Она опять на него взглянула.

— Что вы не сочли своею обязанностью принять моихъ друзей съ большею внимательностью. Многія изъ особъ, съ которыми вы обошлись сегодня такъ небрежно, м-съ Домби, д?лаютъ вамь честь своимъ пос?щеніемъ.

— Помните ли вы, что мы зд?сь не одни, — продолжала она, устремивши на него пристальный взоръ.

— Н?тъ, пожалуйста, м-ръ Каркерь, — сказалъ Домби, останавливая уходящаго Каркера, — м-ръ Каркеръ, какъ вамъ изв?стно, пользуется моимъ полнымъ дов?ріемъ; онъ не хуже меня знаетъ, о чемъ идетъ р?чь. Позвольте вамъ зам?тить, м-съ Домби, что эти почтенныя и богагыя особы д?лаютъ своимъ пос?щеніемъ честь даже мн?.

— Я васъ спрашиваю, — повторила оиа съ т?мъ же презрительнымъ взглядомъ, — помните ли вы, что мы зд?сь не одни?

— Сд?лайте одолжеыіе, — проговорилъ Каркеръ, — позвольте мн? пожелать спокойной ночи. Хотя эта размолвка, конечно, не можетъ им?ть никакого значенія…

На этихъ словахъ прервала его м-съ Скьютонъ, наблюдавшая за вмраженіемъ лица Эди?и.

— Милая Эди?ь, любезный Домби, — сказала она, — почтенный другъ нашъ, м-ръ Каркеръ, безъ всякаго сомн?нія, мн? позволеио назвать его этимъ имеиемъ?

— Много чести, — проворчалъ Каркеръ.

— М-ръ Каркеръ высказалъ свою мысль, — продолжала м-съ Скьютонъ. — Я сама только что хот?ла сказать, что все это р?шительно ничего не значитъ! Милая Эди?ь, любезный Домби! мы очень хорошо знаемъ, что… Посл? Флоуерсь, посл?.

Эти слова относились къ горничной, которая, увид?вши мужчинъ, быстро ушла назадъ.

— Что при вашей любви, при священномъ союз? вашихъ сердецъ, размолвка между вами не можетъ быть серьезна. Я очень рада, что этотъ ничтожный случай даетъ мн? поводъ сказать, что я не приписываю р?шительью никакой важности подобнымъ вспышкамъ и не стану, подобно другимъ тещамъ (слышала я, что есть такія тещи на б?ломъ св?т?), вм?шиваться въ ваши д?ла.

Въ строгомъ взгляд? н?жной маменьки, устремленномъ на ея д?тей, можно было прочесть опред?ленное нам?реніе заран?е устранить себя отъ звона ихъ брачныхъ ц?пей и укрыться подъ маскою непоколебимой в?ры въ ихъ взаимную любовь.

— Я указалъ м-съ Домби, — сказалъ м-ръ Домби очень важно, — что не понравилось мн? съ иервыхъ же дней нашей брачной жизни, и что я желаю вид?ть исправленнымъ. Покойной ночи, Каркеръ! — прибавилъ онъ, кивнувши ему головою.

Каркеръ поклонился повелительной фигур? новобрачной, сверкающіе глаза которой были устремлены на мужа, и, уходя, остановился поц?ловать милостиво протянутую ему руку Клеопатры.

Если бы прекрасная Эди?ь начала упрекать своего мужа, или изм?нила выраженіе лица, или вообще нарушила молчаніе хоть однимъ словомъ, когда они остались наедин? (Клеопатра посп?шила выйти), онъ нашелъ бы, можетъ статься, средство отстоять свое д?ло, взять верхъ. Но неизм?римое высоком?ріе, съ которымъ, взглянувши на него, она потупила глаза, не удостоивъ его ни полусловомъ, эта невыразимогордая поза, эта холодная, непреклонная р?шимость, въ каждой черт? лица ея, — все это уничтожало Домби, и онъ былъ противъ всего этого безоруженъ. Онъ удалился отъ надменной красоты, вс? черты которой слились въ одно чувство презр?нія,

Былъ ли онъ столь низокъ, что подстерегъ ее часъ спустя, на той самой л?стниц?, гд? вид?лъ когда- то, при лунномъ св?т?, Флоренсу съ Павломъ на рукахъ? Или случился онъ тутъ нечаянно, когда Эди?ь сходила со св?чею въ рукахъ изъ комнаты Флоренсы, съ т?мъ непривычнымъ для него выраженіемъ лица, которое онъ подм?тилъ уже однажды? Лицо Эди?и не могло, однако же, изм?ниться такъ, какъ изм?нялось его лицо. Никогда, даже въ минуты величайшей гордости, не омрачалось оно такъ ужасно, какъ лицо Домби въ темномъ углу, въ ночь посл? возвращенія домой, и не разъ посл? того, и, наконецъ, теперь.

Флоренса, Эди?ь и м-съ Скьютонъ были на другой день вм?ст?; коляска была подана, он? собирались вы?хать. У Клеопатры былъ опять свой экипажъ, и Витерсъ, уже не тощій, въ куртк? и военныхъ шароварахъ, стоялъ въ об?денный часъ за креслами леди, кресла были уже безъ колесъ, и онъ не возилъ ихъ. Волоса его блест?ли отъ помады, онъ былъ въ козловыхъ перчаткахъ и благоухалъ одеколономъ.

Дамы сид?ли въ комнат? Клеопатры. Клеопатра, покоясь на соф?, только что проснулась и изволила прихлебывать изъ чашки шоколадъ въ три часа пополудни. Флоуерсъ хлопотала около воротничковъ и нарукавчиковъ и совершала церемонію коронованія своей госпожи наколкою изъ персиковаго бархата; искусственныя розы наколки колебались очень граціозно, какъ будто отъ дыханія зефира, но въ сущности оттого, что y старухи тряслась голова.

— У меня что-то какъ будто нервы сегодня разстроены, Флоуерсъ, — сказала м-съ Скьютонъ. — Руки такъ и дрожатъ.

— Вы вчера были душою общества, — отв?чала Флоуерсъ, — a сегодня, вотъ видите, и должны поплатиться.

Эди?ь, стоявшая съ Флоренсой y окна, задомъ къ матери, вдругъ обернулась, какъ будто передъ ней сверкнула молнія.

— Милая Эди?ь, y тебя нервы не разстроены? — спросила Клеопатра. — Ты такъ завидно ум?ешь влад?ть собою, но я знаю, и ты будешь мученицей, какъ несчастная мать твоя. Витерсъ, кто-то y дверей.

— Визитная карточка, — сказалъ Витерсъ, подавая ее м-съ Домби.

— Скажите, что я ?ду со двора, — отв?чала оиа, не глядя на карточку.

— Милая Эди?ь, — медленно проговорила м-съ Скьютонъ, — какъ можно дать такой отв?тъ, не взглянувши даже, кто прі?халъ. Подайте сюда, Витерсъ. М-ръ Каркеръ!

— Я ?ду со двора, — повторила Эди?ь такъ повелительно, что Витерсъ посп?шилъ передать лакею этоть отв?тъ т?мъ же тономъ и выпроводить его вонъ.

Но слуга скоро воротился и шепнулъ что-то Витерсу. Витерсъ, хотя очень неохотно, опять подощелъ къ Эди?и.

— М-ръ Каркеръ приказалъ кланяться и просить уд?лить ему только минуту; ему надо поговорить съ вами о д?л?.

— Право, душа моя, — сказала Клеопатра самымъ сладкимъ голосомь, потому что лицо дочери было грозно, — если я см?ю подать сов?тъ, такъ…

— Приведите его сюда, — прервала ее Эди?ь, и какъ только Витерсъ вышелъ исполнять приказаніе, она сказала, нахмуривши брови и обращаясь къ матери:

— Вамъ угодно, чтобы я его приняла, такъ я приму его въ вашей комнат?.

— Не уйти ли мн?? — посп?шно спросила Флоренса.

Эди?ь кивнула сй въ знакъ согласія головою, но въ дверяхъ Флоренса все-таки встр?тилась съ Каркеромъ. Онъ прив?тствовалъ ее съ тою же непріятною см?сью фамильярности и почтенія, какъ и прежде, сказалъ, что над?ется, что она здорова, — что вчера онъ съ трудомъ могъ узнать ее, такъ оиа перем?нилась, и растворилъ ей для выхода дверь; учтивыя, почтительныя манеры его не могли, впрочемъ, скрыть его сознанія, что онъ внушаетъ ей страхъ.

Потомъ онъ прикоснулся къ благосклонной ручк? Клеопатры и, наконецъ, поклонился Эди?и. Она холодно, не глядя, отв?тила на его поклонъ, не садилась сама и не приглашала его с?сть, и ждала, что онъ скажетъ.

Гордость, могущество, упорство характера были оплотомъ Эди?и; но уб?жденіе, что этотъ челов?къ вид?лъ ее и мать ея при самомъ начал? знакомства въ самомъ невыгодномъ св?т?, что униженіе ея было для него такъ же ясно, какъ для нея самой, что онъ читаетъ въ ея жизни, какъ въ раскрытой книг?, и