неправедными деньгами. Помнишь, как это тогда делалось? Реклама по телику, всякие там Лени Голубковы, МММ и прочая лабуда. Доверчивых граждан завлекали идеей легкой наживы, сулили им большой куш. А разве против этого кто-нибудь устоит?

Григорий Ефимович философски крякнул и допил пиво с сознанием выполненного долга.

– Вот, собственно, и все, – сказал он, вытирая губы тыльной стороной ладони. – По крайней мере, из того, что известно мне.

– Как называлась эта фирма?

– Точно не помню, – Штейн задумался. – Не то «Кордильеры», не то «Гималаи»... В общем, что-то, связанное с горами.

– Да-а, – протянул Денис, доставая из кармана брюк расческу. – Кому – «Гималаи», а кому – геморрои...

– Ты прав, – кивнул журналист. – Впрочем, как всегда.

– Слушай, а что за человек была Доли Гордина? Было в ней что-то примечательное, кроме злого язычка?

Штейн задумался:

– Да как тебе сказать... Журналистка она, конечно, была хорошая. И как баба ничего. Такая аппетитная блондиночка.

– В протоколе осмотра написано, что у нее были каштановые волосы.

– Ну сегодня каштановые, вчера русые, – махнул рукой журналист. – Сам понимаешь – женщины! – Он вновь задумался. – Баба она, конечно, была умная. И, мягко говоря, очень практичная. Помню, как она захомутала Стивена...

– Ты имеешь в виду Стивена Кросса, директора радиостанции?

– Да. Помню, у них тогда был очень бурный роман. И все это на виду у коллег. Вся служба следила за их взаимоотношениями... Этакий мексиканский сериал, только страстей побольше! Стивен ведь был женат, имел двоих маленьких детей. Но для Доли дети и жена не помеха. Поначалу она подвизалась сделать большой репортаж для журнала «Шпигель». Что-то вроде «Русские, которые пытаются вытащить свою родину из лап большевиков». Статья была посвящена сотрудникам радиостанции «Свободная волна» и их самоотверженной работе.

– Но при чем тут Стивен Кросс? Или он на самом деле не Стивен Кросс, а какой-нибудь Степан Крысятников?

– Ничего подобного. Он такой же русский, как я тунгус. Но Доли сумела убедить редакторов из «Шпигеля», что, прежде чем писать о команде, нужно сказать и два слова о командире. Два слова вылились в статью на целый журнальный разворот. Стивен тогда много катался по миру – должность обязывала. А Доли подвизалась сопровождать Кросса в его путешествиях. Якобы так нужно было для статьи. И в конце концов она добилась своего. После одной из таких поездок Стивен подал на развод. А спустя несколько месяцев Кросс и Доли поженились.

– Да, интересная история. Но в общем-то вполне типичная. Ты мне лучше скажи, могла твоя Доли так кому-нибудь насолить, чтобы ее за это убили?

– Как тебе сказать... – Григорий Ефимович задумчиво почесал подбородок. – Своевольная она была. Говорила в лицо, что думает, не стесняясь в выражениях. Все знали: если Доли кому-то чем-то пригрозила, она не остановится ни перед чем, чтобы воплотить свои угрозы в жизнь. Про таких, как она, обычно говорят «дамочка без тормозов». Что касается всего остального... Ну была довольно жадной, в том смысле что никогда не упустит своего... Так ведь мы все такие... Не знаю, что тебе еще о ней сказать...

– У нее были друзья или подруги? – неожиданно спросил Денис.

– Хм. Сложный вопрос. Ты знаешь, раньше никаких подруг я рядом с ней не замечал. Доли терпеть не могла женщин, считала их глупыми пустышками... Или пустыми глупышками? Что-то в этом духе. Но недавно, где-то с полгода назад, я встретил ее в «Мираже» – там была какая-то шумная презентация. Так вот в тот вечер Доли всюду ходила под ручку с молоденькой девушкой. Она представила ее как свою подругу, а с недавних пор и коллегу по работе... Кажется, ее звали Лена. А фамилия – Озерова. Хотя точно утверждать не берусь. Ну что тебе еще сказать...

Лицо Штейна изобразило напряженную работу мысли.

– Ладно, не напрягайся, – сжалился Денис. – Все, что было нужно, я от тебя услышал. Портрет получился довольно подробный. Фон ты мне тоже детально обрисовал. Попробую плясать от этого...

– Давай, давай, сыскарь, – Штейн хмыкнул. – Только смотри не споткнись. Такие танцы требуют большого мастерства.

– Если бы я не знал, что ты играешь на моей стороне, – заметил Денис, – я бы подумал, что ты мне угрожаешь.

– Что ты, – развел руками Григорий Ефимович, – разве я похож на самоубийцу?

Директору частного охранного предприятия «Глория» Денису Андреевичу Грязнову было тридцать лет. Он был самым младшим из сотрудников «Глории». Комплексов по этому поводу у Дениса не возникало, но порой, отдавая приказания и распоряжения своим подчиненным, он чувствовал себя довольно неуютно. Каждый из них прожил долгую, насыщенную событиями жизнь, каждый из них неоднократно рисковал своей головой, видел смерть товарищей и торжество негодяев. Это были люди, общаться с которыми Денис почитал за честь.

С Севой, Филей, Демидычем и другими оперативниками он сумел тесно сойтись и перейти на «ты». Отчасти этому способствовало то, что никто из ребят не считал себя выше и круче других. К войнам, которые остались у них за плечами, они относились спокойно. А когда кто-то брался, вспоминая их боевое прошлое, отвешивать им комплименты, они морщились, как от зубной боли, и говорили тихими, усталыми голосами: «Просто повезло» или «Так уж получилось».

Единственным членом команды, обращаясь к которому Денис продолжал говорить «вы», был Алексей Петрович Кротов. Ни внешность старого разведчика, ни его манера вести себя не содействовали возникновению особо доверительных отношений. Кротов сознательно дистанцировался от товарищей, очертив свою личную жизнь «демаркационной линией», переступать которую не дозволялось никому. Денис понимал разведчика и принимал его правила. Со своей стороны Кротов, чтобы не ставить молодого начальника в неловкое положение, обращался к нему исключительно на «вы».

С недавних пор Денис Андреевич Грязнов ездил на почти новенькой «БМВ» белого цвета, которая досталась ему по случаю и по дешевке (помогли старые связи). В первый же день, едва он подкатил на своих новых колесах к дверям агентства, его тут же окрестили «большим боссом». Прозвище держалось две недели, пока ребята не привыкли к новому средству передвижения директора «Глории».

Белая «БМВ» Грязнова-младшего остановилась возле дома номер тридцать пять по проспекту Вернадского. Следом за ней во двор въехала бежевая «восьмерка», за рулем которой восседал Филипп Агеев.

Филипп припарковал машину к бордюру, выбрался наружу и подошел к «БМВ» Дениса.

– Вот ее подъезд, – сказал Денис. – Квартира номер двенадцать. А вот, – директор достал из кармана фотографию и протянул ее Филе, – и сам объект. Оцени. На мой взгляд, девушка вполне примечательная.

Филя взял фотографию и поднес к глазам.

– Да-а, – протянул он. – Везет же некоторым.

– Это ты про что? – не понял Денис.

– Да так. Просто подумалось: наверняка же у нее есть ухажер... Ты посмотри, какие глаза! В таких глазах и утонуть не грех! – Филя возвел очи долу и с выражением продекламировал:

– Бурные, продолжительные аплодисменты! – съехидничал Денис. – Никогда не думал, что ты такой лирик!

– Просто ты меня плохо знаешь, – пожаловался Филя. – Это снаружи я весь покрыт иголками, а внутри я