Каджитка, покрытая тёмной шелковистой шерстью, подошла к приближающейся парочке и промурлыкала:

- Атаба приветствует дорогих гостей. Чем может служить вам скромный каджит?

Бард лучезарно улыбнулся и немедленно ввязался в беседу:

- Меня зовут Левелин, – представился он, – это – Валентина, – он указал на свою спутницу, – Я лишь скромный бард, собирающий вести о нашей родине, а что как не разговор с путешественником поможет узнать много нового.

Всё время, пока бард рассыпался в любезностях, Валентина рассматривала каджитов, которых, помимо Атабы было ещё около пяти. Все как на подбор, рослые, гибкие, стройные, они были целиком покрыты мягкой шерстью, оттенком напоминавшей окрасы диких котов.На телах, очень схожих с человеческими, красовались звериные головы, при этом их нижние челюсти казались мягкими, они активно двигались и даже как-то выгибались при разговоре.

- Тогда приглашаем вас к нашему костру, – промурлыкала Атаба в ответ на слова барда.

Валя отрицательно покачала головой:

- Сейчас не выйдет, но большое спасибо за предложение.

Она выразительно посмотрела на открывшего было рот Левелина, и тот грустно замолчал.

- Тогда можете приходить к нам вечером, когда сумерки сгустятся над холодными землями. Р-р-ручаюсь, что вы никогда не слышали песен и сказаний наших тёплых краёв, – Атаба пристально посмотрела на Валентину своими золотистыми глазами с кошачьими овальными зрачками.

Женщина замешкалась, но решила, что отказ обидит каджитку:

- Обязательно, с наступлением темноты мы будем у вас, – пообещала она, – может что-то принести?

Атаба издала странный звук, похожий не то на фырканье, не то на смешок:

- Каджиты не нищие и могут принимать гостей.

-Атаба, дорогая, моя подруга не хотела вас обидеть, – спешно влез в разговор Левелин, укоризненно взглянув на Валю, – Она лишь хотела сказать, что приходить в гости с пустыми руками не совсем правильно, только и всего.

Атаба задумалась, а к беседующим крадущейся походкой приблизился ещё один каджит, самец, судя по покрою одежды, широким плечам, тяжёлой и массивной голове, украшенной роскошными очёсами:

- Вы можете принести мёда, – низким рычащим голосом сказал он, переводя взгляд с Вали на Левелина, – Северный сладкий напиток приятен даже теплолюбивому каджиту.

Атаба согласно кивнула, а Вале стало как-то не по себе под взглядом их звериных глаз, но она только улыбнулась:

- Вот и договорились, ждите нас,- она слегка склонила голову в прощальном жесте и двинулась в сторону Вайтрана, ухватив за ворот грязной рубашки замешкавшегося Левелина.

- Ты чего? – спросил бард, когда они вошла в город, – Не могла остаться, что ли? Ты же едва их не оскорбила!

- Слушай, – устало ответила Валя,- ты себя вообще видел?

- А что со мной не так? – не понял её бард.

- С тобой то же, что и со мной. Я, например, три дня уже не мылась, не меняла белья, а после вчерашнего ещё и вся в каких-то липких потёках, – она демонстративно остановилась и приподняла ногу, демонстрируя запыленные грязные дорожки на новых сапогах, – А ещё, замечу тебе, у меня нет настолько тёплой одежды, чтобы высидеть вечер на холодном ветре.

- Неженка, – буркнул Левелин, взъерошив грязные волосы не менее грязной рукой.

- А ты, судя по аромату, вообще недели три не мылся.

- Я в дороге был! – бард возмущённо посмотрел на женщину, – Где ты мне мыться прикажешь? В горной реке? Там же вода ледяная!

- О чём я и говорю, – Валя укоризненно посмотрела на своего собеседника, – Про вещи твои я вообще молчу.

- А как должен выглядеть несчастный странствующий бард?! Прости, но я не франт из Солитьюда, чтобы щеголять в мехах.

- Ладно, – прервала его словесный поток Валя, – ты где остановился? В “Кобыле”?

- Нет, ты определённо считаешь меня богачом, – закатил глаза бард, – Это лестно, но неправда, к моему сожалению. В “Пьяном охотнике”, – он указал рукой на довольное большое здание с обшарпанной дверью, пара окон которого была грубо заколочена досками, а у входа ошивалась пара нищих.

Дверь здания открылась, и оттуда вышел, судя по мягкому молочному оттенку кожи, заострённым ушам и глазам, блеснувшим в солнечном свете янтарём, босмер. Он нёс в руках большое деревянное ведро, содержимое которого выплеснул прямо на траву возле заведения. В нос ударил сладковатый запах гнили, а на неожиданное пиршество тут же сбежались местные собаки. Началась грызня за особенно лакомые куски. В ответ на шум из расположенной неподалёку кузницы раздалась брань:

- Эрлиндир! Чтоб тебя даэдра побрали, вместе с твоим полоумным братцем! Сколько можно! – из кузницы вышла высокая крепкая женщина с чёрным, видимо от угольной пыли, лицом, – Возле твоей помойной ямы уже пройти невозможно! Пол ночи воют собаки, а оставшуюся половину они грызутся за кости! А ещё эта вонища! Предупреждаю тебя, ещё раз увижу, что ты кормишь псов, попрошу мужа, чтобы он им головы снёс, а заодно и тебе! Проблем меньше будет!

- Адрианна, – босмер устало устало отмахнулся от женщины, – Иди стучи молотком дальше. Я тоже могу высказать тебе по поводу бесконечного дыма и стука, но не делаю этого.

Он потянулся и зашёл в таверну, за ним последовали два пса, отделившихся от остальной внушительной своры. Женщина ещё какое-то время стояла на улице, обсуждая неудобного соседа с двумя светловолосыми мужиками, до такой степени заросшими бородами, что они напоминали медведей-альбиносов.

Валя, молча наблюдавшая за этой сценой, по окончанию перепалки спросила у Левелина:

- А ты у него жить не боишься?

- А чего бояться? – удивился бард, – Пьяные драки конечно бывают, а в целом ни чем не хуже, чем у Хульды.

- Хульды? – не поняла Валентина.

- Ну, Хульда, хозяйка “Гарцующей кобылы”, -пояснил бард.

- А-а-а, сиськатая такая. А что касается босмера, то я имела ввиду его кулинарные предпочтения, они же там вроде у себя каннибализмом промышляют.

Левелин поперхнулся и закашлялся:

- Валли, – переводя дух, прохрипел он, – ты меня поражаешь. Ты не знаешь самых обычных вещей о Скайриме и наших нравах, но знаешь такое, о чём я только в страшных сказках слыхал!

Мимо них прошествовал сияющий Белетор, завидев Валю он низко поклонился ей и приветливо поздоровался, Валя кивнула в ответ.

- Знаешь, по-моему я здорово лопухнулась с монетами, судя по довольной физиономии этого типа, – сказала она Левелину, но тот лишь похлопал глазами, не понимая о чём речь.

- Так, – решительно заявила Валя, – иди, приводи себя в порядок, мойся. Тебе есть что переодеть?

- Ну да, – задумался бард, – но не очень тёплое, так, что я