въ родъ, эти живописные приступы и осады, и все, что составляетъ истинную поэзію жизни! Божественные в?ка, божественная старина! Какъ страшно мы переродились!
— Да, мы ужасно перодились, м-съ Скыотонъ, — подтвердилъ м-ръ Каркеръ.
Но, несмотря на ужасное перерожденіе, м-съ Скьютонъ и м-ръ Каркеръ, одушевленные поэтическими воспоминаніями временъ давно минувшихъ, ни на одну минуту не спускали глазъ съ м-ра Домби и его прекрасной спутницы. Поэтому, при всемъ энтузіам?, они говорили съ н?которою разс?янностью и часто отв?чали другъ другу невпопадъ и наудачу.
— Н?тъ въ насъ бол?е этого увлеченія, этой младенческой в?ры, при которыхъ жизнь такъ спокойна, такъ полна — продолжала м-съ Скьютонъ, настороживъ морщинистое ухо, такъ какъ въ эту минуту м-ръ Домби началъ что-то говорить м-съ Грэйнджеръ, — буйства ума и треволненія скептицизма совс?мъ убили поэзію! Мы не в?римъ больше въ этихъ милыхъ бароновъ, въ этихъ восхитительныхъ кардиналовъ и аббатовъ, которые вс? были такіе храбрые, такіе любезные! Взгляните на эту милую королеву: что за взглядъ! что за н?жная экспресія во всемъ лиц?! Да, да! Елисавета была перломъ между коронованными головами и блистательнымъ украшеніемъ своего пола! Она и думала сердцемъ, милое созданіе! A какою поэзіею проникнутъ весъ характеръ ея отца! Любите ли вы Генриха восьмого, м-ръ Каркеръ?
— Я очень удивляюсь ему, — сказалъ Каркеръ.
— Такой суровый, грозный! Не правда ли, м-ръ Каркеръ, онъ былъ очень грозенъ? И смотрите, какъ живо изображаетъ его картина: что за глаза, что за подбородокъ!
— Но если говорить о картинахъ, миледи, такъ вотъ передъ нами живая картина. Я желалъ бы знать, въ какой галлере? міра найдете вы подобное произведеніе!
Говоря это, улыбающійся джентльменъ указалъ черезъ дверь въ другую комнату, гд? на самой середин? стояли м-ръ Домби и м-съ Грэйнджеръ.
Живая картина въ полномъ смысл? была самая н?мая картина. Они стояли вм?ст? рука объ руку, но и воды океана не могли разд?лить ихъ дальше другъ отъ друга. Въ самой гордости ихъ была такая разница, какъ будто стояли зд?сь самое гордое и самое смиренное созданія между вс?ми живущими существами. Онъ — накрахмаленный, надутый, молчаливый, чопорный, суровый. Она — гибкое, тонкое, въ высшей степени граціозное созданіе, но не обращающее ни мал?йшаго вниманія ни на него, ни на себя, и презирающее свои прелести съ какимъ-то непостижимымъ ожесточеніемъ. Ледъ и огонь были бол?е похожи другъ на друга, ч?мъ Павелъ Домби и Эди?ь Грэйнджеръ, связанные ц?пью, выкованною злов?щимъ рокомъ, который какъ нарочно теперь поставилъ ихъ въ галлере?, гд? все, казалось, поражено было негодованіемъ противъ этой н_е_ч_е_с_т_и_в_о_й пародіи на брачныя узы. Суровые рыцари и воины грозно смотр?ли на нихъ изъ своихъ картинныхъ рамокъ. Пасторъ съ поднятой рукой отказывался вести къ алтарю чудовищную чету. Тихіе виды на ландшафтахъ, отражая солнце въ своей глубин?, казалось, говорили: 'Утопитесь, безумцы, утопитесь, если н?тъ вамъ другого спасенія'. Развалины кричали: 'Взгляните, что сталось съ нами, обрученными съ враждебной силой всепоражающаго времени!' Зв?ри противоположныхъ породъ огрызались другъ на друга, какъ будто въ назиданіе м-ру Домби. Амуры и купидоны въ испуг? отлетали прочь, и живописная исторія мученичества съ негодованіемъ отказывалась прибавить къ своимъ сюжетамъ новую, еще невиданную пытку челов?ческой природы.
При всемъ томъ м-съ Скьютонъ, очарованная зр?лищемъ, на которое указалъ ей м-ръ Каркеръ, воскликнула съ необыкновеннымъ чувствомъ:
— Сколько тутъ жизни, поэзіи, сколько души!
Эди?ь судорожно вздрогнула, оглянулась на мать, и краска негодованія покрыла ея лицо до самыхъ волосъ.
— Эди?ь сердится, что я любуюсь на нее! — сказала Клеопатра, слегка, и почти съ робостью дотронувшись зонтикомъ до ея плечъ, — капризное дитя!
И опять м-ръ Каркеръ подм?тилъ борьбу, которой сд?лался нечаяннымъ свид?телемъ подъ липами. Но борьба была мгновенная, и облако совершеннаго равнодушія покрыло истомленное лицо прекрасной леди.
Не поднимая бол?е глазъ, Эди?ь сд?лала матери едва зам?тный повелительный жестъ, и м-съ Скьютонъ, отлично понимавшая вс? намеки дочери, посп?шила подойти къ ней съ своими кавалерами. Съ этой минуты общество не разд?лялось больше на отд?льныя группы.
М-ръ Каркеръ, не им?я больше надобности развлекать свое вниманіе, принялся разсуждать о картинахъ и выбирать особенно зам?чательныя для м-ра Домби. Онъ говорилъ такимъ образомъ, что при всякомъ удобномъ случа? въ его словахъ выражалось глубокое удивленіе къ этому великому джентльмену, которому и свид?тельствовалъ свою преданность н?которыми маловажными услугами. Онъ прочищалъ и подавалъ ему зрительную трубку, отыскивалъ и объяснялъ м?ста въ его каталог?, держалъ его палку, и такъ дал?е. Впрочемъ, нельзя было сказать, чтобы м-ръ Каркеръ навязался съ этими услугами; напротивъ, м-ръ Домби, какъ начальникъ, вполн? сознающій свое превосходство, изволилъ требовать ихъ самымъ снисходительнымъ и даже ласковымъ тономъ. Онъговорилъ: 'Сд?лайте одолженіе, Каркеръ, посмотрите сюда, помогите мн?, устройте это, Каркеръ' и такъ дал?е.
Общество обозр?вало картины, статуи, ст?ны, башни, вороньи гн?зда, и такъ дал?е. Майоръ Багстокъ постоянно безмолвствовалъ, такъ какъ въ его желудк? совершался процессъ пищеваренія посл? сытнаго завтрака. М-съ Скьютонъ, утомленная восторженными порывами, надрывавшими ея грудь ц?лую четверть часа, начинала теперь з?вать. Т?мъ общительн?е и любезн?е становился м-ръ Каркеръ, который теперь обратилъ исключительное вниманіе на своего принципала. М-ръ Домби тоже говорилъ очень мало: 'Да, Каркеръ, ваша правда, Каркеръ, справедливо, Каркеръ', и больше ничего, — но онъ втайн? поощрялъ м-ра Каркера идти впередъ и внутренно былъ очень доволенъ его поведеніемъ, такъ какъ вс? его зам?чанія и мн?нія могли доставить н?которое удовольствіе м-съ Грэйнджеръ, да притомъ же кто-нибудь долженъ былъ говорить. Влад?я въ совершенств? даромъ скромности, м-ръ Каркеръ никогда не осм?ливался прямо относиться къ м-съ Грэйнджеръ, но прекрасная леди слушала его внимательно, и даже два, три раза мерцающая улыбка прокралась на ея лицо, когда восторженный ораторъ отыскалъ какое-то новое достоинство въ особ? м-ра Домби.
Когда, наконецъ, Уаррикъ былъ изсл?дованъ по вс?мъ направленіямъ, общество перес?ло въ карету и отправилось осматривать живописныя окрестности замка къ великому неудовольствію майора, который чувствовалъ себя совершенно утомленнымъ. М-ръ Домби, любуясь, по указанію Каркера, на одинъ изъ зам?чательныхъ пунктовъ, церемонно зам?тилъ, что рисунокъ какой-нибудь м?стности, набросанный прекрасною рукою м-съ Грэйнджеръ, оставилъ бы въ немъ навсегда пріятное воспоминаніе объ этомъ достопамятномъ дн?. Немедленно долговязый Витерсъ, по распоряженію м-съ Скьютонъ, подалъ дорожный портфель Эди?и, карета остановилась, и прекрасная леди приготовилась выполнить желаніе м-ра Домби.
— Боюсь, не безпокою ли я васъ? — сказалъ м-ръ Домби.
— Совс?мъ н?тъ. Какой же пунктъ должна я рисовать? — спросила красавица съ холоднымъ вниманіемъ.
— Предоставляю выборъ пункта самому художнику, — сказалъ Домби.
— О н?тъ, потрудитесь назначить сами, — отв?чала Эди?ь.
— Въ такомъ случа?, — сказалъ м-ръ Домби, — если взять вотъ эту сторону или… какъ вы думаете, Каркеръ?
Случилось, не въ далекомъ разстояніи отъ коляски, почти на первомъ план?, расположена была группа деревьевъ, очень похожая на ту, откуда м-ръ Каркеръ наблюдалъ поутру прекрасную леди. Тутъ же, для довершенія сходства, стояла подъ однимъ деревомъ скамейка, такая же, какъ въ рощ?, гд? сид?ла взволнованная красавица.
— Если позволите, — отв?чалъ Каркеръ, — я указалъ бы на этотъ живописный кустарникъ. Видъ, на мои глаза, очень зам?чательный и даже любопытный.
Глаза ея устремились по указанному направленію и потомъ быстро обратились на Каркера. Это былъ старый взглядъ, которымъ они обм?нялись посл? завтрака, но взглядъ уже не двусмысленный.
— Нравится вамъ этоть видъ, м-ръ Домби?
— Чрезвычайно. Видъ очаровательный!
Коляска подъ?хала ближе къ м?сту, очаровавшему м-ра Домби. Эди?ь, не перем?няя, позы открыла съ гордымъ равнодушіемъ портфель и принялась рисовать.
