Эди?ь прикасается къ б?лымъ губамъ, и на минуту все затихло. Потомъ скелетъ Клеопатры, съ д?вической улыбкой на устахъ, еще разъ д?лаеть усиліе приподняться съ ностели.

Задернемъ розовыя занав?си. Другое что-то проб?гаетъ по нимъ кром? в?тра и облаковъ. Плотн?е задернемь розовыя занав?си.

ГІечальная в?сть немедленно достигла въ город? до ушей м-ра Домби, который, въ свою очередь, немедленно изв?стилъ кузена Феникса, еще не отправившагося въ Бадень-Баденъ. Такой челов?къ, какъ лордъ Фениксъ, превосходн?йшій челов?къ, и, разум?ется, съ нимъ можно, даже должно сов?товаться, особенно въ такихъ важныхъ случаяхъ, какъ свадьба или похороны, что совершенно все равно для добр?йшаго кузена.

— Клянусь честью, Домби, я растроганъ до глубины души. Какой печальный случай! Б?дная тетушка! Кто мотъ бы подумать?

— Неожиданный случай! — зам?чаетъ м-ръ Домби.

— Неожиданный, — да. Она была живуча, какъ дьяволъ и мастерски подд?лывалась подъ молодую даму. Въ день вашей свадьбы, Домби, я былъ ув?ренъ, что ее хватитъ, по крайней м?р?, л?тъ на двадцать, если взять въ разсчетъ… ну, вы знаете. Словомъ сказать, въ Бруксовомъ трактир? я напрямикъ сказалъ Джоперу — вы, конечно, знаете — одинъ глазъ стеклянный…

М-ръ Домби д?лаетъ отрицательный жестъ.

— A относительно похоронъ, — говоритъ онъ, занятый преобладающей мыслью, — y васъ н?тъ никакихъ особыхъ плановъ?

— Какъ бы сказать вамъ, Домби… то есть, я, право, не знаю, — отв?чалъ кузенъ Фениксъ, поглаживая подбородокъ оконечностями своихъ пальцевъ, — есть y меня въ парк? мавзолей, но запущенъ такъ, что… словомъ сказать, мавзолей этотъ ни къ чорту не годится. Не сиди я, что называется, на экватор?, я бы отд?лалъ его заново; но, кажется, съ н?котораго времени завели ана?емскую привычку д?лать тамъ пикники, то есть, между жел?зными перилами.

М-ръ Домби согласенъ, что мавзолей не годится.

— A церковь чудо какъ хороша, — задумчиво продолжаетъ кузенъ Фениксъ, — р?дкій образецъ старинной англо-норманской архитектуры. Леди Джени Финчубри — вы ее разум?ется знаете… перетянута корсетомъ въ ниточку — леди Финчубри отлично срисовала эту церковь. Только та б?да, что ее, вы понимаете, испортили штукатуркой. Да и то сказать, ?хать было бы слишкомъ далеко.

— Не лучше ли похоронить въ самомъ Брайтон?? — спрашиваетъ м-ръ Домби.

— Что правда, то правда, Домби. Я самъ того же мн?нія. Никакихъ хлопотъ, знаете, да и м?сто веселое, безподобное во вс?хъ отношеніяхъ.

— Когда же?

— Когда угодно, для меня совершенно все равно. Я готовъ съ величайшимъ удовольствіемъ — печальное, разум?ется, удовольствіе — проводить хоть сейчасъ свою почтенную тетку къ прад?дамъ… словомъ сказать, проводить въ могилу, — заключаетъ кузенъ Фениксъ, не ум?вшій придумать бол?е краснор?чивой фразы.

— Можете ли вы оставить городъ въ понед?льникъ?

— Вполн? могу.

Такимъ образомъ, было р?шено, что м-ръ Домби за?детъ за лордомъ въ понед?льникъ, и они оба отправятся изъ города въ одномъ экипаж?. На прощанье кузенъ Фениксъ сказалъ:

— Мн?, право, очень жаль, Домби, что вы такъ много безпокоитесь.

— Ничего, — отв?тилъ м-ръ Домби, — должно быть готовымъ ко всему.

Въ назначенный день, кузенъ Фениксъ и м-ръ Домби, единственные представители друзей и родственниковъ покойной леди, ?дутъ въ Брайтонъ провожать ея бренные останки на м?сто в?чнаго покоя. На дорог? кузенъ Фениксъ, выглядывая изъ траурной кареты, узнаетъ множество знакомыхъ, но изъ приличія не обращаетъ на нихъ никакого вниманія, и только когда они проходять, громко называетъ ихъ по именамъ для сообщенія св?д?ній м-ру Домби, наприм?ръ: 'Томъ Джонсонъ. Джентльменъ съ пробочной ногой, день и ночь играетъ въ карты въ трактир? Уайта. Какъ ты очутился зд?сь, Томми? Вотъ этого господина, что ?детъ на кургузой кобыл? чист?йшей породы, зовутъ Фоли. Это — д?вицы Смальдеры' и такъ дал?е. Во время панихиды кузенъ Фениксъ былъ очень печаленъ. 'Такіе случаи, — думаетъ онъ — заставляютъ умнаго челов?ка призадуматься не на шутку, да и, правду сказать, самъ я довольно ветхъ'. Его глаза, при этой мысли, покрываются влагой. Но вскор? онъ оправляется совершенно, a за нимъ и другіе родственники и друзья м-съ Скьютонъ, изъ которыхъ майоръ Багстокъ безпрестанно толкуетъ въ своемъ клуб?, что она никогда не закутывалась какъ сл?дуетъ, отъ этого и вся б?да. Между т?мъ молодая шестидесятил?тняя дама, пріятельница покойницы, взвизгнувъ н?сколько разъ, высказываетъ положительное мн?ніе, что покойниц? было не меньше ста тридцати л?тъ, и ужъ костямъ ея давно пора на м?сто. A всего лучше не говорить о ней ни слова.

И лежитъ мать Эди?и въ сырой земл?, и забыли ее милые друзья, глухіе къ говору волнъ, охрипшихъ отъ безпрестаннаго повторенія неизв?данныхъ тайнъ. И не видятъ они пыли, которая клубится столбами по песчаному берегу, не видятъ б?лыхъ рукъ, которыя въ лунную ночь манятъ къ незримымъ областямъ. Но ничего не изм?нилось на прибрежьи нев?домаго моря, и Эди?ь стоитъ зд?сь одна и прислушивается къ его волнамъ, и мокрая, полусгнившая трава, падая къ ея ногамъ, устилаетъ путь ея жизни.

Робинъ Точильщикъ преобразился радикально и совершенно съ головы до ногъ. Н?тъ на немъ св?тлос?раго балахона, добытаго съ великими трудностями на толкучемъ рынк?, и не торчитъ на его голов? лощеная клеенчатая шляпа, подаренная капитаномъ Куттлемъ при начал? великаго траура; Робинъ, приглаженный и причесанный, щеголяетъ теперь въ лакированныхъ башмакахъ, и тучная его особа облачена въ темную ливрею, построенную искуснымъ художникомъ лакейскаго туалета и удовлетворительную во вс?хъ отношеніяхъ, хотя довольно степенную и скромную. Достойный воспитанникъ благотворительнаго заведенія съ н?котораго времени им?етъ честь состоять на непосредственной служб? y своего патрона, м-ра Каркера, главнаго управителя знаменитой фирмы и правой руки м-ра Домби. Онъ знать теперь не хочетъ своего прежняго хозяина, покинутаго въ магазин? инструментальнаго мастера, и посмотр?ли бы вы, съ какимъ самодовольствомъ осклабляется Точильщикъ, припоминая въ часы досуга достопамятный вечеръ, когда онъ съ такою ухарскою ловкостью н_а_д_у_л_ъ, п_о_д_к_у_з_м_и_л_ъ и п_о_д_д_е_д_ю_л_и_л_ъ капитана Куттля съ его неизм?ннымъ другомъ, молодымъ мичманомъ: разительное доказательство, что всякое доброе д?ло сопровождается спокойною сов?стью и ошущеніемъ блаженства, проникающаго до костей и мозговъ доброд?тельнаго смертнаго. Водворившись въ дом? м-ра Каркера, Точильщикъ со страхомъ и трепетомъ обращалъ свои круглые глаза на б?лые зубы великаго патрона и вполн? сознавалъ, что теперь, бол?е ч?мъ когда-либо, онъ долженъ держать ухо востро.

Будь м-ръ Каркеръ великимъ чарод?емъ, a его блистательные зубы — орудіемъ страшныхъ волхвованій, гибкіе и хрупкіе суставы его покорнаго слуги не могли бы передъ нимь сгибаться и трещать съ большимъ подобострастіемъ, ибо Благотворительный Точильщикъ глубоко сознавалъ верховную власть своего патрона, и это сознаніе, поглощая все его вниманіе, упрочивало на законномъ основаніи его всесовершенн?йшую преданность и безусловное повиновеніе. Онъ едва осм?ливался думать о своемъ властелин? даже въ его отсутствіе, и ему мерещилось поминутно, что того и гляди зубастый накинется на него опять, какъ въ то достопамятное утро, когда онъ первый разъ осм?лился смиренно предстать передъ его грозныя очи. Сталкиваясь съ нимъ лицомъ къ лицу, Робинъ не сомн?вался, что м-ръ Каркеръ и въ отсутствіи, по одному простому обнаруженію воли, можетъ читать самыя тайныя его мысли точно такъ, какъ будто онь стоялъ передъ его глазами. Очарованный вс?мъ своимъ существомъ и вполн? подчиненный этому магическому вліянію, робкій сынъ кочегара ни о чемъ больше не думалъ, какъ о непреоборимой власти своего повелителя, который, н?тъ сомн?нія, можетъ изъ него д?лать все, что угодно и когда угодно. Проникнутый такими помышленіями, онъ стоялъ передъ нимъ неподвижно, едва переводя духъ, и