дняхъ воротится изъ Брайтона въ удовлетворительномъ состояніи здоровья. Витерсъ выслушалъ приказаніе съ приличнымъ подобострастіемъ и об?щалъ совершенное повиновеніе; но, отойдя на н?сколько шаговъ отъ своей госпожи, онъ невольно взглянулъ страннымъ образомъ на майора, a майоръ невольно взглянулъ страннымъ образомъ на м-ра Домби, a м-ръ Домби также невольно взглянулъ страннымъ образомъ на Клеопатру, a Клеопатра невольно тряхнула головой и, забарабанила по тарелк? ложкой и вилкой, какъ будто эти инструменты были игральными кастаньетами.

Одна Эди?ь во время завтрака ни на кого не подымала глазъ и, казалось, не была огорчена ни словами, ни поступками своей матери. Она слушала ея безсвязную болтовню или, по крайней м?р?, когда нужно, обращала къ ней свою голову и давала лаконическіе отв?ты. Когда м-съ Скьютонъ слишкомъ завиралась или забывала начатую р?чъ, Эди?ь однимъ словомъ выводила ее на настоящую дорогу. Несмотря на страшную запутанность идей, немощная мать была, однако, в?рна себ? въ одномъ пункт? — въ томъ, что постоянно наблюдала за дочерью. Она смотр?ла на ея прекрасное, строгое лицо или съ видомъ боязливаго удивленія, или съ судорожными гримасами, которыя должны были представлять улыбку, и тутъ же, воображая ея презр?ніе, она начинала хныкать и мотать головой. Все это показывало, что преобладающая мысль глубоко запала въ ея душу и ни мало не утратила своей энергіи. Отъ Эди?и иногда она обращалась къ Флоренс?, но тутъ же опять голова ея кивала на Эди?ь.

Посл? завтрака, м-съ Скьютонъ, поддерживаемая съ одной стороны горничною Флоуэрсъ и подпираемая сзади долговязымъ пажемъ, кокетливо оперлась на руку майора и побрела къ экипажу, который долженъ былъ отвезти въ Брайтонъ ее, Флоренсу и Эди?ь.

— A разв? Джозефъ подвергается совершенному изгнанію? — сказалъ майоръ, вспрыгнувъ на ступени кареты и выставляя впередъ свое багровое лицо. — Чортъ побери! неужели жестокосердая Клеопатра запретитъ в?рному Антонію показываться на ея глаза.

— Отойди прочь, — воскликнула Клеопатра, — терп?ть тебя не могу. Можешь нав?щать меня, когда я ворочусь, только веди себя хорошенько.

— Позвольте в?рному Джозефу питать надежды, миледи, или онъ умретъ съ отчаянія, — воскликнулъ майоръ.

Клеопатра вздрогнула и отпрянула назадъ.

— Милая Эди?ь, — запищала она, — скажи этому челов?ку…

— Что?

— Какъ онъ см?етъ!.. о Боже мой, какъ онъ см?етъ въ моемъ присутствіи произносить такія страшныя слова.

Эди?ь движеніемъ руки приказала ?хать, и карета двинулась впередъ. Осгавшись наедин? съ м-ромъ Домби, майоръ, закладывая руки назадъ, воскликнулъ съ таинственнымъ видомъ:

— Сэръ, вы должны услышать отъ меня непріятную истину: нашъ прекрасный другъ пере?халъ въ странную улицу.

— Что вы хотите этимъ сказать, майоръ?

— Да то, что вы скоро осирот?ете, почтенн?йшій Домби, б?дный сынъ!

Это шуточное обращеніе, казалось, вовсе не понравилось Домби, и майоръ, кашлянувъ два, три раза, счелъ необходимымъ принять серьезное выраженіе.

— Чортъ побери, — сказалъ онъ, — безполезно было бы скрывать истину. Старина Джо, сударь мой, видитъ насквозь челов?ческую натуру, и это, прошу извинить, его всегдашній талантъ. Если вы понимаете старика, вы должны понимать его такимъ, каковъ онъ есть. Старина, сударь мой, тертый калачъ и перебывалъ тысячу разъ во всякихъ тискахъ. Домби, мать вашей жены — на порог? в?чности!

— Конечно, м-съ Скьютонъ очень разстроена, — возразилъ м-ръ Домби съ глубокомысліемъ философа.

— Разстроена, Домби! — сказалъ майоръ, — она сокрушена и разбита вдребезги.

— Перем?на воздуха и медицинскія пособія, над?юсь, еще могутъ возстановить ея силы.

— Н?тъ, сэръ, не над?йтесь. Чортъ побери, сэръ, она никогда не закутывалась какъ сл?дуетъ; a если челов?къ не закутывается какъ сл?дуетъ, — продолжалъ майоръ, застегивая верхнія пуговицы своего сюртука, — то ему не на что опереться впереди. Умретъ она, сударь мой, должна умереть, и н?тъ для нея никакого спасенія. Я говорю безъ прикрасъ, Домби, безъ фигуръ, безъ утонченности. Продувной старикашка вид?лъ св?тъ, и желалъ бы я знать, въ чемъ и когда ошибался великобританскій майоръ, Джозефъ Багстокъ.

Сообщивъ это драгоц?нн?йшее св?д?ніе, майоръ немедленно потащился со своими раковыми глазами и апоплексическими свойствами въ изв?стный клубъ, и тамъ ухмылялся во весь остатокъ дня, набивая свое чрево жирнымъ ростбифомъ и заливая горло шотландскимъ пивомъ.

Въ тотъ же вечеръ прелестная Клеопатра благополучно прибыла въ Брайтонъ и, разобранная на части, отправилась въ постель, гд? она предетавляла образчикъ самаго чуднаго скелета, достойнаго кисти художника.

На консиліум? докторовъ было р?шено, что м-съ Скьютонъ будетъ вы?зжать на морской берегъ, и было бы не худо, еслибъ ея в-пр-во д?лала маленькія прогулки п?шкомъ. Эди?ь всегда съ неизм?нною точностью ухаживала за своею матерью, и он? вы?зжали всегда вдвоемъ. Теперь, когда Клеопатра заживо начала разлагаться на составные элементы, Эди?ь чувствовала особенную неловкость отъ присутствія Флоренсы и, поц?ловавъ ее, она сказала, что желала бы оставаться съ матерью наедин?.

Однажды м-ръ Скьютонъ была особенно въ ревнивомъ и брюзгливомъ расположеніи духа, которое быстро развилось въ ней посл? перваго паралича. Мать и дочь по обыкновенію молча ?хали въ карет?. М- съ Скьютонъ, полюбовавшись на Эди?ь, вдрутъ схватила ея руку и начала покрывать н?жными поц?луями. Рука оставалась неподвижною во все время этихъ н?жностей, какъ будто не было въ ней ни мал?йшей способности къ обнаруженію чувствительности. М-съ Скьютонъ начала вздыхать, хныкать, стонать, говоря въ милліонный разъ, что она мать, и что неблагодарное д?тище ее забываетъ. Эта сцена возобновилась и теперь при выход? изъ кареты, когда старуха, поддерживаемая Витерсомъ и опираясь на свой костыль, прихрамывая, собралась идти п?шкомъ по морскому берегу; карета ?хала сзади, a Эди?ь пошла немного поодаль отъ своей матери.

Былъ пасмурный, в?тряный день. Мать и дочь гуляли одн?. М-съ Скьютонъ по обыкновенію нап?вала вполголоса свои монотонныя жалобы; Эди?ь по обыкновенію шла поодаль, не говоря ни слова. Вдругъ передъ ними появились дв? женскія фигуры, до того похожія на нихъ самихъ, что Эди?ь остановилась.

Почти въ то же время остановились и фигуры. Одна, въ которой Эди?ь признавала уродливую т?нь своей матери, заговорила о чемъ-то съ большой важностью, д?лая прямо на нихъ указательные жесты, посл? чего другая фигура выступила впередъ, и Эди?ь съ невольнымъ ужасомъ зам?тила въ ней подобіе самой себя. Продолжая вглядываться въ этихъ странныхъ женщинъ, Эди?ь увид?ла, что он? од?ты были весьма б?дно, какъ бродяги, таскающіяся по захолустьямъ городовъ. Молодая женщина неслз какое-то рукод?лье, в?роятно, на продажу; старуха переваливалась съ пустыми руками.

И между т?мъ, несмотря на безконечную разницу въ костюм?, въ осанк?, въ красот?, Эди?ь невольно продолжала д?лать сравненіе между собой и этой молодой женщиной. Быть можеть, она зам?тила на ея лиц? т? же сл?ды, которые еще оставались въ ея собственной душ?. Когда, въ свою очередь, женщина, выступая впередъ, устремила на нее свой проницательный взглядъ, выражавшій, казалось, такія же мысли, Эди?ь почувствовала невольную дрожь, какъ будто погода перем?нилась, и ее обдало пронзительыымъ дуновеніемъ в?тра.

Об? пары теперь сошлись. Старуха, протягивая руку, начала просить милостыню y м-съ Скьютонъ. Молодая женщина и Эди?ь, останавливаясь одна противъ другой, обм?нялись значительными взглядами.

— Что вы продаете? — спросила Эди?ь.

— Только вотъ эти лохмотья, — небрежно отв?чала молодая женщина, выставляя свой товаръ. — Прежде я продавала самое себя.

— Не в?рьте ей, добрая леди, — прокаркала старушенка, обращаясь къ м-съ Скьютонъ, — не в?рьте, что она говоритъ. Она любитъ болтать разный вздоръ. Это моя красотка, моя непокорная дочь. Я только и слышу отъ нея упреки да перебранки за все, что для нея сд?лала. Она и теперь своими глазами бранитъ б?дную старуху-мать.

Когда м-съ Скьютонъ дрожащею рукою вытащила кошелекъ, чтобы достать денегъ, голова ея почти