— Вы желаете что-нибудь узнать отъ меня о челов?к?, который, къ несчастью, вашъ родной братъ?

— Я боюсь разспрашивать, сэръ.

— Но вы смотрите съ такимъ безпокойствомъ и съ такою выразительностью, что я, кажется, угадываю вашъ вопросъ. Не взялъ ли онъ денегъ? Такъ ли?

— Да.

— Не взялъ.

— О, слава Богу, слава Богу! — воскликнула Герріэтъ, — я радуюсь за Джона.

— Вы, можетъ быть, не будете изумлены, если услышите, что онъ слишкомъ злоупотреблялъ дов?ріемъ фирмы, замышляя весьма часто такія спекуляціи, которыя исключительно клонились къ его собственнымъ выгодамъ. Нер?дко онъ заставлялъ фирму рисковать чудовищнымъ образомъ, и сл?дствіемъ такого риска были огромные убытки. Притомъ онъ всегда изо вс?хъ силъ раздувалъ и лел?ялъ глупое тщеславіе своего хозяина, между т?мъ какъ ему было очень легко сод?йствовать ослабленію въ немъ этой несчастной страсти. Онъ вступалъ въ колоссальныя предпріятія съ единственною ц?лью увеличить до огромныхъ разм?ровъ репутацію фирмы и поставить ее въ великол?пный контрастъ съ другими торговыми домами, для которыхъ были слишкомъ очевидны гибельныя сл?дствія вс?хъ этихъ зат?й. Многочислениые переговоры и сношенія фирмы со вс?ми частями св?та сд?лались настоящимъ лабиринтомъ, ключъ отъ котораго находился исключительно въ его рукахъ. Не представляя никогда и никому подробныхъ отчетовъ, онъ ограничивался общими см?тами и выводами, не исчисляя частныхъ случаевъ для окончательныхъ соображеній; но въ посл?днее вреыя… вы хорошо понимаете меня, миссъ Герріэтъ?

— О совершенно, совершенно! Продолжайте, ради Бога.

— Въ посл?днее время онъ употребилъ, по-видимому, величайшія усилія, чтобы сд?лать эти выводы и см?ты до того чистыми и ясными, что пов?рка ихъ д?лается легко доступною при мал?йшей справк? съ частными отчетами, мастерски изложенными въ конторскихъ книгахъ. Какъ будто онъ хот?лъ однимъ разомъ открыть глаза своему хозяину и показать ему ясн?е солнца, до чего доведенъ онъ въ торговыхъ д?лахъ своею господствующею страстью. A между т?мъ н?тъ никакого сомн?нія, что самъ же онъ постоянно и подл?йшимъ образомъ сод?йствовалъ къ возбужденію этой страсти. Въ этомъ и состоитъ его главн?йшее преступленіе по отношенію къ торговому дому.

— Еще одно слово, м-ръ Морфинъ, прежде ч?мъ вы уйдете. Во всемъ этомъ н?тъ опасности?

— Какой?

— Я разум?ю опасность въ отношеніи къ кредиту торговаго дома, — сказала Герріэтъ.

— На это я не могу дать вамъ яснаго и вполн? успокоительнаго отв?та, — сказалъ м-ръ Морфинъ посл? н?котораго колебанія.

— О вы можете, право, можете!

— Пожалуй и такъ. Я полагаю… то есть, я совершенно уб?жденъ, что опасности для торговаго дома въ строгомъ смысл? н?тъ никакой; но есть затрудненіе, которое можетъ увеличиться или уменьшиться, смотря по обстоятельствамъ, и только въ томъ случа? будетъ опасность, если представитель фирмы не р?шится придать меньшаго объема своимъ предпріятіямъ и будетъ попрежнему думать, что Домби и Сынъ должны бросать пыль въ глаза всему торговому міру. Ну, въ такомъ случа?, коммерческій домъ, пожалуй, пошатнется.

— Но можно ли этого ожидать?

— Послушайте, миссъ Герріэтъ, — полуоткровенности между нами не должно быть, и я считаю долгомъ выразить вамъ прямо мою мысль. М-ръ Домби недоступенъ ни для кого, и теперешнее состояніе его духа дошло до посл?дней степени раздражительности, гордости, самоуправства и безумной чопорности, при которой никакая вн?шняя сила неспособна его образумить. Но это происходитъ отъ чрезм?рныхъ потрясеній въ посл?днее время, и можно им?ть н?которую надежду, что впосл?дствіи, авось, онъ образумится самъ собою. Теперь вы знаете все, и я, безь всякихъ обиняковъ, представилъ вамъ лучшую и худшую сторону д?ла. На первый разъ довольно. Прощайте.

Съ этимъ онъ поц?ловалъ ея руку и посп?шно пошелъ къ двери, гд? стоялъ ея братъ со св?чею въ рукахъ. Онъ хот?лъ опять начать свою р?чь, но м-ръ Морфинъ слегка втолкнулъ его въ комнату и сказалъ, что такъ какъ они, безъ сомн?нія, съ этой поры будутъ вид?ться очень часто, то онъ можетъ, если угодно, объясниться въ другое время, a теперь уже поздно и некогда. Сказавъ это, ночной пос?титель быстро вышелъ на улицу, куда до его ушей не могла доходить благодарность отставного конторщика м-ра Домби.

Братъ и сестра ус?лись подл? камина и проговорили почти до разсв?та. Сонъ б?жалъ отъ ихъ глазъ передъ этимъ мерцаніемъ новаго міра, который такъ неожиданно открылся передъ ними, и они чувствовали себя въ положеніи двухъ моряковъ, заброшенныхъ б?дственнымъ крушеніемъ на пустынный берегъ, гд? они пробыли ц?лые годы и потеряли, наконецъ, всякую мысль о возможности увид?ть третье челов?ческое лицо, какъ вдругъ къ ихъ жилищу приплылъ спасительный корабль, готовый снова ввести ихъ въ общество людей. Но когда такимъ образомъ они бодрствовали, ими овлад?ло безпокойство другого рода. Тотъ самый мракъ, изъ-за котораго проглянулъ на нихъ отрадный лучъ, сгустился опять надъ ихъ головами, и т?нь ихъ преступнаго брата облегла печальный домъ, гд? ни разу не была его нога.

И не померкла эта т?нь передь яркимъ лучомъ восходящаго солнца. Утромъ, въ полдень, вечеромъ, особенно вечеромъ, она сгущалась больше и больше, становилась мрачн?е, и не было отъ нея покоя ни на минуту.

Джонъ Каркеръ вышелъ со двора по письменному вызову своего друга, назначившаго ему свиданіе, и Герріэтъ осталась одна въ печальномъ дом?. Она пробыла одна н?сколько часовъ. Суровый вечеръ и туманныя сумерки всего мен?е способны были облегчить тучу ея сердца. Мысль объ этомъ брат? порхала и кружилась вокругъ нея въ страшныхъ образахъ и фигурахъ. Онъ изнывалъ въ смертельной тоск?, страдалъ, жаловался, умиралъ, призывалъ ее къ себ?, сердился, хмурился и страшно моргалъ впалыми глазами. Эти картины разстроеннаго воображенія были до того выпуклы и живы, что съ настуиленіемъ сумерекъ она боялась поднять голову и заглянуть въ какой-нибудь уголъ, изъ опасенія потревожить чудовищнаго духа, укрывавшагося гд?-нибудь подл? нея.

Уже смеркалось, и миссъ Каркеръ сид?ла подл? окна, склонивъ голову на свою руку, какъ вдругъ, пораженная внезапнымъ распространеніемъ мрака, она подняла свои глаза и испустила пронзительный крикъ. Передъ окномъ выставилась бл?дная, истощенная фигура, сначала съ какимъ-то неопред?леннымъ любопытствомъ, но потомъ глаза ея остановились на ней и засв?тились яркимъ св?томъ.

— Впустите меня, впустите! Мн? надобно съ вами говорить! — восклицала фигура, и рука ея сильно барабанила по стеклу.

Герріэтъ тотчасъ же угадала женщину съ черными длинными волосами, которую въ одну ненастную ночь она отогр?ла, накормила и напоила. Естествеино испугавшись при воспоминаніи ея буйной выходки, она огступила отъ окна и остановилась въ тревожной нер?шительности.

— Впустите меня! Позвольте мн? съ вами говорить! Я смирна, благодарна, спокойна, все, что вамъ угодно, только позволые мн? съ вами говорить!

Энергичное предложеніе просьбы, серьезное выраженіе лица, трепетаніе об?ихъ рукъ, поднятыхъ для умилостивительныхъ жестовъ, испуганный и почти замирающій голосъ, выходившій изъ ея высоко подымающейся груди, — все это слкшкомъ под?йствовало на Герріэтъ, и она немедленно отворила дверь.

— Войти мн? или я должна объясниться зд?сь? — сказала женщина, схвативъ ее за руку.

— Что вамъ нужно? Что вы нам?рены сказать мн??

— Очень немного, только позвольте мн? высказаться теперь же, или уже ничто въ св?т? не вырветъ отъ меня этого объясненія. Я и безъ того порываюсь б?жать, и какая-то адская рука отталкиваетъ меня отъ этого порога. Впустите меня, если только можете мн? в?рить!

Об? женщины вошли въ ту самую комнату, гд? н?когда заморская скиталица отдыхала отъ труднаго пути и сушила свое платье.

— Садитесь, — сказала Алиса, становясь передъ нею на кол?ни, — и взгляните на мое лицо. Помните ли вы меня?

— Да.

— Помните ли, какъ я говорила, откуда пришла въ ту пору, хромая и въ лохмотьяхъ, при буйномъ