отворилъ дверь и пошелъ всл?дъ за нею.

Но въ комнат?, холодной и темной, никто не откликнулся на его голосъ. Онъ воротился назадъ, взялъ св?чу, вошелъ снова и осмотр?лся во вс? стороны, над?ясь отыскать ее въ какомъ-нибудь углу, но комната была пуста. Нер?шительными шагами прошелъ онъ столовую, залу, гостяную, безпрестанно озираясь вокругъ, заглядывая подъ занав?сы, подъ ишрмы. Напрасный трудъ: Эди?ь исчезла! Не было ея въ коридор?, который можно было окинуть однимъ взглядомъ!

Между т?мъ колокольчикъ продолжалъ заливаться пронзительной трелью, и снаружи начали стучаться въ дверь. М-ръ Каркеръ поставилъ св?чу на полъ и, подкравшись къ двери, насторожилъ уши. Снаружи происходила, казалось, большая суматоха, и раздавались многіе голоса. Изъ двухъ джентльменовъ, говорившихъ по-англійски, Каркеръ слишкомъ хорошо угадалъ одного.

Онъ опять взялъ св?чу и быстро пошелъ назадъ по вс?мъ комнатамъ, останавливаясь тамъ и сямъ въ смутной надежд? отыскать Эди?ь, которая, думалъ онъ, не могла же провалиться сквозь землю. Въ спальн? онъ наткнулся на дверь, скрытую въ ст?н?, и которая была заперта съ другой стороны: между половинками двери торчала вуаль, которую обронила м-съ Домби.

Колокольчикъ дребезжалъ и десятки рукъ и ногъ вламывались въ дверь.

Онъ былъ не трусъ, но эти адскіе звуки въ незнакомомъ м?ст? и въ полночный часъ, особенно если взять въ разсчетъ происходившую сцену, способны были поразить паническимъ страхомъ и не такого героя, какъ м-ръ Каркеръ, которому притомъ представлялось совс?мъ неожиданное наслажденіе встр?титься лицомъ къ лицу съ обманутымъ мужемъ и начальникомъ, готовымъ б?шеной рукой сорвать маску съ подчиненнаго безд?льника, закаленнаго въ продолжительномъ мошенничеств?. Если бы еще удались замышляемые планы м-ръ Каркера, и страстныя его желанія ув?нчались вождел?ннымъ усп?хомъ, мы не сомн?ваемея, хотя это довольно странно, — онъ былъ бы въ эту минуту см?лъ и дерзокъ, не смотря на совершенное отсутствіе всякой посторонней помощи, между т?мъ, какъ теперь, вы понимаете, н?тъ ничего удивительнаго, что теперь м-ръ Каркеръ дрожалъ, какъ осиновый листъ. Онъ пытался отворить дверь, гд? торчала женская вуаль, но безъ всякаго усп?ха. Онъ открылъ одно изъ оконъ и взглянулъ на широкій дворъ черезъ венеціанскій ставень; было очень высоко, a внизу торчали безпощадные камни.

Звонъ колокольчика достигъ до crescendo furioso, и разбойники уже расшатывали кр?пкую дверь. М- ръ Каркеръ, дрожащій, бл?дный и б?лый, какъ голландское полотно перв?йшаго сорта, вошелъ опять въ роскошную спальню и, посл? новыхъ нечелов?ческихъ усилій, выломалъ, наконецъ, половину потайной двери. Увид?въ маленькую л?стницу и почуявъ запахъ ночного воздуха, онъ прокрался назадъ за шинелью и шляпой, приставилъ кое-какъ половину двери и осторожно спустился съ л?стницы, которая вывела его на дворъ. Потушивъ и бросивъ за уголъ св?чу, онъ вздохнулъ свободно и взглянулъ на сіяющія зв?зды.

При жел?зныхъ воротахъ, отд?лявшихъ гостиницу отъ улицы, дворника не было; онъ ушелъ, беэъ сомн?нія, поглаз?ть на суматоху и къ счастью не заперъ маленькой калитки. Тихонько приподнявъ защолку, м-ръ Каркеръ выползъ на улицу и, осторожно заперевъ за собою ворота, посп?шилъ впередъ.

При лихорадочной, безполезной и безсильной злоб?, паническій страхъ овлад?лъ имъ совершенно и обуялъ его до такой степени, что онъ, въ крайнемъ случа?, р?шился бы скор?е отважиться на какой-нибудъ отчаянный рискъ, нежели встр?титься съ челов?комъ, о которомъ не дал?е, какъ два часа тому назадъ, онъ р?шительно не думалъ. Его неожиданный приходъ, шумный и буйный, звукъ его голоса, ожиданіе близкой и неизб?жной встр?чи лицомъ къ лицу, — все это презр?лъ бы зубастый джентльменъ посл? перваго минутнаго потрясенія и, какъ опытный мошенникъ, см?ло и дерзко смотр?лъ бы на свои прод?лки. Но теперь — совс?мъ не то. Подкопъ, такъ долго и такъ тщательно устраиваемый, обрушился на собственную его голову и вырвалъ съ корнемъ изъ его груди самонад?инность и иаглость. Такъ искусно и съ такимь стараніемъ разставлялъ онъ шелковыя с?ти и обд?лывалъ силки, уже совс?мъ готовый заманить дорогую птицу, но вотъ его самого заманили въ западню и прихлопнули въ ту самую минуту, когда ничто, казалось, не могло бы вырвать захваченной добычи. Гордая женщина презр?ла его, осм?яла, сорвала съ его лица тигровую шкуру, раздавила его, какъ ползущую гадину, — и что мудренаго, если теперь м-ръ Каркеръ унизился, смирился и б?жалъ впередъ, какъ робкій зайчикъ?

И когда онъ б?жалъ, такимъ образомъ, по улицамъ чужого города, страхъ совс?мъ другого рода, независимый отъ мысли о пресл?дованіи, пронзилъ его съ быстротою электрическаго удара, страхъ непонятный, необъяснимый, произведенный, какъ будто, дрожаніемъ земли подъ его ногами или ангеломъ смерти, который лет?лъ надъ его головою въ зараженномъ воздух?, отравляя его дыханіе. Онъ вздрогнулъ, встрепенулся, остановился, чтобы дать дорогу фантастическому призраку; но не исчезло страшное вид?ніе — его и не было — и смертный ужасъ продолжалъ сковывать его члены.

Онъ поднялъ свое гр?шное лицо, полное тревоги, къ ночному небу, гд? сіяли зв?зды, полныя мира, и пріостановился, чтобы подумать, наконецъ, что д?лать. Страхъ, что его застанутъ и захватятъ на чужой и далекой сторон?, гд? законы не могутъ ему оказать никакого покровительства, ему, который стоялъ теперь одиноко въ этомъ св?т? на развалинахъ своихъ плановъ; ужасная мысль, что его тамъ гд?-нибудь въ Италіи, въ Сициліи, застигнетъ подъ угломъ какой-нибудь подкупленный злод?й и пырнетъ ножемъ въ беззащитное горло, — вс? эти и другія опасенія, им?вшія бол?е или мен?е непосредственную связь съ разрушеніемъ его надеждъ, заставили его р?шиться на возвращеніе назадъ и ?хать въ Англію.

— Тамъ я безопасн?е, во всякомъ случа?, — думалъ онъ. — Тамъ, по всей в?роятности, этотъ сумасбродъ не будетъ меня пресл?довать съ такимъ б?шенствомъ, какъ зд?сь, въ чужихъ краяхъ, и ужъ если нельзя изб?жать этой встр?чи, я буду, по крайней м?р?, не одинъ, какъ зд?сь, безъ пріятелей и безъ сов?тниковъ. Меня прикроютъ, защитятъ и не заведутъ въ ловушку на подобіе какой-нибудь крысы.

Онъ сжалъ кулакъ и пробормоталъ имя Эди?и. Пробираясь дал?е въ т?ни массивныхъ зданій, онъ выставилъ свои зубы и принялся накликать страшныя заклинанія на ея голову, оглядываясь въ то же время по сторонамъ, какъ будто въ нам?реніи застигнуть ее подл? какого-нибудь забора. Наконецъ, онъ добрался до воротъ постоялаго двора, гд? уже давно спали кр?пкимъ сномъ. На звонъ колокольчика скоро явился дворникъ съ заспанными глазами и съ фонаремъ въ рукахъ. М-ръ Каркеръ отправился съ нимъ въ темный сарай, чтобы уговориться насчетъ найма лошадей.

Торгъ былъ очень короткій, и распорядились немедленно послать за лошадьми. Приказавъ коляск? догонять себя, гд? сл?дуетъ, онъ опять прокрался за ворота и скоро вышелъ за городъ мимо старыхъ валовъ на большую дорогу, которая зм?илась, какъ ручей, по темной равнин?.

Куда течетъ эта р?ка, и гд? ея конецъ? Задумавшись надъ ч?мъ-то врод? этого вопроса, онъ окинулъ взоромъ мрачную долину, гд? торчали чахлыя деревья, и опять призракъ смерти пронесся надъ его головой, стремительный и бурный, опять неизъяснимый ужасъ обуялъ его душу, мрачный и неопред?ленный, какъ отдаленный край предстоявшаго пути.

Тихо и прохладно. В?теръ не см?лъ колыхать растрепанныхъ волосъ взволнованнаго п?шехода, и никакой шумъ не возмущалъ таинственнаго безмолвія ночи. Городъ скрылся вдали, и никакая башня не скрывала отъ глазъ св?тозарныхъ міровъ, несшихся стройно и плавно въ безпред?льномъ океан?, но еще можно было слышать бой часового колокола, и слабое замиравшее гуд?нье дало знать одинокому страннику, что миновало два часа за полночь.

Долго шелъ онъ впередъ, останавливаясь и прислушиваясь, пока, наконецъ, безпокойное и жадное ухо не разслышало дребезжанья извозчичьихъ колокольчиковъ, поперем?нно слабаго и громкаго, то пронзительнаго, то вовсе неслышнаго при переправ? черезъ дурную почву и, наконецъ, превратившагося въ веселый звонъ, исполненный радушнаго прив?та. Дюжій ямщикъ, нахлобучившій шапку до самыхъ глазъ, сдержалъ четверку ярыхъ лошадей и по?халъ шагомъ.

— Кто идетъ? Monsieur?

— Да.

— Monsieur прошелся далеконько по этой темной дорог?. Monsieur любитъ гулять въ глухую полночь.

— Ничего. У каждаго свой вкусъ. Что, любезный, другихъ лошадей никто не нанималъ въ почтовомъ