свою дочь, — какъ твое здоровье?

Эта же рука, до которой едва дотронулось робкое дитя, протянулась потомъ съ одинаковой н?жностью къ замочной ручк?, чтобы притворить дверь.

— Что это за собака? — сказалъ м-ръ Домби, сердитымъ тономъ.

— Эта собака, папа… изъ Брайтона.

— A! — воскликнулъ м-ръ Домби такимъ тономъ, который показывалъ, что онъ понялъ свою дочь. Пасмурное облако проб?жало по его лицу.

— Она очень смирна, — продолжала Флоренса, обращаясь къ дамамъ, — только теперь слишкомъ обрадовалась мн?. Простите ее.

Тутъ Флоренса увид?ла, что вскрикнувшая дама уже старуха, a другая, стоявшая подл? м-ра Домби, молода и прекрасна.

— М-съ Скьютонъ, — сказалъ отецъ, обращаясь къ пожилой леди, — вотъ моя дочь, Флоренса.

— Мила, натуральна, очаровательна! — говорила старуха, лорнируя молодую д?вушку. — Поц?луйте меня, моя милая.

Выполнивъ это желаніе, Флоренса обратилась къ молодой леди, подл? которой стоялъ ея отецъ.

— Эди?ь, рекомендую вамъ мою дочь. Флоренса, эта леди скоро будетъ твоею матерью.

Судорожный трепетъ проб?жалъ по вс?мъ членамъ изумленной д?вушки, и она смотр?ла на прекрасную даму съ глубокимъ удивленіемъ, любопытствомъ и какимъ-то неопред?леннымъ страхомъ. Потомъ она вдругъ бросилась на грудь будущей матери и, заливаясь горькими слезами, вскрикнула:

— О панпа, будьте счастливы! во всю жизнь будьте счастливы, милый папа!

Посл?довало молчаніе. Прекрасная леди, сначала не р?шавшаяся подойти къ Флоренс?, держала ее въ своихъ объятіяхъ и кр?пко пожимала ея руку, какъ будто хот?ла успокоить и ут?шить взволнованную д?вушку. Она склонила голову надъ ея волосами, ц?ловала ея заплаканные глаза, но не произносила ни одного слова.

— Пойдемте же осматривать комнаты. Надо взглянуть, какъ идетъ работа. Вашу руку, м-съ Скьютонъ.

И они пошли. Флоренса между т?мъ продолжала рыдать на груди прекрасной дамы, которая не двинулась съ м?ста. Вдрутъ послышался голосъ м-ра Домби:

— Надо спросить объ этомъ Эди?ь. Ахъ, Боже мой, да гд? же она?

— Эди?ь! — вскричала м-съ Скыотонъ, — гд? ты, моя милая? В?рно она ищетъ васъ, м-ръ Домби. Мы зд?сь, мой другъ.

Прекрасная леди высвободилась изъ объятій Флоренсы и посп?шно удалилась къ матери и жениху. Флоренса осталась на томъ же м?ст?, счастливая, грустная, въ слезахъ, не понимая, что съ нею д?лается. Вскор? воротилась ея новая мать, и она опять бросилась въ ея объятія.

— Флоренса, — сказала Эди?ь, проницательно и съ большимъ участіемъ всматриваясь въ лицо д?вушки, — над?юсь, вы не начнете съ того, чтобы ненавид?ть меня?

— Васъ ненавид?ть, мама? — вскричала Флоренса, обвиваясь вокрутъ ея шеи.

— Такъ вы начнете думать обо мн? съ хорошей стороны и станете над?яться, что я сд?лаю васъ счастливою. Я буду любить васъ, Флоренса: ув?рьтесь въ этомъ. Прощайте. Скоро мы увидимся опять. Не стойте зд?сь.

Все это Эди?ь проговорила торопливо, но съ необыкновенной твердостью. Поц?ловавъ еще разъ трепещущую д?вушку, она вышла въ другую комнату и присоединилась къ м-ру Домби.

Теперь-то наконецъ Флоренса отыщетъ дорогу къ отцовскому сердцу, и подъ руководствомъ новой маменьки ея зав?тныя стремленія ув?нчаются полнымъ усп?хомъ! Во сн? явилась ей прежняя мать съ лучезарной улыбкой и съ благословеніями на устахъ. Счастливая Флоренса!

Возставъ отъ сна и воздавъ благодареніе Господу, миссъ Токсъ, въ одно прекрасное утро, изволила въ своей храмин? на Княгининомъ Лугу кушать свой обыкновенный завтракъ, какъ-то: французскую булочку, св?жее яичко въ смятку и крылышко цыпленочка со включеніемъ чашки чаю, перем?шеннаго и настоеннаго по изв?стному рецепту съ какою-то травой весьма ц?лительнаго свойства. Миссъ Токсъ еще не в?дала и не гадала, что домъ м-ра Домби обставленъ подмостками и л?стницами, по которымъ, какъ волшебные духи, карабкаются и снуютъ повсюду странные люди, перевязанные носовыми платками и перетянутые грязными передниками. Окончивъ завтракъ, прелестная д?ва, по заведенному порядку, принялась убирать свою маленькую гостиную, служившую украшеніемъ всего Княгинина Луга.

Утреннія занятія миссъ Токсъ производились методически, по обдуманному плану. Сперва она над?вала н?сколько похожія на засохшія листья, старыя перчатки, которыя во всякое другое время тщательно скрывались отъ челов?ческаго взора въ одномъ изъ нижнихъ ящиковъ комода. Зат?мъ разыгрывался на клавикордахъ птичій вальсъ, наполнявшій сердце сладостными ощущеніями. Зат?мъ, по естественному сц?пленію идей, обозр?валась п?вчая птица — очень хорошая птица, голосистая канарейка, услаждавшая громкими трелями музыкальныя уши всего Княгинина Луга. Зат?мъ разставлялись по м?стамъ хрустальныя и фарфоровыя украшенія съ н?которыми другими принадлежностями, придававшими уютной комнат? видъ необыкновенной чистоты и даже невинности. Зат?мъ совершалась ревизія растеній, и миссъ Токсъ, вооруженная маленькими ножницами, подстригала н?которые специменты съ удивительиою ловкостью. Но въ это утро прелестная д?ва медленно и съ какою-то нер?шительностью приступила къ своимъ ботаническимъ упражненіямъ. Погода была тихая; южный в?терокъ, подувавшій въ растворенныя окна, располагалъ душу къ пріятной меланхоліи, и миссъ Токсъ, на крыльяхъ быстрой мысли, унеслась далеко за пред?лы шумнаго города. Трактирный мальчикъ изъ 'Герба Княгини', курчавый и румяный, въ б?ломъ передник?, вышелъ на площадку съ м?днымъ ведромъ въ одной и ковшикомъ въ другой рук?; и началъ поливать весь Княгининъ Лутъ, выд?лывая очень искусные водяные узоры. Отъ этой операціи травянистая почва получила св?жій и, по выраженію миссъ Токсъ, совершенно растительный запахъ. Слабый лучъ солнца, промелькнувшій изъ-за угла сос?дней шумной улицы, оживилъ внезапнымъ восторгомъ ц?лыя кучи воробьевъ, запрыгавшихъ и зачирикавшихъ на дымныхъ трубахъ въ ознаменованіе сердечной благодарности дневному св?тилу. Въ городскихъ предм?стьяхъ тамъ и сямъ косили пахучую траву, и запахъ св?жаго с?на, несмотря на сильное противод?йствіе разныхъ благовоній на своемъ пути, достигалъ однако-жъ до Княгинина Луга, сообщая отрадныя в?сти о природ? и ея ц?лебномъ воздух?, столь необходимомъ для жалкихъ пл?нниковъ т?сныхъ и темныхъ захолустьевъ, сд?лавшихся притономъ всякаго зловонія… Награди Господь лорда мера и его комитетскихъ чиновниковъ, любителей и покровителей зловонной чумы, отравляющей десятки тысячъ нищихъ братій, дерзнувшихъ искать пріюта въ роскошномъ город?, вв?ренномъ ихъ отеческому понечительству!.. Но это въ скобкахъ.

Миссъ Токсъ сид?ла на окн?, погруженная въ сладкое раздумье. Она думала о своемъ доброд?тельномъ папеньк?, м-р? Токс?, который всю жизнь ловилъ контрабандистовъ со славою и честью и скончался какъ христіанинъ въ объятіяхъ неут?шнаго семейства. Она провела свое д?тство на морской пристани, вдыхая запахъ смолы и топленаго сала. Счастливое время, золотое время! Гд? теперь эти прелестные луга, покрытые незабудками и лиліями, луга, на которыхъ паслись коровы, заготовляя матеріалъ для сливочнаго масла! Куда д?вались эти румяные юноши въ нанковыхъ курткахъ, для которыхъ миссъ Токсъ въ бывалые годы плела в?нки изъ незабудокъ и д?лала букеты изъ фіалокъ. Они исчезли, зти юноши въ нанковыхъ курткахъ, исчезли и съ в?нками, и съ пламенными клятвами въ ненарушимой в?рности до гробовой доски! О время, время!.. О нанковыя куртки!..

Миссъ Токсъ вздохнула изъ глубины души, посмотр?ла на трактирную выв?ску, на чирикающихъ воробьевъ и снова задумалась, — задумалась о своей покойной маменьк?, о ея умилительныхъ доброд?теляхъ и сильныхъ ревматизмахъ. Въ эту минуту передъ самымъ окномъ прошелъ дюжій колченогій мужчина съ огромной корзиной на голов? и кричалъ во весь ротъ: 'Цв?ты — ландыши, цв?ты — маргаритки, сударыня!' Миссъ Токсъ отвернулась, покачала головой, и мысль о скоротечности челов?ческой жизни, неизв?стно почему, возникла въ ея ум? со вс?ми доказательствами относительно непрочности мірскихъ