– А ну, студент, покажи-ка нам свой паспорт еще раз, – потребовал седовласый.
– А в чем дело?
– Дело в том, сынок, что никакого юридического факультета здесь нет. Он находится во втором гуманитарном корпусе. А это первый. И вообще, в твои годы преподавателем надо быть, а не студентом. Доставай паспорт!
– Ребят, вообще-то я тороплюсь, – пробасил Демидыч и попробовал осторожно высвободить руки.
Охранники вцепились в него еще сильнее.
– Извини, уважаемый, но мы должны тебя проверить, – строго сказал седовласый. – Вдруг ты чеченский террорист.
– Я? – изумился Демидыч. – Отец, да ты на физиономию-то мою посмотри! Разве чеченские террористы такие?
– Н-да, – сказал седовласый. – Рожа у тебя, конечно, типично славянская. Но это ничего не значит. А волосы, кстати, и перекрасить можно.
Делать было нечего. Демидыч – под внимательные и недоверчивые взгляды охранников – засунул руку за пазуху и вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт. Протянул его седовласому.
– Так-с, – сказал тот. – Посмотрим, откуда ты родом, парень... Ага, вот. Поселок Черепаново Новосибирской области... Так-с. А где ты у нас проживаешь?.. Так... Москва, улица Гиляровского, дом двадцать девять. Ну что ж, все нормально. Держи.
Седовласый вернул паспорт Демидычу:
– И в следующий раз не вешай нам лапшу на уши. Мы чужака сразу видим, понял? Небось к девчонке своей пришел? Ну-ка, с какого она факультета?
– Эх, дядя, дядя, – покачал головой Демидыч и, не говоря больше ни слова, понесся к выходу.
Когда он выскочил на улицу, черного «крайслера» уже и след простыл.
Глава пятьдесят третья
Денис Грязнов вышел из больницы в подавленном состоянии.
– Мальчишке всего шестнадцать, – сказал ему доктор, высокий, сухощавый мужчина со спокойными серыми глазами. – Боюсь, что он больше никогда не сможет водить машину.
– Что с ним, доктор? – спросил Денис, массируя пальцами ноющий лоб.
– Правую ногу оторвало. Левая рука раздроблена до локтя. Пришлось ампутировать. Кроме того, многочисленные ожоги. Жить он, скорей всего, будет – организм молодой и сильный, но вот водить машину...
Доктор покачал головой.
Прощаясь, Денис сунул в руку доктора стодолларовую бумажку.
– Спасибо, – вежливо ответил доктор и спрятал бумажку в карман.
В милиции Дениса продержали полчаса. Продержали бы и больше, если бы не звонок дяди – начальника МУРа Вячеслава Ивановича Грязнова.
– Вы свободны, – сказал Денису следователь.
В голосе у него не было энтузиазма. Он полчаса пытался расколоть Дениса, каким таким бизнесом тот занимается, что его пришлось взрывать, и кто его конкуренты. В версию об охранно-детективном агентстве «Глория», несмотря на предъявленное Денисом удостоверение, следователь верить отказывался.
– Я понимаю, понимаю, – говорил он. – Нынче все делятся на тех, кто охраняет, и на тех, кого охраняют. И все-таки каким бизнесом вы занимаетесь?
В конце концов Денису вернули документы и выпустили, взяв обещание, что он явится «на беседу» к следователю по первому же его требованию.
– Только не говорите потом, что вы не отвечали на звонки, потому что забыли мобильник дома, – предупредил Дениса суровый следователь.
Денис заверил следователя, что всегда носит телефон с собой и даже пообещал ему ради такого дела установить на телефон новый аккумулятор.
«Неужели меня пытался отправить на тот свет господин Шустов? – в который раз за последние полтора часа задавал себе вопрос Денис. – Но зачем? Я ведь ни до чего важного не докопался. И потом – все, что знаю я, знают и мои коллеги. Что ж он теперь, пошлет Ремизова взорвать наш офис?.. А может, господин Шустов знал о намерении Житинского встретиться со мной и опасался, что тот слишком много мне расскажет?.. М-да. Вопросы, вопросы, вопросы...»
Глава пятьдесят четвертая
Ведущая радиопередачи «Домашнее хозяйство» Анна Сергеевна Баскакова на работу в этот день не вышла. Во-первых, с утра мучило страшное похмелье. Еще бы – выпила, наверное, больше всех. Эта сволочь Кузякин все подливал и подливал, да не какое-нибудь вино или так пиво, а все водку. Небось рассчитывал на бурную ночь, старый урод. Но не тут-то было, Анна Сергеевна со всякой мелочью не путалась. Ну кто такой этот Кузякин? Третий помощник шестого подающего, а все туда же... И фамилия-то какая мерзкая – Ку-зя-кин. Фу!
Анна Сергеевна передернула плечами.
Во-вторых, Анна Сергеевна заболела. Да-да, заболела. В конце концов, она тоже человек и у нее тоже есть право заболеть и не выйти на работу. Слава богу, второй год без отпуска.
Она тяжело вздохнула. Да, пойдешь тут в отпуск, когда твое место у микрофона так и норовит занять эта молодая пигалица Белкина. Эта стерва только и ждет момента, чтобы прийти к Леонидову, опуститься перед ним на тощие коленки, раскрыть свой глупый рот и...
«Этот способ нам известен, – с усмешкой подумала Баскакова. – Слава богу, не первый день на радио».
Она вспомнила, как полтора года назад выбивала себе эту должность, и хихикнула. Надо ж было такое придумать! Объявить начальству, что ее самая большая любовь в жизни – это рыбалка. До сих пор смешно было вспоминать. Как в тот момент вытянулось лицо у Шустова!
– Это правда? – удивленно спросил он. – Надо же, первый раз в жизни вижу перед собой женщину, неравнодушную к рыбалке. Надо будет как-нибудь выбраться на рыбалку вместе.
– Буду только рада, – заверила Шустова Анна Сергеевна.
– А как вы относитесь к ночной рыбалке? – с улыбкой спросил ее Леонидов.
– Гораздо лучше, чем к дневной, – ответила Анна Сергеевна. – Ночь, луна, река – это ведь так романтично!
И чем закончилась вся романтика? При одном воспоминании о той ночи у реки Анна Сергеевна краснела, как школьница. И это несмотря на весь ее богатый жизненный опыт. Кто мог ожидать от двух седовласых, солидных господ такой прыти и такой буйной, просто-таки извращенной фантазии? Тем не менее спустя несколько дней Анне Сергеевне Баскаковой доверили вести передачу. И причем какую! «Домашнее хозяйство»! Самый большой рейтинг из всех дневных передач!
Как бы то ни было, та жутковатая ночь не прошла для Баскаковой даром.
Анна Сергеевна достала из-под мышки градусник – ну так и есть. Тридцать семь и два! Вот до чего доводят танцы на столах. Сначала вспотела, как черт знает кто, а потом, разгоряченная, на улицу. А там ветер и...
Анна Сергеевна вздрогнула. Так вот что ей не давало покоя. Как это она могла забыть?
Только теперь Анна Сергеевна вспомнила во всех деталях эту странную картину. Юлий Семенович Леонидов, пыхтя и потея, тащит за собой какой-то тюк. А сзади пристроился этот шустовский прихвостень – Кирилл Ремизов. И тюк-то был странный – большой, тяжелый и длинный. Похожий на... (Анна Сергеевна вздрогнула во второй раз) на человека.
«Неужели... – Баскакова поднесла ладонь к лицу и прикрыла рот. – Да нет, не может быть. Что за глупости! Зачем Леонидову и Ремизову тащить к машине человека? Если только, конечно, он не пьяный. Или...»
На столе зазвонил телефон.
Баскакова вздрогнула, протянула руку и сняла трубку с рычага.
– Алло, Аня?
– Да, я.
– Привет, это Маша Донская.
