академію посл? м-ра Тутса? — прибавилъ д-ръ, обращаясь къ миссъ Корнеліи.

— Кром? Байтерстона, — отв?чаетъ Корнелія.

— А, да! Байтерстонъ поступилъ посл? м-ра Тутса. Онъ для васъ новое лицо, любезный Тутсъ.

Новое лицо и для Флоренсы, потому что въ учебной зал? Байтерстонъ зас?даетъ въ высочайшихъ воротничкахъ, въ накрахмаленномъ галстух? и съ огромными часами въ карманномъ жилет?. Но прежній мученикъ воспитательно-образовательнаго заведенія м-съ Пипчинъ страдаетъ и теперь въ классической теплиц? д-ра Блимбера. В?рно ужъ ему такъ на роду написано. Его руки и лицо запачканы чернилами; его лексиконъ страдаетъ водянкой отъ безпрестанныхъ справокъ и, потерявъ способнось закрываться, з?ваетъ немилосердно отъ чрезм?рной усталости. З?ваетъ и самъ хозяинъ б?дной книги, притиснутый сильнымъ давленіемъ оранжерейной атмосферы; но въ з?вот? Байтерстона проглядываетъ непримиримая злоба, обращенная на 'старика Блимбера', съ которымъ авось когда-нибудь онъ встр?тится въ Индіи и, ужъ если встр?тится, не найти ему спасенія отъ поклонниковъ Багадевы, поставляющихъ для себя священнымъ долгомъ отправлять на тотъ св?тъ возможно большее количество челов?ческихъ душъ, ст?сненныхъ въ зд?шней жизни узами гр?шной плоти; старикъ Блимберъ, связанный по рукамъ и ногами кули, сир?чь индійскими рабами м-ра Байтерстона, будетъ вождел?нной жервой для этихъ ревнителей челов?ческаго спасенія. Такъ грозитъ бенгалецъ Байтерстонъ и страшна его угроза, созр?вающая въ мстительной душ?.

Бриггсъ въ пот? лица работаетъ на мельниц? челов?ческой премудрости; Джонсонъ и Тозеръ вм?ст? съ нимъ ворочаютъ жернова классическаго в?д?нія. Все — какъ и прежде. Старшіе воспитанники съ необыкновенными усиліями стараются забыть познанія, пріобр?тенныя въ младшихъ классахъ. Вс? учтивы и бл?дны, какъ всегда. Магистръ Фидеръ только что завелъ на своемъ орган? Геродота и гудитъ изо вс?хъ силъ, готовый при первомъ востребованіи прогуд?ть другую арію въ классическомъ род?.

Визитъ освобожденнаго Тутса произвелъ весьма зам?тное волненіе даже между этими серьезными и чопорными молодыми джентльменами: это, въ ихъ глазахъ, ни больше, ни меньше, какъ герой, перешедшій Рубиконъ и одержавшій блистательныя поб?ды на поприщ? новой жизни. Его великол?пные панталоны, синій фракъ съ блестящими пуговицами, его галстукъ съ огромной брилліантовой булавкой, — все это становится предметомъ трепетнаго благогов?нія длн прежнихъ товарищей м-ра Тутса. Не удивляется одинъ Байтерстонъ, желчный Байтерстонъ, который смотритъ даже съ н?которымъ презр?ніемъ на св?тскаго модника и не скрываетъ этого презр?нія. 'Посмотр?лъ бы я, — шепчетъ Байтерстонъ, — какъ бы онъ разыгралъ эту роль въ Бенгаліи, тамъ, гд? я родился, гд? живутъ мои родственники. Матушка однажды подарила мн? изумрудъ, принадлежавшій самому радж? и вынутый изъ-подъ его скамейки, огромный, богат?йшій изумрудъ, который, господа, не мерещился вамъ и во сн?! Вотъ оно такъ!'

Видъ Флоренсы теперь, какъ и прежде, возбуждаетъ н?жн?йшія страсти въ сердцахъ молодыхъ джентльменовъ, кром?, однако, Байтерстона, который, по духу противор?чія, остается холоднымъ и твердымъ какъ гранитъ. Мрачная ревность возникаетъ въ сердц? м-ра Тутса, особенно, когда Бриггсъ открыто выразилъ мн?ніе, что онъ, Тутсъ, собственно говоря, отнюдь не старше своихъ прежнихъ товарищей. Дерзкая мысль немедленно опровергнута торжественнымъ и громогласнымъ обращеніемъ къ Фидеру, магистру вс?хъ искусствъ:

— Какъ ваше здоровье, Фидеръ? — воскликнулъ м-ръ Тутсъ, — я, вы знаете, остановился въ гостиииц? «Водфордъ». Не угодно ли вамъ сегодня пожаловать ко мн? откушать. Попируемь на славу и помянемъ старину за шипучей бутылкой.

Магистръ Фидеръ в?жливо раскланивается и благодаритъ. Посл? такой демонстраціи ни одинь дерзновенный не см?етъ сомн?ваться въ неоспоримомъ старшинств? м-ра Тутса.

Сл?дуютъ зат?мъ церемонные поклоны, пожатія рукъ и пламенныя желанія со стороны каждаго джентльмена унизить Тутса въ глазахъ миссъ Домби. Обозр?въ съ приличными улыбками и остроумными зам?чаніями свою прежнюю конторку, м-ръ Тутсъ выходитъ изъ классной залы съ м-съ Блимберъ и миссъ Корнеліей Блимберъ. Докторъ вс?хъ наукъ выходитъ посл?днимъ и, затворяя дверь, громогласно произноситъ:

— Господа, мы начнемъ теперь наши занятія!

Эти слова мерещатся доктору и въ говор? морской волны, и въ мечтахъ его фантазіи, и ничего больше, кром? этихъ словъ, не слышитъ д-ръ Блимберъ всю свою жизнь.

Зат?мъ м-съ Блимберъ и Корнелія Блимберъ ведутъ Флоренсу наверхъ, туда, гд? покоился ея маленькій братецъ. Деликатный Тутсъ, признавая себя лишнимъ въ такомъ обществ?, разговариваетъ съ докторомъ въ его кабинет?, или, правильн?е, вслушивается въ разговоръ д-ра Блимбера и дивится, какъ онъ н?когда былъ столь глупъ, что считалъ докторскій кабинетъ великимъ святилищемъ, a самого доктора съ его круглыми ногами, похожими на валы церковнаго органа, — страшнымъ челов?комъ, способнымъ возбуждать благогов?йныя размышленія и чувства. Вскор? Флоренса спускается внизъ и прощается съ докторской семьей. М-ръ Тутсъ д?лаетъ то же. Діогенъ, теребившій все это время подсл?поватаго швейцара, выб?гаетъ изъ дверей и весело лаетъ на сос?днюю м?ловую гору.

М-ръ Тутсъ, зам?тившій слезы на глазахь Флоренсы, чувствуетъ отчаянную неловкость и теперь только догадывается, что ему не сл?довало предлагать ей этого визита. Но Флоренса говоритъ, что ей очень пріятно было взглянуть на вс? эти м?ста, и Тутсъ успокаивается совершенно. Вотъ уже они подходятъ къ жилищу м-съ Домби. Голоса морскихъ волнъ и н?жиый голосокъ прощающейся Флоренсы отуманиваютъ опять Тутса, и онъ никакъ не можетъ разстаться съ маленькой ручкой своей спутницы.

— Миссъ Домби, прошу извинить, — говоритъ м-ръ Тутсь въ жалкомъ смущеніи, — но если вы позволите мн?… мн?… позволите…

Невинная простодушная улыбка Флоренсы совс?мъ сбиваетъ его съ толку.

— Если вы позволите мн? или не сочтете слишкомъ большою дерзостью, миссъ Домби, если бы я могъ, разум?ется безъ всякаго повода съ вашей стороны, могъ над?яться, вы знаете сами, миссъ Домби…

Флоренса бросаетъ на него вопросительный взглядъ. М-ръ Тутсъ чувствуетъ настоятельную необходимость продолжать начатую р?чь:

— Миссъ Домби, право, то есть, клянусь, миссъ Домби, я такъ васъ обожаю, что не понимаю, что со мною д?лается. Я жалкая скотина, миссъ Домби. Будь мы теперь не на площади, миссъ Домби, я бы сталъ передъ вами на кол?ни и со слезами началъ бы васъ умолять, — разум?ется, безъ всякаго повода съ вашей стороны, — чтобы вы оставили мн? надежду, что я, то есть, что я могу… когда-нибудь… со временемъ… счастье всей моей жизни…

— О, перестаньте, м-ръ Тутсъ, ради Бога, перестаньте! — вскричала взволнованная Флоренса. — Остановитесь, и ни слова больше… изъ дружбы и благосклонности ко мн?, добрый м-ръ Тутсъ.

Озадаченный Тутсъ стоитъ съ разинутымъ ртомъ и не говоритъ ни слова. Невинное лицо д?вушки опять обращается къ нему съ простодушной и откровенной улыбкой.

— Благодарю васъ, м-ръ Тутсъ. Вы были такъ добры ко мн? и столь любезны, что я над?юсь, я ув?рена, вы теперь хот?ли со мной только проститься, и ничего больше; не правда ли?

— Ей Богу, правда, миссъ Домби; я… я вотъ только и хот?лъ съ вами проститься, ничего больше. Вы угадали.

— Ну, такъ прощайте, м-ръ Тутсъ!

— Прощайте, миссъДомби! Над?юсь, вы больше не станете объ этомъ думать. Покорно васъ благодарю. Это ничего… то есть, совершенно и р?шительно ничего. Прощайте!

Б?дный Тутсъ съ отчаяніемъ въ душ? отправляется въ свою гостиницу, бросается на постель, мечется во вс? стороны, и долго лежитъ, и горько тоскуетъ, какъ челов?къ, сраженный непредвид?нными ударами рока. Но приходитъ м-ръ Фидеръ, Тутсъ вскакиваетъ съ постели и готовится устроить великол?пный об?дъ.

Благод?тельное вліяніе гостепріимства, этой патріархальной доброд?тели, неразлучио соединенной съ вліяніями Бахуса, открываетъ сердце м-ра Тутса и развязывалъ его языкъ для дружескаго разговора. Онъ не разсказываетъ м-ру Фидеру о происшествіи на углу Брайтонской площади; но когда магистръ искусствъ спрашиваетъ: 'ну, что?' — м-ръ Тутсъ отв?чаетъ, что 'оно ничего, совершенно и р?шительно ничего', и этотъ отв?тъ ставитъ втупикъ м-ра Фидера. Потомъ м-ръ Тутсъ прибавляетъ, что ему неизв?стно, съ чего взялъ этотъ Блимберъ д?лать обидные намеки насчетъ его прогулки съ миссъ Домби; если это наглая дерзость, онъ разд?лается съ нимъ по-свойски, будь онъ докторомъ милліонъ разъ. 'Впрочемъ, —