добрый капитанъ припомнилъ, что они сид?ли за столомь; но, разъ обративъ вниманіе на этотъ пунктъ, онъ принялся за свои блюда вм?ст? съ Діотеномъ, при помощи котораго роскошный пиръ быстро подошелъ къ желанному концу. Когда Флоренса начала убирать со стола, выметать очагъ и приводить въ порядокъ мебель маленькой гостиной, восторгъ и удивленіе капитана могли сначала равняться только горячности его протеста противъ этой хлопотливости молодой д?вушки, a потомъ мало-по-малу эти чувства возвысились до такой степени, что онъ самъ ничего не сталъ д?лать и только съ безмолвнымъ изумленіемъ смотр?лъ на Флоренсу, какъ на прекрасную волшебницу, которая каждый день совершаетъ для него эти чудеса; при этомъ красный экваторъ на чел? капитана запылалъ съ новой силой, выражая его неописуемое удивленіе.
Но когда Флоренса, продолжая хозяйственныя хлопоты, сняла съ каминной полки его трубку и попросила его курить, добрый капитанъ былъ до того ошеломленъ этимъ неожиданнымъ вниманіемъ, что н?сколько минутъ держалъ чубукъ такимъ образомъ, какъ будто эта р?дкость первый разъ попалась въ его руки. Потомъ, когда Флоренса вынула изъ комода бутылку съ ромомъ и приготовила для него совершенн?йшій стаканъ грогу, поставленный передъ нимъ на маленькомъ столик?, его носъ, всегда румяный, побл?дн?лъ какъ алебастръ, и онъ почувствовалъ себя на седьмомъ неб?. Упоенный этимъ блаженствомъ, невиданнымъ и неслыханнымъ до той поры, капитанъ машинально набилъ трубку, и лишь только протянулъ свою лапу къ фосфорнымъ спичкамъ, Флоренса, къ довершенію его изумленія, уже держала надъ табакомъ зажженную бумагу, такъ что онъ не им?лъ ни времени, ни силы предотвратить этой услуги. Когда, наконецъ, Флоренса, посл? вс?хъ этихъ хлопотъ, заняла свое м?сто на диван? и принялась смотр?ть на него съ граціозной, любящей улыбкой, капитань увид?лъ очень ясно, что сиротствующее сердце молодой д?вушки обращалось къ нему съ такою же искренностью, какъ ея лицо, — увид?лъ это капитанъ, и табачный дымъ зас?лъ въ его горл?, осл?пилъ его глаза, осл?пилъ до того, что капитанъ Куттль заплакалъ!
Способъ, употребленный имъ для ув?ренія, что причина этихъ слезъ лежала сокровенною въ самой трубк?, которую для этой ц?ли онъ осматривалъ со вс?хъ сторонъ, ревизуя преимущественно чубукъ, былъ истинно забавенъ и достоинъ кисти художника. Когда, наконецъ, трубка была осмотр?на и исправлена, капитанъ мало-по-малу пришелъ въ, состояніе покоя, приличнаго исправному трубокуру. Онъ сид?лъ съ глазами, неподвижно обращёнными на Флоренсу, и, сіяя лучезарнымъ счастьемъ, пускалъ по временамъ и отдувалъ отъ себя маленькія облака, которыя, выходя изъ его рта, казались ярлыками съ надписью: 'Утонулъ, б?дный Вальтеръ, утонулъ; не правда-ли?' — И процессъ куренія возобновлялся опять до т?хъ же ярлыковъ.
Трудно представить контрастъ разительн?е того, который существовалъ между Флоренсой въ ея н?жной юности и красот? и капитаномъ Куттлемъ съ его сучковатымъ лицомъ, неуклюжимъ туловищемъ и басистымъ голосомъ; при всемъ томъ во многихъ вещахъ, особенно въ невинной простот? и въ незнаніи условій жизни, они похожи были другъ на друга, какъ дв? капли воды. Никакой ребенокъ нe могъ превзойти капитана въ совершенн?йшей неопытности относительно вс?хъ д?лъ на св?т?, кром? в?тра и погоды, въ простот?, легков?ріи и великодушномъ упованіи на судьбу. Вся его натура, казалось, была олицетвореніемъ надежды и любви. Странный родъ мечтательности и романтизма, не им?вшаго никакого отношенія къ д?йствительному міру и не подлежащаго никакимъ разсчетамъ мірского благоразумія и житейской опытности, составляли р?зкую отличительную черту въ его младенческомъ характер?. Когда онъ такимъ образомъ сид?лъ и курилъ, и смотр?лъ на Флоренсу, Аллахъ в?даетъ, какія фантастическія картины, гд? на первомъ план? всегда стояла она, проносились передъ его умственнымъ взоромъ. Столь же неопред?ленны, хотя не такъ р?шительны и пылки, были собственныя мысли Флоренсы о своей будущей судьб?, и даже, когда въ глазахъ ея преломлялись призматическіе лучи св?та, на который она смотр?ла черезъ свою тяжелую печаль, она уже вид?ла прекрасную радугу, ярко засіявшую на отдаленномъ горизонт?. Странствующая принцесса и верзила-богатырь волшебной сказки могли, такимъ образомъ, сид?ть рука объ руку передъ каминомъ и разговаривать между собой точь въ точь, какъ б?дная Флоренса и храбрый капитанъ разсуждали втихомолку; разница между двумя парами была бы вовсе не велика.
Капитанъ ни мало не смущался мыслью о трудности держать y себя молодую д?вушку или объ отв?тственности за ея судьбу. Заколотивъ ставни и заперевъ дверь, онъ успокоился на этотъ счетъ совершенн?йшимъ образомъ. Будь она, пожалуй, подъ опекою сиротскаго суда, это отнюдь не составило бы никакой разницы для капитана. Онъ былъ посл?днимъ челов?комъ въ подлунномъ мір?, способнымъ потревожиться отъ подобныхъ соображеній.
Такимъ образомъ, капитанъ курилъ трубку съ восточнымъ комфортомъ и вм?ст? съ Флоренсой размышлялъ… но о чемъ размышляли капитанъ и Флоренса, — это не подлежитъ анализу нескромнаго пера. Посл? трубки они принялись за чай, и тогда Флоренса попросила своего друга проводить ее въ ближайшій магазинъ для покупки вещей, безъ которыхь ей нельзя было обойтись. Капитанъ согласился, потому что было сопершенно темно; но напередъ онъ тщательно обозр?лъ окрестности, какъ д?лывалъ во времена ожидаемыхь нападеній отъ м-съ Макъ Стингеръ, и вооружился своей огромной иалкой, чтобы им?ть возможность защищаться въ случа? какого-нибудь непредвид?ннаго обстоятельства.
Гордость капитана была необычайна, когда онъ велъ за руку Флоренсу, провожая ее на разстояніи двухъ или трехь сотъ шаговь до магазина; онъ смотр?лъ во вс? глаза и озирался по вс?мъ направленіямъ, обращая на себя вниманіе прохожихь, которые невольо останавливались, чтобы полюбоваться на эту сгранную фигуру. Прибывши въ магазинъ, капитанъ, по чувству деликатпости, счель за нужное удалиться во время самыхъ покупокъ, такь какъ он? состояли изъ разныхь принадлежностей женскаго туалега; но онъ предварительно поставиль на прилавокъ свою жестяную чайницу и объявиль содержагельниц? магазина, что тамъ было четырнадцать фунтовъ и два шилинга.
— Этого, быть можетъ, — сказалъ онъ, обращаясь къ мадамъ, — хватитъ на обмундировку моей маленькой п_л_е_м_я_н_н_и_ц_ы; a если не хватить, вы потрудитесь только с_в_и_с_н_у_т_ь, и мы покончимь разсчеты.
При слов? «племянница», онъ бросилъ на Флоренсу многознаменательный взглядъ, сопровождаемый пантомимами, которымъ предназначалось выражатъ его непроницаемую таинственность. Посмотр?въ потомъ случайно на свои часы, — в?рн?йшее и хитро придуманное средство возбудить уваженіе къ своей особ? — капитанъ поц?ловалъ свой крюкъ и, остановившись на улиц? подл? магазимнаго окна поминутно выставлялъ свою огромную голову между лентъ и шляпокь, обнаруживая очевидное опасеніе, какъ бы Флоренса не скрылась куда-нибудь черезъ заднюю дверь. Но черезъ н?сколько минутъ Флоренса явилась передъ нимъ съ узломъ, котораго объемъ весьма непріятно озадачилъ капитана, такъ какъ оиъ ожидалъ увид?ть огромный тюкъ закупленныхъ товаровъ и уже готовился нанять извозчика, чтобы тотъ взвалилъ его на свои плечи.
— Любезный капитанъ Куттль, — сказала Флоренса, — мн? не нужны были эти деныи, я ихъ не истратила. У меня есть свои.
— Въ такомъ случа?, моя радость, — возразиль капитанъ, опустивъ голову внизъ, — поберегите ихъ для меня до той поры, какъ я попрошу.
— Могу ли я держать ихъ тамъ, гд? он? всегда лежали y васъ?
Капитану очень не понравилось такое предложеніе, однако, онъ отв?чалъ:
— Кладите ихъ куда угодио, моя радость, только ум?йте отыскать, когда понадобится. Мн? он? совершенно не нужны, и я, право, никакъ не могу понять, какъ я ихъ не зашвырнулъ куда-нибудь до сихъ поръ.
На минуту капитанъ погруженъ былъ въ легкое уныніе, но онъ мгновенно оживился при первомъ прикосновеміи къ рук? Флоренсы, и они воротились домой съ т?ми же предосторожкостями, здравы и невредимы. Отворивъ двери маленькаго мичмаиа, капитанъ нырнулъ въ нихъ сь такою чудною ловкостью, какая могла быть пріобр?тена не нначе, какъ посл? и всл?дствіе продолжительпаго упражненія. Въ продолженіе утренняго отдыха Флоренсы, онъ усп?лъ сб?гать на птичій рынокъ и уговорился съ дочерью пожилой леди, торговавшей курицами, чтобы она разъ въ день заходила въ магазинъ убирать комнату его прекрасной родственницы.
Передъ отходомъ ко сну, капитанъ упросилъ свою гостью скушать ломоть поджареннаго на масл? хл?ба и выпить рюмку накоричненаго глинтвейну, приготовленіе котораго было имъ доведено до посл?дней степсни совершенства. Зат?мъ, напутствуя ее благословепіями и всевозможными цитатами изь ветхаго и новаго зав?та, онъ повелъ ее наверхъ въ Соломонову спальню, но было на его лиц? что-то тревожное и
