Доли Гордина, вложил в небезызвестную вам фирму «Гималаи» определенную сумму в расчете на будущую прибыль... Только вы знаете что... Пообещайте, что все, что я расскажу, вы не будете использовать против меня.

– Ну пока что вы мне ничего важного не рассказали. Это во-первых. А во-вторых, я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, когда просите не использовать информацию против вас?

– Ну хотя бы чтобы мое имя не фигурировало ни в каких ваших делах.

– Мы не прокуратура, чтобы заводить дела, – коротко ответил Денис. – Но я сделаю все, что от меня зависит.

– Ладно, – махнул здоровяк огромной ладонью, – считайте, что я вам поверил. Когда я давал деньги, Шустов и Леонидов пообещали, что я получу баснословные барыши. Насколько я знаю, так и получилось. Только я своих барышей пока что не видел. Месяца три назад я встретился с Шустовым и сообщил ему, что выхожу из дела и хочу получить свою часть пирога. Он ответил, что все деньги сейчас в обороте и что нужно немного подождать. Знаете, как это бывает?

– Догадываюсь. Что было дальше?

– А что дальше? Ничего. Я решил ждать. Возмущаться было себе дороже. Вы знаете, что Шустов в свое время был завербован КГБ? И с тех пор у него в этом ведомстве, хоть оно и сменило название, осталось много добрых знакомых.

– А Шустов не рассказывал вам, куда были вложены ваши деньги?

Здоровяк хмыкнул:

– А чего рассказывать? Я и так знаю, не слепой же. Они все вбухали в телевидение. Знаете, этот телеканал, вокруг которого в последнее время кипят страсти...

– Слышал кое-что. Каким образом осуществлялась покупка акций телеканала? Ведь, насколько я знаю, «Гималаи» не могли вести такую деятельность после неприятной истории с обманутыми вкладчиками.

– Верно, – кивнул Житинский. – Для этого и была создана фирма «Сокол». Все перечисления шли от нее.

– Что это за фирма?

– Точно не знаю. Знаю только, что там собрались бывшие гэбэшники.

– М-да, – протянул Денис. – Негусто. И это вся ваша важная информация?

– За сколько купил, за столько и продаю, – ухмыльнулся здоровяк. – Я хотел вам еще кое о чем рассказать, но, если вы и так все знаете, я могу заткнуться и высадить вас где-нибудь у метро. Так как?

– Успеете еще высадить. А пока давайте рассказывайте вашу историю. Только желательно без ужимок и лирических отступлений. У меня от них изжога.

– Как скажете, – улыбнулся Житинский. – В общем, как-то раз ко мне в офис пришла Гордина... Было это недели за две до того, как ее шлепнули...

– Что за офис? – поинтересовался Денис.

Житинский косо посмотрел на Грязнова, но потом, словно что-то вспомнив, кивнул и сказал:

– Точно. Я же вам не сказал. Я руковожу небольшой полиграфической фирмой. Изготавливаем буклеты, дипломы, открытки и прочую чушь. Доходы маленькие, весь персонал – я да еще четыре человека. Я и с «Гималаями»-то этими связался только затем, чтобы немного подзаработать. Понимаете, срочно нужно было покупать новый резограф. Чтобы конкуренты не обскакали... Ну да ладно. В общем, пришла ко мне Гордина и говорит: «Собралась я, Александр Николаевич, вывести этих мерзавцев на чистую воду. Составляю вот заявление в прокуратуру. Вы как, подпишете?» Ну я немного померекал, прикинул все «за» и «против» и говорю: «Да, говорю, Доли Абрамовна, подпишу». А она мне: «Спасибо. Я знала, что могу на вас рассчитывать». И ушла. Ну а через две недели ее замочили.

Житинский горько вздохнул.

– Постойте, – тронул его за локоть Денис. – Я не понял. Так вы подписали заявление или нет?

Житинский грустно покачал головой.

– Не-а. Не подписал. Нечего было подписывать. Она ведь ко мне с пустыми руками пришла. Просто хотела узнать, подпишу я эту бумажку, если понадобится, или нет.

Тут он вдруг осекся и повернулся к Денису. Посмотрел на него округлившимися глазами и покачал кудлатой головой.

– Что, – пробасил он, – неужели она заявленьице это составила?

Денис кивнул:

– Есть такая версия. Мы считаем, что в тот день она с этим заявлением шла к прокурору.

– В день, когда ее убили? – уточнил Житинский.

– Да, – ответил Денис. – Встреча должна была состояться через полтора часа.

– Вот как. – Житинский нахмурился. – Что ж она мне-то не дала подписать? Решила за всех одна отвечать? Тоже мне, Робин Гуд в юбке!

Житинский помрачнел. Некоторое время они ехали молча.

– Что вы знаете о доходах фирмы «Гималаи»? – спросил наконец Денис.

– Немного, – ответил Житинский. – Меня до этих недр не допускали. Считали, что рылом не вышел.

– Но что-то же вы знаете?

– Что-то знаю, – кивнул здоровяк, не отрывая глаз от дороги. – Знаю, например, что общая касса фирмы – почти пятьдесят миллионов долларов. И половину этих бабок присвоили Шустов и вся его развеселая компания.

– То есть двадцать пять миллионов долларов? – уточнил Денис.

Житинский кивнул.

– Не слабо, – сказал Денис и присвистнул. – Ребята работали с размахом.

– Да уж, – согласился здоровяк. – Только где они, эти денежки? – вот в чем вопрос.

– Какова была ваша часть?

– На этот вопрос я отвечать не стану, – сурово ответил Житинский. – Знаю только, что доля Гординой была, м-м, что-то около миллиона... Знаете что... – Житинский вдавил педаль тормоза. – Пожалуй, мне больше нечего вам сообщить.

Он сидел насупившись и на Дениса не глядел. Однако веки у верзилы чуть-чуть подрагивали. Казалось, еще немного – и он заплачет. Разрыдается, как до смерти обиженный ребенок.

– Вот метро, – хмуро проговорил Житинский. – Доберетесь до «Людмилы» на нем или дать вам денег на такси?

– Спасибо, – сказал удивленный Денис. – Как-нибудь доберусь. Не думал, что наш разговор закончится так внезапно.

– Я рассказал все, что знал, – пожал плечами директор полиграфической фирмы. – Если ничего нового вам не открыл, так это не моя вина. До свидания.

Денис выбрался из машины.

– Удачи вам, – пожелал ему напоследок Житинский. – Только будьте осторожней. Эти свиньи не остановятся ни перед чем.

Тонированное стекло поползло вверх. «Форд» мягко тронулся с места.

Денис проводил взглядом машину Житинского и зашагал к метро. Перед входом метро он вдруг остановился. У него возникло чувство, что он забыл сделать что-то очень важное. Простояв так с минуту, он так ничего и не вспомнил.

«Чепуха какая-то, – подумал Денис. – Ладно. Хватит ломать себе голову. Раз не вспомнил сразу, значит, не так уж это было и важно. Куплю себе мороженое и успокоюсь».

Солнце пекло нестерпимо. Денис огляделся, увидел ларек «Мороженое» и направился к нему.

– Будьте добры, «Северную Венецию», – сказал он в окошечко мороженщицы.

К Венеции Денис питал нежные чувства. Еще в детстве он обожал рассматривать альбом с видами этого прекрасного старинного города. Помнится, он тогда все время удивлялся, как можно жить в городе, где вместо дорог – реки, а вместо автомобилей – плавные остроносые гондолы.

Разворачивая на ходу пачку, он устремился в прохладу метро. Вдруг откуда ни возьмись под ноги ему бросился пятилетний карапуз в розовой панамке и красной маечке с улыбающимся Микки-Маусом.

– Дядя, дядя, мой шарик! – плакал карапуз.

Под ботинком у Дениса что-то громко хлопнуло. Денис вздрогнул. Первой реакцией было прыгнуть за