вм?ст? ученымъ тономъ, — надежда, любезный, великое д?ло, и она-то одушевляетъ теперь твое сердце. Надежда, то есть, я хочу сказать, великая надежда была, есть и будетъ не что иное, какъ поплавокъ — справиться объ этомъ въ маленькомъ п?сенник?, сентиментальный отд?лъ, страница… — но ты найдешь безъ труда и положишь закладку. Только поплавокъ этотъ, любезный другъ, колышется себ? поверхъ волны и нигд? не можетъ остановиться. При надежд?, какъ ты знаешь, всегда бываетъ якорь, но что теперь въ немъ толку, когда не сыщешь дна, куда его запустить?
Все это капитанъ говорилъ не то, чтобы отъ своего собственнаго лица, a скор?е отъ имени гражданина и домовлад?льца, въ качеств? котораго онъ считалъ своею обязанностью уд?лить частичку мудрости для неопытнаго юноши. Но въ самомъ д?л? его лицо уже пылало благотворнымъ св?томъ надежды, заимствованнымъ отъ Вальтера, И онъ въ заключеніе назидательной р?чи ударилъ своего пріятеля по спин? и воскликнулъ съ энтузіазмомъ.
— Ура, дружище! Я совершенно согласенъ съ твоимъ мн?ніемъ!
Вальтеръ съ веселой улыбкой посп?шилъ возвратить прив?тствіе и сказалъ:
— Еще одно слово объ этомъ предмет?, капитанъ Куттль, Дяд? Солю, я полагаю, нельзя было отослать письма обыкновеннымъ путемъ, на пакетбот? наприм?ръ, или на корабл?…
— Конечно, мой милый, конечно, — сказалъ капитанъ ободрительнымъ тономъ.
— И я полагаю еще, что вы какъ-нибудь проглаз?ли это письмо, капитанъ Куттль.
— Господи помилуй! — воскликнулъ капитанъ, обративъ на молодого друга глаза съ выражеиіемъ упрека, близкаго къ строгому выговору. — Разв? я не ожидалъ и не искалъ изв?стій объ этомъ ученомъ муж?, старик? Соломон?, твоемъ дяд?, денно и ночно съ той поры, какъ потерялъ его! Разв? сердце мое переставало когда-нибудь биться о немъ и о теб?, любезный пріятель! Дома и вн? дома, во сн? и на яву, разв? я не стоялъ неизм?нно на своемъ посту съ этимъ молодымъ мичманомъ, представителемъ и хранителемъ вв?ренныхъ моему надзору вс?хъ морскихъ инструментовъ! Господи Владыко!
— Успокойтесь, капитанъ Куттль, — возразилъ Вальтеръ, взявъ его руку, — я знаю, какъ много глубокой истины и чистосердечія во всемъ, что вы чувствуете и говорите. Я никогда въ васъ не сомн?вался, точно такъ же, какъ вы теперь не сомн?ваетесь, что моя нога стоитъ y дверей моего родного пріюта, и что я им?ю счастье держать въ эту минуту в?рн?йшую руку въ мір?. Такъ ли, капитанъ Куттль?
— Такъ, мой милый, такъ, — отв?чалъ капитанъ съ просіявшимъ лицомъ.
— Теперь конецъ моимъ догадкамъ, — сказалъ молодой челов?къ, съ жаромъ пожимая неуклюжую руку капитана, который, въ свою очередь, д?лалъ то же съ рукою Вальтера. — Мн? остается прибавить, что я ни за что въ св?т? не прикоснусь къ имуществу моего дяди, капитанъ Куттль. Все, что онъ оставилъ зд?сь, останется подъ надзоромъ и подъ опекой в?рн?йшаго управителя и наилучшаго изъ людей; и если имя его не Куттль, то н?тъ y него никакого имени! — Теперь, дорогой мой другъ, пару словъ насчетъ миссъ Домби.
Обращеніе молодого челов?ка мгновенно изм?нилось, когда онъ дошелъ до этихъ двухъ словъ, произнесенныхъ уже далеко не съ той одушевленной искренностью, какая сопровождала его предшествовавшій разговоръ.
— Прежде ч?мъ миссъ Домби остановила меня, когда я заговорилъ вчера вечеромъ объ ея отц?, — вы помните, какъ она остановила?…
Капитанъ Куттль очень помнилъ.
— Такъ прежде этого я думалъ, что намъ предстояла трудная обязанность вступить въ сношенія съ ея родственниками и сод?йствовать ея благополучному возвращенію домой.
У капитана едва стало духу проговорить: 'Баста!' или 'Держись кр?пче', или что-то въ этомъ род?, приспособленное къ важности случая. Во вс?хъ чертахъ его лица отразилось самое бол?зненное отчаяніе.
— Но эта статья кончена, — продолжалъ Вальтеръ. — Я не думаю больше объ этомъ. Скор?е соглашусь я опять носиться по бурному океану на корабельномъ обломк? и утонуть въ пучин? морской, ч?мъ позволить себ? мысль о возвращеніи миссъ Домби къ ея родственникамъ.
— Ура, любезный другъ! — зарев?лъ капитанъ, доведенный до изступленнаго восторга. — Ур-ра! ур- ра! ур-ра!
— И неужели ей, — продолжалъ Вальтеръ, — молодой, прекрасной д?вушк?, такъ н?жно воспитанной и рожденной для такой завидной доли, суждено вступить въ мучительную борьбу съ этимъ безжалостнымъ св?томъ! Ужасно, ужасно! Но мы вид?ли пропасть, отд?лившую ее отъ прошедшей жизни, хотя еще и не знаемъ, какъ она глубока. Возвращеніе назадъ невозможно.
Капитанъ, не совс?мъ понимая д?ло, одобрилъ мысль молодаго пріятеля и зам?тилъ ободрительнымъ тономъ, что в?теръ дуетъ попутный.
— Ей, конечно, нельзя зд?сь оставаться одной, — съ безпокойствомъ продолжалъ Вальтеръ, — какъ вы объ этомъ думаете, капитанъ Куттль?
— Я держусь того мн?нія, — отв?чалъ капитанъ, посл? н?которыхъ проницательныхъ соображеній, — что ей нехорошо оставаться зд?сь одной. Поэтому ужъ ты, любезный, перем?стись сюда, чтобы вамъ обоимъ было…
— Какъ это можно, добр?йшій капитанъ Куттль! — возразилъ Вальтеръ. — Миссъ Домби въ невинной простот? своего сердца считаетъ меня своимъ братомъ; но могу ли я по сов?сти позволить себ? съ нею братскую фамильярность? Было бы низко съ моей стороны забыть настоящія отношенія между мною и миссъ Домби.
— Это что-то мудрено, мой другъ, — бормоталъ озадаченный капитанъ, — я, собственно, того мн?нія, что не одни братья позволяютъ себ? короткое и, такъ сказать, дружеское обращеніе съ молодыми д?вушками.
— Ахъ! неужели вы хотите, чтобы я навсегда потерялъ уваженіе прекрасной несравненной д?вушки, воспользовавшись ея безпріютнымъ положеніемъ для того, чтобы отважиться на дерзость сд?латься ея любовникомъ! Какъ? Да вы первый изъ вс?хъ людей въ мір? должны бы вс?ми силами противиться нел?пой, безразсудной и низкой мысли!
— Вальтеръ, — сказалъ капитанъ, очевидно, приведенный въ отчаяніе, — ты, мн? кажется, забываешь, любезный, книгу, которую вс?мъ благочестивымъ людямъ надлежитъ помнить отъ доски до доски. Тамъ сказано въ одномъ м?ст?: Буде н?тъ причинъ или препятствій къ соединенію молодыхъ особъ въ одну душу и т?ло въ дом? рабства… {Капитанъ перевралъ немилосердно. Фраза holy bands of matrimony (священиыя узы брака) превратились y него in the house of bondage, въ домъ рабства.
Вальтеръ съ живостью сд?лалъ отрицательный жестъ.
— Валли, милый другъ, — бормоталъ капитанъ едва слышнымъ голосомъ, — ты запуталъ меня и забросалъ такъ, что я, право, совс?мъ потерялъ голову. Только, что касается до высокорождениой барышни-д?вицы, уваженіе къ ней и почтеніе въ моемъ артикул? на первомъ план?, и, сл?довательно, я соглашаюсь съ тобой во вс?хъ пунктахъ, будучи ув?ренъ, что ты д?йствуешь по правиламъ. A все-таки, мой другь, неужели н?тъ другихъ титуловъ, кром? брата? — заключилъ капитанъ, задумываясь надъ развалинами своего воздушнаго замка, опрокинутаго неумолимыми предположеніями молодого челов?ка.
— Теперь вотъ въ чемь д?ло, капитанъ Куттль, — началъ Вальтеръ, стараясь настроить разговоръ на веселый ладъ, чтобы разогнать тоску своего друга, — намъ, думаю я, нужно озаботиться насчетъ пріисканія миссъ Домби приличной собес?дницы во время пребыванія ея y насъ. О ея родственницахъ нечего и думать: д?ло ясное, миссъ Домби знаетъ, что вс? он? подчинены ея отцу. Куда д?валась Сусаына?
— Молодая женщина, то есть? — подхватилъ капитанъ. — Полагать надо, ее выслали изъ дому противъ воли и желанія высокорожденной барышни-д?вицы. Я уже было намекалъ насчетъ ея, но получилъ въ отв?тъ, что молодая женщина уже давно выбыла изъ дому. Миссъ Домби о ней высокаго мн?нія.
— Въ такомъ случа?, — сказалъ Вальтеръ, — вы спросите миссъ Домби, куда она ушла, и мы постараемся ее отыскать. Солнце уже высоко, и миссъ Домби скоро встанетъ. Вы ея лучшій другъ. Ступайте къ ней наверхъ, a я буду хлопотать зд?сь, внизу.
Ошеломленный капитанъ вздохнулъ изъ глубины души и посп?шилъ выполнить приказаніе молодого
