старикъ Гильсъ женился на м-съ Макъ Стингеръ, и что будто эта леди держитъ его въ секретной комнат? подъ замкомъ, на хл?б? и вод?.

Была вверху y деревяннаго мичмана порожняя комната, прежняя спальня Вальтера Гэя. Вставши рано поутру, молодой челов?къ предложилъ капитану, что не м?шало бы перенести туда лучшую мебель изъ маленькой гостиной, на тотъ конецъ, чтобы Флоренса могла распорядиться этой комнатой немедленно посл? своего пробужденія. Капитанъ, само собою разум?ется, тотчасъ же принялся за д?ло, съ ревностью и усердіемъ испытаннаго морехода, и потому н?тъ ничего удивительнаго, если этотъ чердачекъ часа въ два превратился въ сухопутную каюту, украшенную превосходн?йшими движимостями изъ гостиной со включеніемъ даже фрегата «Тартаръ», пов?шеннаго надъ каминомъ къ невыразимому наслажденію капитана, который минутъ тридцать сряду только и д?лалъ, что оглядывался назадъ и любовался этимъ изящн?йшимъ произведеніемъ творческой фантазіи художника мариниста.

Напрасно молодой челов?къ, вооруженный вс?ми запасами краснор?чія, уб?ждалъ капитана завести свои большіе часы, взять назадъ жестяную чайницу или прикоснуться къ сахарнымъ щипчикамъ и чайнымъ ложечкамъ. Единственный, неизм?нный отв?тъ капитана былъ такого рода:

— Н?тъ, дружище, н?тъ; это имущество передано вамъ обоимъ, в_к_у_п_?. Баста!

Эти слова онъ повторялъ съ энергической разстановкой, очевидно полагая, что въ нихъ заключалась сила парламентскаго акта, и никакой судейскій крючекъ не отыскалъ бы ошибки въ такой юридической передач?, совершенной по вс?мъ формуламъ закона.

Очевидная выгода новаго распоряженія заключалась въ томъ, во-первыхъ, что Флоренса могла наслаждаться большимъ комфортомъ въ этомъ уединенномъ пріют?, a потомъ — и это пунктъ очень важный — мичманъ получалъ возможность занять свой обыкновенный наблюдательный постъ, и наконецъ — предстояла при этомъ настоятельная нужда отодвинуть ставни отъ дверей и отъ оконъ. Посл?дняя церемонія была далеко не такъ излишня, какъ разсуждалъ добрый капитанъ: задвинутые въ магазин? ставни уже произвели наканун? этого дня значительное волненіе въ сос?днихъ жителяхъ, и обитель инструментальнаго мастера удостоилась въ н?которомъ род? публичной наблюдательности, представителями которой были ц?лыя толпы голодныхъ з?вакъ, неутомимо глаз?вшихъ съ противоположной стороны отъ восхода солнечнаго до заката. Праздношатающіеся бродяги особенно интересовались судьбою самого капитана, и н?которые изъ нихъ ежеминутно барахтались въ пыли подъ окнами магазина, выпяливая глаза на погребную р?шетку и услаждая свое воображеніе фантастической перспективой увид?ть въ темномъ углу капитанскія ноги, болтающіяся на воздух?, между т?мъ, какъ другая шайка этихъ рьщарей настоятельно утверждала, что капитанъ задалъ себ? карачунъ кистенемъ по виску и лежалъ ничкомъ на л?стничныхъ ступенькахъ. При такомъ настроеніи вс? эти господа были очень непріятно изумлены, когда предметъ ихъ проницательныхъ догадокъ и соображеній явился на другой день y дверей магазина здравымъ и невредимымъ, какъ будто ничего особеннаго не случилось. Сержантъ этого участка, челов?къ вообще весьма самолюбивый, уже гор?вшій усердіемъ разломать двери и донести обо всемъ подробно высшему начальству, говорилъ теперь съ важнымъ и таинственнымъ видомъ, что этой лощеной шляп? не усид?ть на башк?, что онъ знаетъ виередъ, какъ за это д?ло взяться, — но за какое д?ло, полисменъ не объяснялъ, и его тайна долженствовала до времени храниться во мрак? неизв?стности.

Окончивъ хлопотливую работу этого утра, капитанъ и Вальтеръ Гэй безмолвно стояли y дверей магазина. Молодой челов?къ поводилъ глазами вдоль улицы на знакомые предметы, и на лиц? его рисовалась глубокая дума.

— И во все это время, капитанъ, р?шительно ничего о дяд? Сол?? — началъ Вальтеръ.

— Р?шительно ничего, мой другъ, — отв?чалъ капитанъ, покачавъ головой.

— Отправился искать меня, почтенный, добрый старичекъ, и какъ въ воду канулъ!.. Да какъ же это? Въ пакет?, который теперь въ моихъ рукахъ, онъ въ самомъ д?л? говоритъ, что ежели вы не услышите о немъ прежде вскрытія этой бумаги, то можете считать его умершимъ.

Говоря это молодой челов?къ энергично сжималъ пакетъ, распечатанный въ присутствіи высокоумнаго Бенсби.

— Господи помилуй! — продолжалъ онъ съ одушевленіемъ. — Да вы все равно услыхали бы объ немъ, если бы даже онъ умеръ! Кто-нибудь, по его желанію, непрем?нно бы написалъ къ вамъ, что вотъ въ такой-то день и въ такой-то часъ скончался въ моемъ дом?, подъ моимъ надзоромъ н?кто Соломонъ Гильсъ изъ Лондона, оставившій сіе посл?днее воспоминаніе, или сію посл?днюю просьбу, или — что-нибудь въ этомъ род?.

Никогда до этой минуты капитанъ не взбирался на такую высоту в?роятныхъ разсчетовъ, и теперь онъ былъ глубоко пораженъ перспективой блистательной догадки молодого друга. Онъ глубокомысленно покачалъ головой и отв?чалъ такимъ образомъ:

— Хорошо сказано, мой другь, очень, очень хор-рошо сказано!

— Я думалъ и передумывалъ объ этомъ во всю безсонную ночь, — продолжалъ Вальтеръ съ большимъ одушевленіемъ, — и признаюсь, теперь я почти совершенно уб?жденъ, что дядя Соль — благослови его Богъ — еще живъ и воротится домой. Сказать правду, меня отнюдь не изумляетъ его внезапный отъ?здъ, когда, съ одной стороны, принимаю въ разсчетъ страсть къ чудесному, какъ основную, преобладающую черту въ его характер?, a съ другой — его необыкновенную привязанность ко мн?, передъ которой уничтожились вс? другія отношенія его жизни — кому знать объ этомъ лучше, какъ не мн?, который вид?лъ въ немъ н?жн?йшаго изъ отцовъ!..

Зд?сь голосъ Вальтера, чистый и громкій, понизился на ц?лую октаву, и глаза его безсознательно обратились на ближайшіе предметы.

— Къ тому же, — продолжалъ Вальтеръ, — не разъ я слышалъ и читалъ, какъ н?которыя особы, простившись съ родственниками или милыми сердцу, которымъ грозило в?роятное кораблекрушеніе на мор?, отправлялись кочевать на ту часть морского берега, гд? разсчитывали скор?е, ч?мъ въ другомъ м?ст?, получить какія-нибудь в?сти о пропавшемъ корабл?, или даже р?шались иногда плыть всл?дъ за кораблемъ къ той гавани, гд? ему назначено пристать. Мн? кажется, я и самъ поступилъ бы точно такъ же въ подобномъ случа?, и, можетъ быть, скор?е, ч?мъ другой кто на моемъ м?ст?. Но отчего дядя Соль не писалъ къ вамъ, когда нам?ренія его на этотъ счетъ были такъ ясны, или какимъ образомь онъ умеръ въ чужихъ краяхъ, и вы объ этомъ не узнали черезъ его пов?реннаго, — вотъ этого я никакъ не возьму въ толкъ.

Капитанъ основательно зам?тилъ, что этого не взялъ бы въ толкъ и самъ всев?дущій Бенсби.

— Если бы дядя Соль былъ легкомысленный и в?тренный молодой челов?къ, способный попасть на удочку веселой компаніи, которая затащила бы его куда-нибудь въ питейный домъ съ т?мъ, чтобы ободрать, какъ липку, и бросить среди дороги; или, если бы онъ былъ безпечный матросъ, высадившійся на берегъ съ третнымъ жалованьемъ въ карман?, — ну, тогда другое д?ло, я понималъ бы, какъ онъ могъ исчезнуть и не оставить по себ? никакихъ сл?довъ. Но такъ какъ вс? эти предположенія отнюдь не идутъ къ степенному старичку, признаюсь, y меня н?тъ охоты в?рить этому безсл?дному исчезновенію. Пропалъ безъ в?сти, да и только, — легко сказать!

— Что же, любезный другъ, какъ ты объ этомъ думаешь? — спросилъ капитанъ.

— Я не знаю, что объ этомъ думать, капитанъ Куттль. Ув?рены ли вы, что Соломонъ Гильсъ д?йствительно никогда не писалъ? Точно ли н?тъ въ этомъ никакого сомн?нія?

— Если бы, любезный другъ, случилось наприм?ръ такъ, что Соломонъ Гильсъ написалъ, — возразилъ капитанъ тономъ судейской аргументаціи, — то гд? же была бы его депеша?

— Онъ могъ отдать письмо постороннему лицу, которое его забыло, спрятало, бросило или потеряло. Это предположеніе въ моихъ глазахъ в?роятн?е всякаго другаго. Словомъ, капитанъ Куттль, я не могу и не хочу допустить мысли, чтобы дядя Соль д?йствительно и навсегда пропалъ безъ в?сти.

— Это, мой другъ, видишь ли ты, называется надеждой, — сказалъ капитанъ назидательнымъ и