношеніи мое присутствіе будетъ вамъ казаться непріятнымъ, то я прошу только сказать мн? объ этомъ теперь, и, будьте ув?рены, я пойму васъ совершенно. Я не огорчусь, не пос?тую, не приду въ отчаяніе; напротивъ, я почту себя счастливымъ и стану гордиться, что им?лъ честь удостоиться вашего дов?рія. Вотъ въ чемъ сущность д?ла, миссъ Домби.

— М-ръ Тутсъ, — отв?чала Флоренса, — вы мой старинный и в?рн?йшій другъ, какъ же пришло вамъ въ голову, что мн? было бы непріятно васъ вид?ть въ этомъ дом?? Встр?ча съ вами, будьте ув?рены, всегда доставить мн? большое удовольствіе, и только одно удовольствіе.

— Миссъ Домби, — сказалъ м-ръ Тутсъ, вынимая платокъ изъ кармана, — если теперь я пролилъ слезу, то это — слеза радости. Будьте, однако, спокойны: это ничего, и премного вамъ обязанъ. Посл? того, что вы сейчасъ сказали, я считаю нужнымъ предув?домить васъ, миссъ Домби, что я. не нам?ренъ впередъ неглижировать своимъ костюмомъ и не обращать никакого вниманія на свою наружность, какъ это д?лалъ в? посл?днее время.

Флоренса, не безъ н?котораго смущенія, должна была одобрить это нам?реніе.

— Относительно этого пункта, — продолжалъ м-ръ Тутсъ, — я держусь собственно т?хъ мыслей, что всякій порядочный челов?къ, прежде ч?мъ опуститься въ безмолвную могилу, долженъ вести себя приличнымъ и всегда н?сколько изящнымъ образомъ. Поэтому съ этой поры я тщательно стану наблюдать, чтобы сапоги мои были вычищены и высв?тлены самою лучшею ваксой. Такое зам?чаніе, миссъ Домби, конечно, не им?етъ для васъ никакой важности, но я осм?лился его сд?лать въ вашемъ присутствіи первый и посл?дній разъ. Благодарю васъ отъ всего моего сердца. Если вообще я не им?ю той чувствительности, какую бы хот?ли во мн? вид?ть мои искренніе друзья, зато могу ув?рить честнымъ и благороднымъ словомъ, я чувствую всегда вовремя и кстати, что требуютъ приличія и любезность отъ всякаго порядочнаго челов?ка. Если, наприм?ръ, въ этомъ отношеніи мн? нужно выразить то, что я чувствую въ настоящую минуту, то я… я уже давно понимаю, что мн? пора идти.

Раскланявшись, какъ сл?дуетъ порядочному джентльмену, м-ръ Тутсъ, ут?шенный и успокоенный, сошелъ внизъ и отыскалъ въ магазин? капитана Куттля.

— Капитанъ Гильсъ, — началъ м-ръ Тутсъ, — настоящая наша бес?да съ вами должна быть покрыта не иначе, какъ священною печатью дов?рія и совершенн?йшей искренности. Это, собственно говоря, будетъ продолженіемъ того, что сейчасъ происходило наверху между мною и миссъ Домби.

— Начинай, дружище, начинай!

— Миссъ Домби, я полагаю, скоро будетъ соединена съ лейтенантомъ Вальтеромъ? Такъ ли, капитанъ Гильсъ?

— Такъ, любезный другъ. Мы вс? товарищи по этому д?лу и причаливаемъ въ одну сторону. Валли и общая услада нашего сердца будутъ соединены, тотчасъ же посл? того, какъ ихъ окликнутъ въ дом? благодати, — шепталъ ему на ухо капитанъ Куттль.

— Окликнутъ! — повторилъ Тутсъ.

— Да, мой другъ, въ церкви, вонъ тамъ! — сказалъ капитанъ, указывая своимъ пальцемъ черезъ плечо.

— Вотъ что! охъ!

— A потомъ, — продолжалъ капитанъ своимъ хриплымъ шепотомъ, разглаживая спину и плечи м-ра Тутса, — зат?мъ что посл?дуетъ? Наша услада, какъ залетная птичка, выпорхнетъ изъ родного гн?здышка и отлетитъ далеко, далеко, за широкія моря! Они ?дутъ въ Китай, пріятель!

— Великій Боже! — воскликнулъ м-ръ Тутсъ.

— Да, любезный другъ. Корабль, принявшій его на свой бортъ, когда онъ носился по бурнымъ волнамъ, ведетъ торговлю съ Китаемъ, и Вальтеръ въ продолженіе своего путешествія заслужилъ себ? всеобщую благосклонность. Его полюбили на земл? и на мор?, такъ какъ онъ, видишь ты, прекрасный и очень смышленый молодой челов?къ. И вотъ, когда умеръ въ Кантон? суперкаргъ, т. е. главный корабельный приказчикъ, то м?сто его досталось Вальтеру, и теперь онъ станетъ зав?дывать въ этой должности другимъ кораблемъ, который принадлежитъ т?мъ же влад?льцамъ. По этой-то причин?, любезный другъ, наша общая услада и по?детъ вм?ст? съ Вальтеромъ въ Китай.

М-ръ Тутсъ и капитанъ разомъ испустили по глубокому вздоху.

— Что же д?лать, любезный другъ? — продолжалъ капитанъ. — Она любитъ его сердечно. Онъ любитъ ее сердечно. Тотъ, кто задумалъ бы ихъ разлучить и оторвать другъ отъ друга, былъ бы лютымъ зв?ремъ, a не челов?комъ. Когда она безпріютной и бездомной сиротой пришла сюда и упала на эти доски, ея израненное сердце было разбито, сокрушено. Я это знаю; я это вид?лъ собственными глазами, я, Эдуардъ Куттль, мореходъ великобританскій. Но теперь въ ея сердц? истинная, в?рная, постоянная любовь, которую не сокрушатъ челов?ческія силы. Если бы, наприм?ръ, случилось такъ, что я не зналъ бы этого, и не в?далъ, что Вальтеръ ея истинный братъ и возлюбленный, a она его сестра и первая любовь, я скор?е отрубилъ бы зд?сь эти руки и ноги, ч?мъ допустилъ бы ее улет?ть за широкія моря. Но я знаю д?ла такъ, какъ они есть, — и что же такое? Пусть, они ?дутъ съ миромъ, и да будетъ воля Божія! аминь!

— Капитанъ Гильсъ, — сказалъ м-ръ Тутсъ, — позвольте мн? им?ть удовольствіе пожать вашу руку. Вы говорите такъ хорошо, такъ хорошо, что невольно распространяется теплота по всему т?лу, особенно когда вы произносите: аминь. Вамъ изв?стно, капитанъ Гильсъ, что и я до безумія любилъ миссъ Домби.

— Развеселись, пріятель! — сказалъ капитанъ, положивъ свою руку на плечо м-ра Тутса. — Стой и держись кр?пче,

— Я и хочу развеселиться, — капитанъ Гильсъ и по возможности держаться кр?пче. Только когда откроетъ свою пасть передъ моими глазами широкая могила я приготовлюсь къ похоронамъ, но не прежде. Не им?я въ настоящую минуту никакой власти надъ собою, я покорн?йше прошу васъ быть такъ добрымъ, принять на себя трудъ передать лейтенанту Вальтеру сл?дующій пунктъ.

— Пунктъ, пріятель, — повторилъ капитанъ, — какой же?

— Миссъ Домби, въ своемъ неизреченномъ снисхожденіи, — продолжалъ м-ръ Тутсъ, вытирая глаза, — изволила сказать, что мое присутствіе можетъ ей доставить н?которое удовольствіе, и я ув?ренъ, что вс? въ этомъ дом?, со включеніемъ васъ, капитанъ Гильсъ, будутъ снисходительно смотр?ть на присутствіе безталаннаго горемыки, который, очевидно, рожденъ на св?тъ по какой-то непростительной ошибк?. Поэтому, Капитанъ Гильсъ, я теперь безъ церемоніи стану заходить сюда по вечерамъ, пока вс? мы будемъ вм?ст?. Но просьба моя, собственно говоря, такого рода. Если, паче чаянія, мн? покажется когда- нибудь, что я не могу вынести взоровъ лейтенанта Вальтера и выб?гу изъ комнаты, я над?юсь, вы оба, капитанъ Гильсь, будете считать это несчастьемъ и отнюдь не преступленіемъ съ моей стороны и будете уб?ждены, что я ни къ кому не питаю въ своей душ? злобы или ненависти, и всего мен?е къ лейтенанту Вальтеру. Над?юсь также, вы оба примете на себя трудъ д?лать по этому поводу зам?чанія, что я вышелъ, в?роятно, прогуливаться на св?жемъ воздух?, или, всего в?рн?е, посмотр?ть, какъ идетъ время на часахъ королевской биржи. Если, капитанъ, вы войдете со мной въ эти планы и дадите положительный отв?тъ за лейтенанта Вальтера, это будетъ величайшимъ облегченіемъ для моихъ чувствъ и такой отрадой, за которую я не постоялъ бы уд?лить значительную часть своей собственности.

— Любезный другъ, — отв?чалъ капитанъ, — ни слова больше. За какую бы веревку ты ни ухватился, я и Вальтеръ Гэй будемъ тянуть ее изо всей мочи.

— Капитанъ Гильсъ, благодарю васъ, вы ут?шили горемыку и сняли грузъ съ его сердца. Я желаю сохранить доброе мн?ніе обо всемъ и обо вс?хъ, хотя р?шительно не знаю, какъ выразить свои чувства. На душ? такъ полно, что кажется, будто льется черезъ край, a захочешь высказаться, — языкъ ии съ м?ста,