привычкамъ. Про?зжая по улицамъ и переулкамъ, Каркеръ погружался въ глубокое раздумье, какъ въ то достопамятное утро, когда м-ръ Домби такъ неожиданно испыталъ на себ? удары рока. Пов?сивъ голову и опустивъ глаза, онъ машинально изб?галъ препятствій на своемъ пути и, казалось, ничего не вид?лъ и не слышалъ вплоть до прибытія на м?сто своего назначенія, если какой-нибудь внезапный случай не пробуждалъ его вниманія.

Такимъ образомъ однажды ?халъ онъ на своемъ б?лоногомъ кон? къ контор? Домби и Сына и вовсе не зам?чалъ, что съ одной стороны его наблюдаютъ дв? пары женскихъ глазъ, a съ другой очарованные буркулы Точильщика, который, въ доказательство аккуратности, дожидался его на углу одного переулка, почти за ц?лую версту отъ назначеннаго м?ста. Б?дный парень три-четыре раза безполезно снималъ шляпу и, отчаявшись обратить на себя вниманіе господина, пошелъ за хвостомъ его коня, готовый во всякое мгновеніе держать стремя, гд? бы м-ръ Каркеръ ни остановился.

— Посмотри сюда: вотъ онъ какъ ?детъ! — вскрикнула одна изъ этихъ двухъ женщинъ, — безобразная старушенка, протянувшая свою морщинистую руку, чтобы указать на задумчиваго всадника своей молодой товарк?, которая стояла подл? нея y воротъ.

Дочь м-съ Браунъ, при этомъ восклицаніи, обратила въ его сторону глаза, и налиц? ея мгновенно выразилась ужасная мстительность и злоба.

— Никогда не думала его вид?ть, — сказала она тихимъ голосомъ, — авось т?мъ лучше, что вижу. Воть онъ! вотъ онъ!

— Не изм?нился ни на волосъ! — сказала старуха съ выраженіемъ безсильной злобы.

— Еще бы, — возразила дочь, — отъ чего ему изм?ниться! Какого чорта онъ перенесъ? Во мн? зато достанетъ перем?ны на двадцать челов?къ. Разв? мн? этого мало?

— Вотъ онъ какъ ?детъ! — бормотала старуха, озирая дочь своими красными глазами, — красивый, чопорный господинъ на лихомъ кон?, a вотъ мы сь тобой барахтаемся въ грязи…

— Мы и вышли изъ грязи, — съ нетерп?ніемъ подхватила дочь, — ч?мъ же намъ быть? Его конь можетъ топтать насъ сколько угодно.

Старуха хот?ла что-то сказать, но молодая женщина, сд?лавъ повелительный жестъ, еще разъ впилась глазами въ про?зжавшаго всадника. Мать принуждена была замолчать, какъ будто ея голосъ могъ ослабить пристальные взгляды Алисы. Мало-по-малу всадникъ скрылся, и молодая женщина успокоилась совершенно. Тогда старуха начала опять:

— Алиса! красотка моя! — И вм?ст? съ этимъ она дернула ее за рукавъ, чтобы пробудить ея вниманіе. — Неужто онъ такъ и у?детъ, и ты не выпросишь y него денегъ? Да в?дь это изъ рукъ вонъ, дочка, гадина ты этакая!

— Разв? я не говорила, что не нужны мн? его деньги? — возразила дочь, — сколько еще разъ толко вать теб? объ этомъ? Приняла ли я монету отъ его сестры! Да умирай я съ голоду среди дороги, и тогда не возьму отъ него ни копейки… или н?тъ, возьму пожалуй, да только для того, чтобы облить ее ядомъ и отослать ему назадъ. Пойдемъ отсюда, матушка.

— Онъ такъ богатъ, — бормотала старуха, — a мы такъ б?дны!

— Б?дны оттого, что не можемъ ему заплатить за его добро, — отв?чала дочь, — пусть мн? дадутъ такое богатство, и я сум?ю имъ распорядиться. Пойдемъ, матушка, нечего тутъ глаз?ть.

Въ эту минуту Точильщикъ возвращался по той же улиц?, ведя подъ уздцы б?лоногую лошадь своего хозяина. Старуха, уже сдвинувшаяся съ м?ста, вдругъ остановилась опять и съ жадностью начала вглядываться въ физіономію молодого челов?ка, поглотившаго теперь все ея вниманіе. Какъ скоро Робинъ поравнялся съ ними, старуха мгновенно отпрянула отъ воротъ, и, подскочивъ къ молодому парню, ударила его по плечу.

— A гд? все это время погуливалъ, мой веселый Робинъ? — сказала старуха, когда парень обернулся къ ней черезъ плечо.

При этомъ возглас? веселый Робинъ вдрутъ сд?лалъ самую жалкую рожу и забормоталъ сквозь слезы:

— О, неужели ты не оставишь въ поко? б?днаго парня, м-съ Браунъ, когда онъ досталъ себ? честный кусокъ хл?ба и ведетъ себя хорошо! Какъ это вамъ не стыдно, миссисъ Браунъ! Парень ведетъ въ честную конюшню лошадь своего хозяина, a вы вотъ останавливаете его на улиц? и разговариваете! Да залучи ты къ себ? такого коня, ты изъ него мигомъ состряпала бы на продажу мясо для кошекъ и собакъ. Гд? погуливалъ? a теб? на что? Я думалъ, признаться, что твои косги давно убрались въ дальнюю дорогу! — заключилъ Точильщикъ, думая этимъ посл?днимъ зам?чаніемъ кольнуть за живое привязчивую старуху.

— Вотъ онъ какъ поговариваетъ съ своими старыми друзьями! — закричала старуха, обращаясь къ дочери. — Я, бывало, возилась и нянчилась съ нимъ по ц?лымъ м?сяцамъ и нед?лямъ, когда онъ гонялъ голубей и перехватывалъ птицъ. Вотъ теб? и благодарность!

— Отвяжитесь вы съ этими птицами, миссисъ Браунъ! — возразилъ Робинъ тономъ отчаянной тоски. Лучше бы б?дному парню свести дружбу со львами, ч?мъ съ этими маленькими пернатыми крикунами, которые вотъ какъ разъ налетятъ иа твою рожу, когда этого нисколько не ожидаешь. — Ну, миссисъ Браунъ, какъ ваше здоровье, см?ю спросить, и что вамъ угодно?

Эти учтивые вопросы были, однако, произнесены такимъ тономъ, въ которомъ явно высказывалось желаніе спровадить съ глазъ долой навязчивую старуху.

— Поди ты, какъ онъ раскудахтался! — сказала м-съ Браунъ, опять обращаясь къ своей дочери. — Кудахтай, соколикъ, до поры до времени, a вотъ я потолкую о теб? съ кое-какими твоими старыми пріятелями, съ которыми ты вм?ст? обманывалъ и воровалъ…

— Да замолчите ли вы, миссисъ Браунъ? — прервалъ горемычный Точильщикъ, быстро озираясь вокругъ, какъ будто за его затылкомъ блистали перловые зубы всев?дущаго господина. — Что вамъ за радость погубить б?днаго парня? Подумайте о своихъ л?тахъ, миссисъ Браунъ! Разв? вамъ нечего больше д?лать?

М-съ Браунъ между т?мъ гладила коня. Робинъ съ неудовольствіемъ взиралъ на эту операцію.

— Что ты хнычешь, безталанный д?тинушка? Какого чорта я сд?лаю твоему коню?

— Какого чорта! Да притронься къ нему хоть соломинкой, хозяинъ все узнаетъ.

И Точильщикъ усердно принялся дуть на м?сто, къ которому прикасалась старуха, какъ будто онъ д?йствительно в?рилъ тому, что говорилх. Уничтоживъ, такимъ образомъ, истинный или мнимый сл?дъ нечистаго прикосновенія, Робинъ повелъ впередъ своего коня. Старуха пошла подл?, бросивъ выразительный взглядъ на дочь, и продолжала разговоръ:

— Теплое м?стечко, Робинъ, а? Везетъ теб?, д?тинушка, а?

— Толкуй вотъ тутъ, повезетъ много, если станешь съ тобой встр?чаться, — возразилъ несчастный Точильщикъ, д?лая жалкую гримасу и останавливаясь среди дороги. — Да что это въ самомъ д?л?, миссисъ Браунъ, отстанете ли вы отъ меня? Зач?мъ не отзоветъ васъ эта молодая женщина, если она вамъ пріятельница? Проваливай, проваливай, бабушка Браунъ.

— Какъ, — закричала старуха, вытянувъ морщинистое лицо, исковерканное чудовищной улыбкой. — Такъ ты, мошенникъ, отпираешься отъ своихъ старыхъ друзей! такъ ты забываешь ихъ старую хл?бъ-соль! Проваливай? A кто давалъ теб? пріютъ въ своемъ дом?, когда ты, какъ собака, валялся по каменнымъ мостовымъ? a кто y тебя покупалъ и продавалъ съ тобою разныя вещицы, когда ты отлынивалъ отъ школы, озорникъ ты этакій? a гд?, въ какомъ углу, на чьей лавк? ты храп?лъ въ т? поры, бутузъ ты пучеглазый, образина ты непутная, а? Проваливай? Хорошо, голубчикъ, хорошо. Завтра же я нагоню къ теб? ц?лую свору твоихъ прежнихъ товарищей, и вотъ увидимъ, какъ ты имъ скажешь — проваливай! Пойдемъ, Алиса. Чортъ съ нимъ!

— Погодите, миссисъ Браунъ! — закричалъ съ отчаяніемъ Точильщикъ. — Что вы хотите д?лать? На что это вы сердитесь, добрая бабушка? Да не уходите же, я и не думалъ васъ обижать. Я в?дь съ самаго начала сказалъ, — какъ ваше здоровье? — вольно же вамъ ничего не отв?чать. Ну, бабушка, все ли вы въ добромъ здоровьи? Да оглянитесь же сюда! — завопилъ Робъ жалобнымъ голосомъ, — ахъ, ты, Господи! Ну какъ б?дному парню, разиня ротъ, стоять среди улицы съ хозяйской лошадью, которую надобно вычистить и выхолить! И онъ-то… ой, ой, ой!.. онъ знаетъ всю подноготную!..

Старуха, работая постоянно губами и мотая головой, бормотала что-то про себя, однако сд?лала видъ, что перестаетъ сердиться.