— Тихо, тихо, сидим тут, тихо, Макс, — повторял ему Санни, с большим трудом удерживая беснующегося Макса.

— Вы о ком!? — крикнул кто-то из скульпторов.

— Я поеду к нему, отпусти меня! — говорил Максим, глядя на Санни безумными глазами, — смотри, я спокоен, отпусти меня!

Два скульптора подошли к ним ближе, чтобы помочь тощему Санни справиться с обезумевшим Максимом. Но Санни, прижал его коленом, и Максим на мгновение замер, раздумывая о чём-то.

— Вы о ком, блин? — повторил свой вопрос бородатый.

— Про Аркадия... — шепнул ему Санни, снова прижимая Макса коленом.

— Я выдавлю его глаза... Я сломаю ему руки... — жестко повторял Максим, — это точно он, точно он!!!

— У него какие-то тёрки с Андреем? — спросил второй скульптор.

Макс было вырвался из хватки Санни, но тот с силой усадил его обратно, прикрикнув:

— Сидеть!

Потом он сунул в руки Максу какую-то первую попавшуюся вазу, продолжая:

— Надо всё обдумать, Макс, сиди тихо, вот тебе вазочка, играйся, мы должны подумать сначала, а потом действовать... Мы не можем просто так вломиться в галерею с обвинениями...

— Нет, можем! — крикнул Макс, собираясь снова вырваться.

— Тихо, Максим, ты мешаешь мне думать... И ты один туда тем более не поедешь. Не в этом состоянии... Играйся с вазочкой. Кстати, она твоя, дарю. Прости, что уродливая, я-то вообще-то резчик по металлу, поэтому все мои скульптуры похожи на кучу говна мамонта... Поэтому если вазочка тебе не нравится, то ты можешь разбить её об голову Аркадия, но потом, потом...

Санни тараторил, стараясь успокоить Максима, а сам в это время напряжённо о чём-то думал.

— Вы про Аркашку, что ли? — снова спросил кто-то из скульпторов, — так он вроде улетел куда-то на Новый год... Галерея закрыта.

— Точняк? — спросил Санни.

— Сто процентов, вчера сам проверял.

— Хорошее алиби! — крикнул Максим, — только кроме него это больше сделать некому!

Он снова попытался вскочить из кресла, но Санни грубовато осадил его, нажимая ему на плечи, и глядя в его безумные глаза, со словами:

— Ну и чего? Чего? В галерею поедешь? А если найдёшь его, что? Глаза будешь выдавливать? Убьёшь его? А если это не он? А если Андрей вообще в другом месте? Разбираться ведь не будешь, сразу прихлопнешь рыжика? В тюрьму захотел? А!?

— Это он, Санни, это он... — повторял Максим, дрожащими руками пытаясь мягко убрать с плеч тонкие кисти приятеля.

— Слушай, Макс, — серьёзно сказал Санни, — одного мы тебя туда не отпустим. Это раз. Галерея закрыта, как уже было сказано. Это два. Если ты будешь буянить, мы тебя свяжем. У нас и верёвка есть. Это три. Даже не планируй вырваться, нас тут семеро на тебя одного. Это четыре. И дров наломать тебе мы не дадим. Поэтому расслабь, пожалуйста, жопу и постарайся трезво посмотреть на ситуацию. Это последнее.

Максим на какое-то время затих, закуривая дрожащими руками сигарету. Его нервное состояние передавалось всем в мастерской, и скульпторы смотрели на него встревоженно, украдкой допивая своё пиво.

— И ещё, — жестко сказал Санни, — если Аркашка каким-то образом в этом реально замешан, будь уверен, мы найдём способ смешать его с грязью. Оглянись вокруг, приятель. Здесь абсолютно у всех присутствующих на него зуб. Правда, ребята?

— А, то!

— Безусловно!

— Конечно!

— О чем разговор?

— Да.

— Ещё спрашиваешь!

Хором отвечали скульпторы.

— Слыхал? — продолжил Санни, усаживаясь рядом с Максимом, — поэтому одного тебя в этой битве мы не оставим, что бы ни случилось. Но сейчас наша первоначальная задача — найти Андрея, а не устраивать дурацкий самосуд. Поэтому, соберись. Выдавить глаза Аркашке ты всегда успеешь.... И мы тебе в этом поможем.

— Давайте обзвоним больницы, — предложил кто-то.

— Уже обзванивали.

— Ещё раз можно, чтобы уже наверняка...

— Что ж, валяй.

Послышался тихий скрип внешней двери, когда малыш Санни подливал кипятка в кружку Максиму, и он тут же раздраженно отреагировал на это, глядя в сторону входа в мастерскую.

— Ну кого там черти ещё несут, — недовольно пробурчал он, поставив чайник на место, — приемная секты макаронного монстра закрыта, мы не принимаем больше последователей...

Ругаясь таким образом в своём метафорическом стиле, он побрел в сторону двери, чтобы встретить посетителя.

====== 13 ======

Никто не может знать наверняка существовал ли в реальности тот странный и мифический бог искусства, которому всё это время непрерывно молился Максим, обещая ему несметные богатства и щедрые жертвы в обмен на жизнь Андрея.

В блаженном своём неведении Макс молился в священную хаотичную пустоту. Потому что он либо не знал, либо давно позабыл о существовании Аполлона, Пта, Эвтерпы, Полигимнии и им подобных, да и ему было на это плевать.

Горячо молясь и умело торгуясь с высшими силами, он желал только одного, чтобы Андрей возвратился целым и невредимым. Максим взывал к благоразумию фатального и жестокого Провидения, убеждая его, что Андрей – это слишком большая потеря для мира музыки и искусства, чтобы вот так запросто забрать его из жизни. С настойчивостью опытного торговца, он взывал к бесстрастно смотрящим на него из пустоты глазам древних муз и седых богинь.

В своих исступлённых мысленных мольбах, он выпал из реальности на какое-то время, пока вокруг него суетились скульпторы, уже начавшие обзванивать больницы, и неугомонный Санни, снующий по мастерской из угла в угол.

С быстротой молнии белокурый малыш побежал проверить нежданного посетителя, который подозрительно долго рылся в предбаннике. Темный коридор, заваленный обломками скульптур и старым хламом всегда сбивал с толку визитёров, и безалаберные скульпторы не планировали проводить туда нормальное освещение. Ибо зачем творческим людям утруждать себя столь приземлёнными вопросами?..

И каково же было удивление Максима и всех присутствующих, когда вместе с Санни на пороге показался Андрей, выглядящий совсем не так, каким Максим оставил его в тот злосчастный день. Он вырос на пороге мастерской словно тень, щурясь от тусклого света, который, казалось, доставлял боль его уставшим глазам.

Одна его рука была перебинтована, а из-под вязанной шапки, опущенной на изогнутые брови, проглядывали бинты. На правой щеке красовалась глубокая красная ссадина. Вокруг глаз его были темные круги, а впавшие щеки придавали ему сходство со святыми мучениками на картинах эпохи Ренессанса.

Минуту изумлённого ошарашенного молчания прервало неожиданное, но крайне недовольное замечание Андрея, который при взгляде на них, взмахнул перебинтованной рукой.

— Вы какого чёрта все телефоны поотключали?

И ответом на это был крик Макса, которого из состояния глубокой отключки вывело появление его потерянного возлюбленного:

— Руки, твои руки!!!

Началась невероятная суматоха. Все кинулись