каждый пунктъ, обращавшій на себя вниманіе гостя. Наконецъ, когда взоръ м-ра Домби остановился въ особенности на одной картин?, Каркеръ, казалось, притаилъ дыханіе, и весь обратился въ кошку, сторожившую лакомый кусокъ; но, сверхъ всякаго ожиданія, глазъ великаго командира равнодушно перешелъ отъ картины на другіе предметы, какъ будто это была ничтожн?йшая изъ вс?хъ вещей въ роскошной мебели м-ра Каркера.

Но Каркеръ смотр?лъ на картину — это былъ портретъ Эди?и — такъ, какъ будто бы она была живымъ существомъ. По его лицу проб?жала злобная, язвительная насм?шка, обращенмая, по-видимому, къ картин?, но которая, на самомъ д?л?, им?ла предметомъ великаго челон?ка, стоявшаго съ невозмутимымъ спокойствіемъ подл? него. Подали завтракъ. Приглашая м-ра Домби с?сть на стулъ, стоявшій спиною къ портрету его жены, Каркеръ, по обыкновенію, занялъ м?сто насупротивъ картины.

М-ръ Домби на этотъ разъ былъ даже серьезн?е обыкновеннаго и не говориль ни слова. Напрасно попугай, безъ умолку махавшій крыльями около золотого обруча въ роскошной кл?тк?, покушался обратить на себя вниманіе: м-ръ Домби, погруженмый въ глубокія думы, неподвижно и почти угрюмо смотр?лъ черезъ накрахмаленный галстукъ, не отрывая глазъ оть столовой скатерти. Что же касается до Робина. стоявшаго за стуломъ, вс? его способности и душевныя силы были обращены исключительно на его хозяина, и онъ даже едва ли подозр?валъ, что настоящій гость былъ тотъ великій джентльменъ, передъ которымъ въ своемъ д?тств? онъ стоялъ, какъ живой документъ цв?тущаго здоровья кочегаровой семьи, и которому впосл?дствіи обязанъ былъ форменной курткой и кожаными панталонами.

— Позвольте спросить, — вдругъ началъ Каркеръ, подобострастно выставивъ голову, — какъ здоровье м-съ Домби?

М-ръ Домби покрасн?лъ.

— Благодарю, Каркеръ, — сказалъ онъ, — м-съ Домби совершенно здорова. Кстати, Каркеръ, вы обращаете мои мысли на разговоръ, который мн? надобно им?ть съ вами.

— Можете насъ оставить, Робинъ, — сказалъ м-ръ Каркеръ ласковымъ тономъ.

В?рный рабъ мгновенно исчезъ.

— Вы, конечно, не помните этого мальчишку?

— Н?тъ, — отв?чалъ м-ръ Домби съ величественнымъ равнодушіемъ.

— Разум?ется, гд? вамъ помнить всякую сволочь. Впрочемъ, этотъ мальчуганъ изъ семьи, откуда была взята ваша кормилица. Можетъ быть, припомните, какъ еще въ ту пору вы великодушно озаботились насчетъ его воспитанія?

— Неужели это тотъ самый мальчикъ? Воспитаніе, кажется, не пошло ему въ прокъ.

— Да, я боюсь, что изъ него выйдетъ негодяй, — зам?тилъ Каркеръ, пожимая плечами. — Но д?ло видите ли въ чемъ: y него не было м?ста, и онъ слонялся, какъ ошельмованный, изъ угла въ уголъ. Потомъ, ужъ не знаю, самъ ли онъ выдумалъ, или, что, в?роятн?е, мать нашептала ему въ уши, только онъ забралъ себ? въ голову, что им?етъ какое-то право на ваше покровительство, и поэтому началъ день и ночь шататься около вашего дома, чтобы пристать къ вамъ со своей просьбой. Мои сношенія съ вами, разум?ется, главнымъ образомъ, ограничиваются только торговыми д?лами, однако, по-временамъ я принимаю н?которое участіе во всемъ, что…

— Каркеръ, — прервалъ Домби, — мн? пріятно благодарить васъ, что вы не ограничиваете вашей…

— Службы, — подсказалъ улыбающійся собес?дникъ.

— Н?тъ, я хочу сказать — вашей любезной внимательности нашими конторскими д?лами, — зам?тилъ м-ръ Домби, обрадовавшійся случаю сказать прекрасный и лестный комплиментъ своей правой рук?. — Наравн? съ коммерціей васъ интересуютъ также мои чувства, желанія, надежды и самыя несчастія, какъ доказываетъ теперешній маловажный случай, о которомъ вы только что упомянули. Я очень вамъ обязанъ, Каркеръ.

М-ръ Каркеръ слегка наклонилъ голову и тихонько потеръ руками, какъ будто опасаясь бол?е нескромнымъ движеніемъ возмутить потокъ откровенности въ м-р? Домби.

— Итакъ, — продолжалъ Домби посл? н?котораго колебанія, — итакъ, я пользуюсь настоящимъ случаемъ начать разговоръ, для котораго, собственно, я прі?халъ сюда, на эту дачу. Предваряю, впрочемъ, что главныя основанія бес?ды вамъ небезызв?стны, хотя, натурально, я буду теперь гораздо откровенн?е въ отношеніи къ вамъ, нежели до сихъ поръ…

— Удостоиться совершенной откровенности! — шепталъ Каркерь, скрестивъ на груди руки и пов?сивъ голову, — такое отличіе! такая почесть! могъ ли я воображать? Впрочемъ, такой челов?къ, какъ вы, отлично понимаетъ, какъ будетъ оц?нено его благоволеніе.

М-ръ Домби бросилъ величественный взглядъ, поправилъ галстукъ и, помолчавъ съ минуту, продолжалъ такимъ образомъ:

— Я и м-съ Домби, сверхъ ожиданія, не соглашаемся въ разсужденіи н?которыхъ пунктовъ, им?ющихъ большую важность по своей натур?. Мы, кажется, еще не понимаемъ другъ друга. М-съ Домби должна пріобр?сть н?которую опытность, н?которыя св?д?нія, для нея необходимыя.

— М-съ Домби, безспорно, влад?етъ превосходными качествами души и т?ла, и, н?тъ сомн?нія, она издавна должна была привыкнуть къ лестнымъ для нея похваламъ и комплиментамъ, — возразилъ сладкимъ языкомъ неусыпный стражъ вс?хъ движеній м-ра Домби, — но тамъ, гд? долгъ и уваженіе неразрывно соединены съ н?жными влеченіями сердца, тамъ, безъ сомн?нія, какое-нибудь мелкое недоразум?ніе легко можетъ быть отстранено двумя-тремя словами, сказанными во время и кстати.

Мысли м-ра Домби инстинктивно перенеслись на лицо, смотр?вшее на него въ уборной его жены, когда повелительная рука протянута была къ дверямъ. Онъ живо представилъ себ? уваженіе и долгъ, соединенный съ н?жн?йшими влеченіями сердца, и тутъ же почувствовалъ, что кровь прихлынула къ его голов?.

— Не задолго передъ смертью м-съ Скьютонъ я и м-съ Домби им?ли н?которое разсужденіе относительно моего неудовольствія, котораго сущность, въ общихъ чертахъ, вамъ уже изв?стна изъ того, что на вашихъ глазахъ произошло между м_н_о_й и м-съ Домби въ тотъ вечеръ, какъ вы находились въ нашемъ… въ м_о_е_м_ъ дом?.

— О, помню, помню, — сказалъ улыбающійся Каркеръ, — я очень жал?лъ, что сд?лался тогда печальнымъ свид?телемъ… Такой челов?къ, какъ я, очень натурально, долженъ гордиться дов?ріемъ такой фамиліи, какъ ваша, хотя, признаться, сэръ, я не понимаю, что заставляетъ васъ выходить изъ пред?ловъ вашего крута и удостаивать чрезм?рной благосклонностью такихъ ничтожныхъ людей, какъ я… Само собой разум?ется, мн? было очень пріятно, что вы представили меня м-съ Домби еще прежде, ч?мъ она возведена была на эту высокую ступень; но, повторяю еще разъ, я очень жал?лъ, что сд?лался предметомъ такого совершенно особеннаго, исключительнаго предпочтенія.

М-ръ Домби призадумался. Онъ р?шительно не постигалъ, какъ можно по какому бы то ни было поводу принимать его благоволеніе и высокое покровительство съ грустнымъ чувствомъ сожал?нія. Такая мысль была для него неразгаданнымъ нравственнымъ феноменомъ. Помолчавъ съ минуту, онъ величаво поднялъ голову и, проникнутый сознаніемъ своего достоинства, сказалъ довольно суровымъ тономъ:

— Объяснитесь, Каркеръ, — какъ я долженъ понимать васъ.

— О, да, я запуталъ свою мысль; извините, сэръ. Но д?ло, однако, вотъ въ чемъ: м-съ Домби, какъ, в?роятно, вы зам?тили, никогда не удостоивала меня благосклоннаго вниманія… это, разум?ется, въ порядк? вещей, и было бы см?шно, если бы такой челов?къ, какъ я, вздумалъ обижаться, что на него не обращаетъ вниманія знатная леди, притомъ леди, справедливо гордая блистательными талантами и своимъ высокимъ положеніемъ въ св?т?… но все-таки, или, лучше, именно потому-то мн? и не хот?лось бы навлечь на себя ея гн?въ; a я знаю, м-съ Домби не вдругъ проститъ мн? мое невинное участіе въ тогдашнемъ вашемъ разговор?. Вашимъ негодованіемъ шутить нечего, вы это должны помнить, a тутъ вдобавокъ, когда оно было выражено при третьемъ лиц?…

— Каркеръ, — сказалъ м-ръ Домби горделивымъ тономъ, — я полагаю, что я, a не другой кто въ моемъ обществ? — первое лицо.

— О, кто же осм?лится въ этомъ сомн?ваться? — возразилъ Каркеръ съ нетерп?ніемъ челов?ка, безусловно подтверждающаго неопровержимый фактъ.

— М-съ Домби, когда д?ло идетъ о насъ обоихъ, становится вторымъ лицомъ, я полагаю, — продолжалъ Домби. — Такъ ли?