каламбур. Так вот. Ты наверняка знаешь, что финансирование «Свободной волны» шло из кармана американского налогоплательщика. Это де-факто. А де-юре – деньги на работу волны выделял конгресс США. Деньги это были, я скажу тебе, немалые. На праведное дело борьбы со Страной Советов, на подрыв устоев советского общества конгресс никогда не жалел денег. Журналисты, выезжающие в Москву, получали огромные командировочные...

– Это что-то типа нынешних боевых, которые выплачивают бойцам и журналистам в Чечне? – поинтересовался Денис.

– Ну можно и так сказать. Вот только суммы уж больно несоизмеримы. Ну ладно. Это одна сторона медали – финансовая, а была еще и другая.

Штейн потянулся за третьей бутылкой, но Денис перехватил его руку.

– Сначала дело, Гриша, – твердо сказал он.

– Ты что, моя мама? – ощерился на него Григорий Ефимович. – Да ты мне в сыновья годишься, мальчишка!

Денис пожал плечами и выпустил запястье журналиста.

– Вот так-то лучше, – усмехнулся Штейн, потирая запястье.

Он достал из сумки бутылку, вскрыл ее обычным своим способом, глянул на насупившегося Грязнова и примирительно произнес:

– Последняя, Денисыч. Гадом буду.

Денис лишь пожал плечами – дескать, поступай как знаешь, что я тебе, в самом деле, мама, что ли.

– Обиделся, – констатировал Штейн. – Ладно.

Он сделал пару глотков из открытой бутылки и отставил ее в сторону.

– Продолжаем разговор, – произнес заметно повеселевший журналист. – Итак, у этого темного дела помимо чисто финансовой была еще и нравственная сторона. Покрытая завесой тайны для всех непосвященных. И сейчас я тебе эту завесу чуть-чуть приоткрою. Ты, конечно, знаешь, что главой русской службы «Свободной волны» является господин Леонидов Юлий Семенович, а московское бюро возглавляет Зелек Шустов, ставший с недавних пор знаменитым тележурналистом.

– Я в курсе, – кивнул Денис.

– Так вот, – продолжил Штейн. – У Шустова и Леонидова весьма своеобразные представления о способах набора в штат персонала и проведения корпоративных вечеринок. Говоря короче – в конторе Леонидова процветает беспросветное пьянство, а в конторе Шустова – столь же беспросветное и ужасающее по своим масштабам блядство. Ты следишь за моей мыслью?

– Я слушаю, слушаю.

– Молодец. Итак, что же происходит в двух этих замечательных конторах? – Григорий Ефимович протянул руку к бутылке с пивом, но наткнулся на суровый взгляд Дениса и тут же отдернул руку. Во избежание эксцессов. Он тяжело вздохнул и продолжил: – Напротив конторы Леонидова имеется дивный пивной бар, где Юлий Семенович по четвергам устраивает «День открытого пьянства».

– Звучит впечатляюще.

– В жизни это впечатляет еще больше, уверяю тебя.

– А поподробней можно?

– К тому и веду, старина, к тому и веду... – Штейн вновь покосился на бутылку, но уже незаинтересованно, безо всяких притязаний, как на произведение искусства. – В общем, на этих четвергах все сотрудники Леонидовской конторы упивались в стельку. Сам Юлий Семенович за вечер приговаривал пару бутылок «Джонни Уолкера». Это такая марка виски.

– Я в курсе, – обронил Денис.

– Вот так так! – восхитился Григорий Ефимович. – Довольно глубокие познания для непьющего. Ладно. В общем, Леонидов был знатным пьяницей и, насколько я слышал, таким он и остался. Более того, в штат он брал только тех, кто принимал участие в «Днях открытого пьянства». Тем, кто не соглашался пить, тут же указывали на дверь.

– А что, этот твой Леонидов обеспеченный человек?

Григорий Ефимович усмехнулся:

– Спрашиваешь! У него недвижимость по всей планете. Дом в Нью-Йорке, вилла на Гавайях! А ведь когда-то Леонидов был простым юрисконсультом на фабрике детской игрушки.

– Выходит, когда-то нынешний алкаш был правозащитником.

Штейн коротко хохотнул:

– Не правозащитником он был, а элементарным фарцовщиком! Ну да ладно, неважно. Это все были цветочки, а я тебе про ягодки расскажу. Про клубничку, так сказать. Дело в том, что господин Леонидов установил у себя в офисе интересное правило: каждый сотрудник должен был переспать с каждой сотрудницей! Это блядство он называл «корпоративной дружбой»! Ну а самому Леонидову сам Бог велел переспать с каждой пишущей дамой из российской службы «Свободной волны». И поговаривают, что не только с дамой. – Григорий Ефимович криво усмехнулся. – Ну что скажешь, сыскарь?

– Скотство какое-то, – отреагировал Денис. – Что тут еще скажешь.

– Абсолютно верное определение, – поддакнул Штейн. – Причем особенно в этом, как ты выразился, скотстве отличился наш маленький Зелек Шустов. Его специализацией были молоденькие журналистки, которые жаждали работать на «Волне». Начиналось все вполне благопристойно. Скажем, приходит к Шустову студенточка-выпускница и просит: «Дядя Зелек, возьмите меня на работу». «Запросто, – отвечает Зелек. – Вот только для начала ты должна овладеть компьютером. Если ты не против, то я сам с тобой позанимаюсь. У меня как раз выдался свободный денек». Ну и начиналось. Сначала просто сидел рядом, обнимал за плечики, потом недвусмысленно намекал, а потом и...

– Дальше можешь не продолжать, – оборвал его Денис. – И так все понятно.

– Надо же, какой впечатлительный, – ухмыльнулся Григорий Ефимович. – Никогда бы не подумал. Короче, наградой девушке была высокооплачиваемая работа на модной радиостанции.

– Да-а, – протянул Денис. – Хорошая же у вас там компания.

– Почему – у нас? – обиделся Штейн. – Я там давно не работаю. Я уже и дорогу-то туда позабыл. Теперь я могу выпить глоток пива, гражданин начальник?

– Теперь можешь, – разрешил Денис.

– Вот спасибо, благодетель ты мой! – произнес Штейн гнусавым голоском, изображая юродивого.

– Все, что ты мне сейчас рассказал, аморально, но не противозаконно, – заметил Денис, глядя, как лихо журналист расправляется с бутылкой пива. – Может, есть информация поинтересней?

– Может, и есть, – кивнул Григорий Ефимович. – Правда, утверждать ничего такого не могу. Так, слышал кое-что...

– Рассказывай, – потребовал Денис.

– Да, но ведь это только слухи.

– Я же не заставляю присягать тебя на Библии. И диктофона у меня тоже нет. – Денис развел руками. – Мне его и спрятать-то некуда.

– Не знаю, не знаю, – покачал головой журналист. – От вас, рыжих, чего угодно можно ожидать. Ну да ладно. Рискну, пожалуй. В общем, слышал я, Денисыч, о некой финансовой фирме, в создании которой приняли участие сотрудники «Свободной волны». Из руководящего, так сказать, состава. Леонидов, Шустов и... – Штейн сделал выразительную паузу и посмотрел на Дениса.

– Гордина? – выпалил тот.

– Она самая, – улыбнулся находчивости приятеля журналист. – Доли Гордина. Был там и еще кое-кто, но это так, разная мелюзга.

– Что за фирма?

– Очередная финансовая пирамида, созданная с целью умыкнуть у добропорядочных граждан часть их честно заработанных и быстренько смыться, имея в кармане энную сумму с шестью нулями. В долларах, разумеется.

– И что, сработало?

– А как же! В нашей стране срабатывают любые методы, кроме честных. Сам знаешь. Итак, Шустов, Леонидов, Гордина и иже с ними стали соучредителями фирмы и принялись набивать себе карманы