— Что происходило въ ту ночь, когда, ободреныый домашней сценой, ты осм?лился придти въ мою комнату и говорить со мною?

Каркеръ пожалъ плечами и улыбнулся опять.

— Что тогда происходило? — повторила Эди?ь.

— У васъ отличная память, м-съ Домби, и, я не сомн?ваюсь, вы это помните.

— Да, очень помню. Слушай же. Предложивъ тогда это б?гство, — то есть по твоему выходило, что это б?гство должно было состояться, — ты сказалъ мн?, что я погибла, ни больше, ни меньше, погибла потому, что ты былъ въ моей комнат? въ глухую полночь, что объ этомъ — стоило теб? захот?ть — тотчасъ же узнаетъ весь домъ, что и прежде не разъ я оставалась съ тобой наедин?, что я призналась теб? сама въ страшной ненависти къ своему супругу, что, наконецъ, однимъ словомъ, моя репутація въ твоихъ рукахъ, и ты можешь, при первомь удобномъ случа?, оклеветать жертву.

— Всякія хитрости позволены въ любви, говоритъ старинная пословица, — прервалъ Каркеръ, улыбаясь.

— Съ этой роковой ночи, — продолжала Эди?ь, — разомъ и навсегда окончилась моя продолжительная борьба съ т?мъ, что отнюдь не было уваженіемъ къ моему доброму имени, — я и сама не знаю, что это было, — можетъ, отдаленная надежда пріютиться опять какъ-нибудь въ этомъ посл?днемъ уб?жищ?, изъ котораго меня выгнали. Съ этой поры разъ и навсегда исчезли въ душ? всякія чувства, кром? гн?ва, ненависти и мщенія, и вотъ однимъ и т?мъ же ударомъ я повергла въ прахъ твоего горделиваго владыку и привела тебя самого въ это поэтическое м?сто, гд? ты смотришь на меня во вс? глаза, понимая, наконецъ, чего я добивалась.

Онъ вскочилъ съ своего стула съ ужасными проклятіями. Она опять приставила къ груди свою руку; ея пальцы не дрожали, и ни одинъ волосъ не шевелился на ея голов?. Онъ и она стояли неподвижно, ихъ разд?ляли столъ и одинъ стулъ.

— Если я забываю, что этотъ челов?къ — да проститъ меня Богъ! — прикасался къ моимъ губамъ своими гадкими губами и держалъ меня въ объятіяхъ въ ту роковую ночь, — продолжала Эди?ь, указывая на него, — если я забываю гнусный поц?луй, осквернившій мою щеку, это значитъ, супругъ мой, что я съ тобою развелась и хочу истребить изъ своей памяти посл?дніе два года своей жизни, хочу исправить, что было сд?лано и вывести изъ заблужденія! Забываю и свою встр?чу съ тобою, милая Флоренса, когда ты, въ простот? невиннаго сердца, простирала ко мн? свои объятія и хот?ла приставить свое личико къ этой опозоренной щек?, на которой еще пылалъ адскимъ пламенемъ гнусный поц?луй этого изверга; забудешь ли ты, въ свою очередь, этотъ роковой позоръ, которымъ изъ-за меня покрылась твоя семья?…

Ея сверкающіе глаза, при этомъ посл?днемъ воспоминаніи, устремились кверху, но черезъ минуту опустились опять на Каркера, и ея л?вая рука, в которой были письма, протянулась къ цему.

— Смотри сюда! — сказала она презрительнымь тономъ. — Эти письма ты адресовалъ на мое вымышленное имя; одно получено зд?сь, другое на дорог?. Печати не сломаны. Можешь взять ихъ назадъ!

Она скомкала ихъ въ своей рук? и бросила къ его ногамъ. Теперь, когда она смотр?ла на него, на лиц? ея была улыбка.

— Мы разстаемся сію же минуту, — сказала она. — Вы слишкомъ рано, сэръ, разсчитали на сицилійскія ночи и сладострастную н?гу. Сл?довало вамъ продолжить свою изм?нническую роль, поподличать, поласкаться и потомъ уже набить свой карманъ. Теперь вы слишкомъ дорого платите за свой усладительный покой!

— Эди?ь! — воскликнулъ Каркеръ, д?лая угрожающій жестъ. — Садись, и ни слова объ этомъ! какой дьяволъ въ теб? поселился?

— Легіонъ имя ему! — возразила она, выступая впередъ вс?мъ т?ломъ, какъ будто хот?ла его раздавить. — Ты и безумный властелинъ твой развели вс?хъ этихъ чертей, и они васъ доканаютъ. Фальшивый къ нему и къ его невинному дитяти, фальшивый везд? и во всемъ, ступай теперь впередъ, хвастайся, гордись, и пусть скрежетъ зубовъ подтверждаетъ всюду, что ты безсов?стный лжецъ!

Онъ стоялъ передъ нею въ угрожающей поз?, озираясь кругомъ, какъ будто отыскивая средства для укрощенія ея; но она противопоставила ему тотъ же неукротимый духъ и нич?мъ не изм?нила своей позы.

— Гордись, хвастайся, но будь ув?ренъ, что я торжествую, и всякое проявленіе твоего безстыдства лишь увеличит это торжество. Выбираю въ теб? презр?нн?йшаго изъ вс?хъ людей, какихъ только я знаю, чтобы вм?ст? съ т?мъ поразить и унизить гордаго безумца, при которомъ ты безъ устали расточалъ лесть своимъ подлымъ языкомъ. Хвастайся теперь и отмщай мн? на немъ! Ты знаешь, какъ прибылъ сюда въ эту ночь, знаешь, какимъ трусомъ стоишь передо мною; ты видишь себя во вс?хъ подл?йшихъ краскахъ, въ какихъ я вид?ла тебя всегда. Хвастайся, сколько хочешь, и отмщай мн? на самомъ себ?!

Его ротъ покрылся п?ной, и холодныя капли пота выступили на его чел?. Одна секунда разс?янности въ ней, и онъ вц?пился бы въ нее своими когтями; но она была тверда, какъ скала, и ея сверкающіе взоры ни на мгновенье не отрывались отъ его лица.

— Мы такъ не разстанемся, — сказалъ онъ. — Я еще не оглуп?лъ и не обрюзгъ, чтобы не справиться съ б?шеной бабой.

— Вотъ что! Такъ не думаешь ли ты задержать меня?

— Постараюсь, моя милая, — сказалъ онъ, д?лая свир?пый жестъ своею головою.

— Одинъ шагъ впередъ — и ты распрощаешься съ этимъ св?томъ!

— A что, — сказалъ онъ, если съ моей стороны не будетъ никакого хвастовства и никакихъ попытокъ на ребяческое тщеславіе? Что вы скажете, если я просто вернусь въ Лондонъ и опять примусь за свои д?ла? Это очень возможно, м-съ Домби, не безпокойтесь.

И зубы Каркера еще разъ засіяли отъ торжествующей улыбки.

— Перестаньте же, гордая красавица! — продолжалъ онъ, — вамъ меня не перехитрить! Поговоримъ, потолкуемъ и условимся, не то я могу принять совс?мъ неожиданныя м?ры. Садитесь, м-съ Домби!

— Можешь д?лать, что теб? угодно, — отв?чала Эди?ь, сверкая своими огненными глазами, — но поздно было бы мн? м?нять свои планы. Моя честь и доброе имя брошены на в?теръ! Я р?шилась выносить въ своей груди позоръ, которымъ до могилы покроетъ меня мн?ніе св?та. Пусть сумасбродный мужъ не знаетъ, наравн? съ тобою, и не догадывается, что бывшая его супруга не подвергалась никогда новому стыду, которымъ его низкій льстецъ разсчитывалъ запятнать непокорную супругу. Я могу умереть въ страшной пытк?, но ни слова не произнесу для своей защиты и не сд?лаю ни мал?йшихъ усилій, чтобы смыть позорное пятно съ его имени. Вотъ зач?мъ я встр?тилась зд?сь съ тобою и выдала себя подъ вымышленнымъ именемъ за твою жену! Вотъ зач?мъ смотр?ли зд?сь на меня люди и оставили меня зд?сь! Над?юсь, ничто не можетъ спасти васъ, м-ръ Каркеръ.

Онъ готовъ былъ все сд?лать, чтобы пригвоздить къ полу эту неукротимую красавицу и овлад?ть ея руками; но она была страшиа для него въ этой неприступной поз?, и онъ вид?лъ въ ней олицетвореніе несокрушимой силы. Ничто въ св?т?, казалось ему, не могло потушить ея адской ненависти, и она въ отчаяніи готова была на все. Ея рука, лежавшая на б?лой груди, была, казалось, вооружена тою могучею волей, предъ которой ц?пен?етъ всякая мысль о сопротивленіи.

Такимъ образомъ, м-ръ Каркеръ не осм?лился подойти къ ней и въ раздумьи пошелъ назадъ, чтобы запереть дверь, которая была за нимъ.

— На прощаньи, сэръ, не угодно ли вамъ принять отъ меня сов?тъ, — сказала Эди?ь съ презрительной улыбкой. — Будьте осторожны и держите ухо востро. Вамъ изм?нили, какъ изм?няють вообще всякому изм?ннику. Дано знать, кому сл?дуетъ, что вы зд?сь или нам?рены быть зд?сь. Сегодня вечеромъ я вид?ла на улиц? м-ра Домби: онъ ?халъ въ карет?.

— Ты лжешь, негодница! — вскричалъ Каркеръ.

Въ эту минуту въ коридор? раздался пронзительный звонъ колокольчика. Каркеру показалось, что Эди?ь была волшебницей, по мановенію которой раздаются эти звуки. Онъ побл?дн?лъ.

— Слышишь?…

Ему показалось, что она хочетъ идти, и онъ заслонилъ собою дверь; но въ то же мгновеніе Эди?ь по другому направленію прошла въ спальню, и двери за нею затворились.

Теперь, когда ея не было, Каркеръ почувствовалъ, что онъ могъ бы съ нею управиться. Ему казалось, что внезапный страхъ, произведенный ночною тревогой, укротилъ ея буйную волю. Немедленно онъ