— Болото непроходимое. Но дозор в эту сторону у них слабый. Видели лучника на дереве, но он смотрит на запад, туда, где топь заканчивается и есть протоптанная тропинка.
— А в этом направлении? — уточнил еще раз Дарий, набрасывая план на вощеной табличке.
— В этом точно нет, — серьезно и сосредоточенно подтвердили разведчики, вытряхивая из обуви лохмотья болотных растений. — Тут разве что жаба пройдет или уж какой. Топь сплошная. Мы ж на ноги встать не смогли. Сразу по колено ушли, и пришлось на четырех костях стелиться.
Рыбка оглядывалась вокруг и мучительно соображала. И вот наконец, вся мозаика в ее сознании сложилась, и она решительно сняла ремень медицинской сумки:
— Командир, разреши мне.
— Что? — не понял Дарий, с досадой оглядываясь на нее.
— Я знаю это болото! Мы были здесь весной с нашими жрицами-собирательницами! Меня посылали вместе с Архелидой, я ей помогала охранять собиравших побеги сестер!
Ребята тихо прыснули смехом в кулаки, но тут же посерьёзнели. Задумался и Дарий:
— Не особо доверил бы тебе охранять ни сестер, ни братьев. Но вот насчет болота… Точно именно здесь?
— Точно. Там есть тропа по кочкам. Но надо прыгать по ним, они висят в болотной жиже и уходят вниз, если задержаться.
— И что, пройти невозможно?
— Пройти невозможно. Пройти. А пробежать легко. И не с вашим весом. Простите, ребята…, - смутилась Рыбка, оглядывая рослых и плечистых спекулаториев.
— Ясно, — вздохнул Дарий. — А он?
Он показал на Вариния, стоящего неподалеку и жадно вслушивающегося в план предстоящей операции по захвату лагеря наемников.
— Он? — Рыбка знала Вариния по тренировкам, да и возраст у них был примерно одинаков, так что общий язык они дано нашли, но именно как боевые товарищи. Рыбке был симпатичен ловкий и храбрый юноша, но не более того — он был слишком молод, чтобы разжечь ее воображение, и в сравнении с мужественным Дарием, окутанным ореолом сражений и тайных операций, существенно проигрывал в ее глазах. — Он сможет. Он тоже быстрый!
— Тоже? — переспросил молчавший до того Квинт, жуя травинку. — А кто еще?
— Я, — без тени сомнений ответила девушка. — Позволь, командир! Мы с Варинием пробежим к ним со спины, снимем часовых, устроим переполох, а вы в это время зайдете по сухому. Но они уже будут бегать, как муравьи в потревоженном муравейнике.
— Будут. И уже будут тебя пытать, — мрачно высказал Кезон то, что не посмел назвать вслух Дарий, побледневший, как его туника. — Так что мы возьмем лагерь легче, конечно. И заберем ваши с Варинием тела. Но такой цены нам не надо.
— И не будет! Мы не попадемся! Правда, Вариний? — улыбнулась девочка.
Юноша обрадованно кивнул — он давно мечтал проявить себя. Его идеалом были Марс и Гайя, Таранис и Рагнар, которых он знал еще по лудусу и видел их в сражениях и на арене, и в настоящем бою. Он никогда бы не посмел влюбиться в Гайю, зная, что она лишь ненамного моложе его умершей в прошлом году матери.
— А оно и правда, — размеренно, по-деревенски вдумчиво произнес Кезон. — девчонка и бегущий следом мальчишка внимания не привлекут, только ей волосы надо распустить. И получатся влюбленные. Ну и смеяться при беге.
— План хорош, — признал Дарий, скрипя зубами. — Но насколько они рискуют?
— Ни на сколько, — отплюнул свою травинку Квинт и оглянул глядящих на них с преданностью юношу и девчонку. — Там сидят на болоте месяц, два, три взрослые здоровые мужики. Как вы думаете, о чем они там размышляют? О вредоносной деятельности против Рима? Да фиг вам. Об этом думают их хозяева, и думают в чистых виллах с водопроводом. А тут они сидят, мучаются животом от тухлой воды и плесневелых сухарей. И вдруг такое видение! Голые влюбленные, бегающие по кочкам! Да они ж решат, что рехнулись. И пока сообразят да пока будут любоваться, мы их теплыми и с рукой в сублигакулюме, а не на рукоятке меча и возьмем.
Рыбку просило в краску от грубоватой откровенности этого веснушчатого, краснолицего центуриона, но сейчас она была готова на все. Девушка решительно взялась за ремень.
— Что ж, — тяжко вымолвил Дарий в абсолютной тишине, такой, что было слышно, как болото живет своей жизнью, булькает пузырями, скрипит прибрежными кустами и корягами. — Похоже, идей получше у нас нет.
Он долгим, внимательным взглядом посмотрел на Ксению и Вариния, в глазах у которых горели огоньки возбуждения от предстоящей работы, ругнулся про себя, а вслух произнес:
— И без героизма. Пробежали, похохотали и сразу же назад, прячась по кустам. На эту самую прогалину. Мы здесь и сложим вещмешки, не с ними же в бой идти. А вы как раз прибежите сюда и будете нас ждать, — он строго посмотрел на девушку. — Надеюсь, Рыбка, ты помнишь, для чего тебя брали в рейд. Так что будь наготове. Из схватки мы уж сами вытащим, и будем знать, где тебя найти.
Вариний и Ксения отстегнули ремни, сняли форменные туники.
— Сублигакулюм можно мне оставить? — вдруг неожиданно севшим голосом спросил юноша у Дарий, и тот кивнул.
— И пару ножей туда спрячь. Ты же их метать хорошо умеешь.
— Гайя сама меня учила, — чуть покраснел сквозь здоровый загар, покрывший его за лето, юноша, польщенный похвалой командира.
— И я умею, — спокойно отозвалась Ксения, аккуратно складывая тунику. — На тренировках ты меня даже отмечал.
Дарий обернулся к ней и обомлел — девушка стояла в точно таком же виде, что и Вариний. Ее бедра облегал аккуратно и крепко завязанное полотнище, в которое она сейчас сосредоточенно прятала метательный узкий нож. Небольшие грудки Ксении с розовыми маленькими сосками задорно топорщились и слегка вздрагивали слаженно при каждом ее резком движении. Дарий судорожно сглотнул — он не понимал, чего боится больше: того, что сейчас его ребята пытаются отвести глаза от стройной девичьей фигурки, или того, что сейчас она выбежит на открытое место, и там уже на нее будут смотреть во все глаза не свои ребята, а враги. И возможно, как бы ни заверял его Кезон, в эту нежно-розовую грудь полетят стрелы. Мужчина оглянулся на бойцов — и понял, что их мысли сейчас совпадают с его. Во взглядах ребят не было похоти — лишь боль и сожаление. Они прекрасно понимали, на какой риск идет девчонка — но и отказаться от этого тоже не могли.
Рыбка расплела косу, тряхнула волосами, волнистыми от долгого пребывания заплетенными. Она вымыла их в позапрошлый вечер во время купания на пруду, да так и стянула в тугую косу полувлажными, и теперь они вились светлыми прядями по ее спине
