васъ будетъ неизм?нный друтъ вашъ, старикашка Джозъ и… благослови васъ Богъ, Домби!

— Майоръ, благодарю васъ. Я не премину положиться на васъ, когда придетъ время. Но такъ какъ время еще не пришло, я не считаю необходимымъ заран?е васъ безпокоить.

— Никакихъ изв?стій о немъ?

— Никакихъ.

— Домби, я поздравляю васъ. Я чертовскм радуюсь за тебя, другъ ты мой, Домби.

— Извините, даже вы, майоръ, извините, если я не войду въ дальн?йшія подробности. Изв?стіе я им?ю, но весьма странное и полученное необыкновеннымъ путемъ. Можетъ, изъ него ничего не выйдетъ, a можетъ, и выйдетъ очень много. Больше ничего не могу сказать. Мое объясненіе впереди.

Сухой и довольно неопред?ленный отв?тъ на пламенный энтузіазмъ майора; однако, майоръ принимаетъ его граціозно и съ восторгомъ представляетъ, что мн?нія св?та въ скоромъ времени будутъ удовлетворены блистательн?йшимъ образомъ. Зат?мъ кузенъ Фениксъ получаетъ свою долю признательности отъ супруга своей любезной и совершенн?йшей родственницы, и, наконецъ, майоръ Багстокъ и кузенъ Фениксъ удаляются по своимъ д?ламъ, оставляя опять м-ра Домби въ добычу этому неумолимому св?ту, который пресл?дуетъ его и терзаеть, какъ злой демонъ, безъ милосердія и пощады.

Но кто это сидитъ и плачетъ въ комнат? ключницы, разговаривая вполголоса съ м-съ Пипчинъ? Это какая-то леди, грустная и томная, съ поднятыми къ небу руками. Ея лицо почти совс?мъ закрыто черной шляпой, которая, очевидно, принадлежитъ не ей. Это миссъ Токсъ въ костюм? своей горничной. Она тайно приходитъ такимъ образомъ съ Княгинина Луга, возобновляетъ знакомство съ м-съ Пипчинъ и разспрашиваетъ о м-р? Домби.

— Какъ онъ, б?дняжка, переноситъ свое горе?

— Ничего, онъ довольно спокоенъ, — отв?чаетъ м-съ Пипчинъ брюзгливымъ тономъ.

— Снаружи, можетъ быть, a что y него внутри?

Оловяный глазъ м-съ Пипчинъ сд?лалъ н?сколько энергичныхъ прыжковъ, прежде ч?мъ она произнесла свой отв?тъ:

— Внутри? Ничего. Я ув?рена. Сказать теб? по правд?, любезная Лукреція, потеря для него не слишкомъ-то велика. Худая трава изъ поля вонъ. Мн? и самой, признаться, надо?ли зд?сь эти м?дные лбы.

Должно зам?тить, м-съ Пипчинъ обращалась очень фамильярно съ миссъ Токсъ, такъ какъ ея первые педагогическіе эксперименты въ воспитательно-образовательномъ заведеніи обращены были на эту леди, когда она была еще худенькой и чахлой д?вочкой н?жныхъ л?тъ.

— Конечно, y ней м?дный лобъ; ваша правда м-съ Пипчинъ. Оставить его, такого благороднаго мужчину!..

И миссъ Токсъ горько зарыдала.

— Благороденъ онъ или н?тъ, я этого не знаю и знать не хочу, — возражаетъ м-съ Пипчинъ, гн?вно потирая переносицу, — но я вотъ что знаю весьма хорошо: когда искушенія пос?щаютъ насъ въ жизни, мы должны переносить ихъ равнодушно. Прахомъ бы васъ побрало! Да я сама натерп?лась въ жизни побольше всякаго другого! Экія напасти, подумаешь! Ушла, такъ туда ей и дорога! никто, я думаю, не погонится всл?дъ!

При этомъ намек? на перувіанскіе рудники, миссъ Токсъ встаетъ, раскланивается, и м-съ Пипчинъ звонитъ Таулисона, чтобы тотъ проводилъ ея гостью. М-ръ Таулисонъ, давненько не им?вшій удовольствія вид?ть миссъ Токсъ, ухмыляется, прив?тствуетъ и над?ется, что она совершенно здорова, при чемъ зам?чаетъ, что давеча онъ никакъ не могъ признать ее въ этомъ капор?.

— Благодарю васъ, Таулисонъ, — отв?чаетъ миссъ Токсъ. — Живу, пока Богъ гр?хамъ терпитъ; a вы, почтенн?йшій, если этакъ еще когда увидите меня зд?сь, не говорите пожалуйста никому. Я прихожу сюда только къ м-съ Пипчинъ.

— Слушаю, сударыня.

— Большія y васъ непріятности, Таулисонъ?

— Очень большія, сударыня.

— Смотрите же, Таулисонъ, я над?юсь, мой другъ, что все это послужитъ для васъ урокомъ. — Миссъ Токсъ, занимаясь воспитаніемъ маленькихъ Тудлей, пріобр?ла привычку д?лать назиданія, соотв?тствующія случаю. — Прощайте, Таулисонъ.

— Прощайте, сударыня. Покорно васъ благодарю.

Казалось, м-ръ Таулисонъ погрузился въ раздумье относительно того, какой бы вывести для себя урокъ изъ вс?хъ этихъ обстоятельствъ, какъ вдругъ м-съ Пипчинъ прервала его размышленія нетерп?ливымъ восклицаніемъ:

— Что вы тамъ д?лаете, долговязый? Зач?мъ не показываете дверей этой леди?

И м-ръ Таулисонъ немедленно выпроводилъ миссъ Токсъ, которая, прокрадываясь на цыпочкахъ мимо кабинета м-ра Домби, закрыла всю свою голову огромной черной шляпой. И н?тъ еще въ ц?ломъ мір? ни одного существа, которое бы такъ искренно горевало о судьб? м-ра Домби, какъ эта скромная д?вица, закутанная шалью и б?жавшая теперь изо всей силы въ свой уединенный пріютъ на Княгининомъ Лугу.

Но миссъ Токсъ не допускается въ общество св?тскихъ людей м-ра Домби. Каждый вечеръ приходитъ она въ его домъ, над?вая калоши и прикрываясь зонтикомъ въ мокрую погоду; она переноситъ шутки Таулисона и брюзгливыя вспышки м-съ Пипчинъ, все переноситъ, чтобы узнать, въ какомъ состояніи м-ръ Домби.

Писаря и чиновники конторы разсматриваютъ б?дственное приключеніе со всевозможныхъ пунктовъ, но главн?йшимъ образомъ ихъ занимаетъ вопросъ: кто заступитъ м?сто м-ра Каркера. Преобладаетъ общее мн?ніе, что управительское м?сто будетъ лишено значительныхъ привилегій, и т? господа, которые не им?ютъ на него никакой надежды, утверждаютъ довольно р?шительнымъ тономъ, что имъ оно не нужно даромъ, и что они отнюдь не нам?рены завидовать см?лому и счастливому кандидату. Такой суетливости не бывало въ контор? со времени кончины маленькаго Домби; но вс? эти волненія принимаютъ особый характеръ и ведутъ къ укр?пленію связей товарищества и дружбы. При этомъ благопріятномъ случа? утверждена на прочномъ основаніи мировая между первымъ признаннымъ острякомъ конторнаго заведенія и назойливымъ соперникомъ, съ которымъ онъ былъ въ смертельной вражд? н?сколько м?сяцевъ сряду. Это счастливое событіе р?шились съ общаго согласія отпраздновать въ ближайшемъ трактир? со всею торжественностью, свойственною политическимъ лицамъ трехъ Соединенныхъ королевствъ. Острякъ назначенъ президентомъ, назойливый соперникъ — вице-президентомъ. Немедленно посл? посл?дняго блюда, убраннаго со стола, президентъ открылъ зас?даніе сл?дующею р?чью:

— Джентльмены, не могу скрыть, ни отъ васъ, ни отъ себя самого, что въ настоящее время между нами отнюдь не могутъ им?ть м?ста частные раздоры и личные разсчеты. Недавнія событія, которыхъ мн? н?тъ надобности исчислять зд?сь передъ вами, но которыя, однако, уже были изложены со вс?ми подробностями и колкими зам?чаніями въ н?которыхъ воскресныхъ газетахъ {Въ англійскихъ воскресныхъ газетахъ (Sunday Papers) всегда по большей части р?чь идетъ о семейыхъ д?лахъ. Политика въ сторон?.} и даже въ одномъ ежедневномъ листк?. Вы его знаете, джентльмены…

— Знаемъ, знаемъ, знаемъ! — раздалось со вс?хъ сторонъ вокругъ краснор?чиваго витіи.

— Эти печальныя событія, — говорю я, — приводятъ меня, точно такъ-же, какъ и васъ, джентльмены, къ размышленіямъ очень неут?шительнымъ и даже въ н?которомъ род? безотраднымъ…

Зд?сь ораторъ остановился, вынулъ карманный платокъ, вздохнулъ, вытеръ наморщенное чело, и, окинувъ собраніе проницательными глазами, продолжалъ такимъ образомъ:

— Понимаю, джентльмены, и глубоко чувствую, что продолжать въ настоящее время мои личныя несогласія съ Робинзономъ, значило бы однажды навсегда уничтожить или, по крайней м?р?, поколебать доброе мн?ніе, какимъ всегда и во вс?хъ случаяхъ пользовались въ глазахъ св?та вс? безъ исключенія джентльмены, принадлежащіе къ знаменитому торговому дому, который пріобр?лъ громкую и прочную изв?стность на вс?хъ островахъ и континентахъ Европы, Америки и Азіи. Мой искренній другъ, почтенный Робинзонъ, над?юсь, ничего не им?етъ сказать противъ этихъ истинъ, ясныхъ, какъ день, для всякаго разсудительнаго джентльмена, обогащеннаго удовлетворительнымъ запасомъ опытности въ д?лахъ св?та.