Я уже начал было собирать энергию для воздействия на охрану, но, повернув за угол, обнаружил, что там никого нет. Рей подошла ко входу в защищенное крыло, провела ключ-картой по замку и прошла в открывшийся коридор, поворачивая к моей каюте. Я немного замешкался, удивленный отсутствием охраны, но, опомнившись, поспешил за Рей.

— А она неплохо тут освоилась. Правда, приятно, когда девушка идет к тебе в каюту, как к себе домой? И Хакс молодец — убрал охрану, чтобы никто не видел, что у Верховного лидера появилась подружка.

— Она мне не подружка!

— А кто? Помнишь, что сказал Дэмерон: ты, как честный человек, теперь должен…

— О Сила! Умолкни, прошу!

Рей тем временем открыла дверь в мою каюту и вошла, не оглядываясь. Я собрался с духом и шагнул следом.

Дверь с шипением закрылась за мной, и я оказался в полумраке коридора. Рей прошла дальше и остановилась посреди общей комнаты спиной ко мне, вынуждая подойти ближе. Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердцебиение, и, сделав несколько шагов вперед, снял шлем.

— Рей, я…

Она повернулась ко мне, хмурясь и не глядя в глаза.

— Сними это. Немедленно.

Голос тихий, хриплый и злой… она что, сдерживает слезы? И смотрит куда-то в сторону, упрямо наклонив голову — так, что мне не видно ее лица. Что снять? Броню? Сейчас…

Неловко наклонившись, я положил шлем на пол. Ох, как же больно… Рей, тебе не понравится то, что ты увидишь под броней! Стараясь не стонать, я неумело отстегнул щитки с рук и стащил через голову панцирь, оставшись в куцем компрессионном реглане, едва доходящем до пупка и уже порванном в плечах, и вопросительно взглянул на Рей — довольна?

Рей молча шагнула ко мне, а дальше… Я почувствовал, как она прикасается пальцами к бинтам где-то около раны от ножа майора, закрывает глаза и окунается в Силу. Одна ее рука прижата к ране поверх бинтов, другая касается нижнего края повязки…

Я стоял столбом, не понимая, что происходит. Я только чувствовал, как

Рей концентрируется, как она призывает Силу, разделяя потоки — исцеляющий жар окатывает меня из ее правой руки, а под левой сами собой расползаются, трескаются и разрываются бинты. Я никогда не думал, что такое вообще возможно — призывать и Тьму, и Свет, не смешивая их, выполняя различные по своей сути действия — Созидание и Разрушение — одновременно.

Она медленно водила рукой по моему левому боку, заживляя и сращивая то, с чем не справилась в прошлый раз, то, что не залечили медики на крейсере, когда латали меня на скорую руку. Бинты шевелились под ее рукой, как живые, распадаясь и повисая по бокам ненужными тряпками.

Закончив с повязкой, она остановилась и подняла на меня глаза. Злые, с застывшими слезами. Молча, не отрывая взгляда, переместила свою правую руку на мое раненое бедро — левая тем временем продолжала разбираться с остатками реглана, пока не добралась до самой горловины. Ткань с треском разошлась, оставшись лишь на руках и спине. И тут же рана на бедре, отдавая в пах, полыхнула таким жаром, что я едва не вскрикнул от боли — нестерпимой, пусть даже исцеляющей.

Отпустив Силу, Рей убрала правую руку с бедра, прижала левую к основанию шеи, будто желая придушить, и прошипела:

— Никогда. Больше. Так. Не. Делай.

Потом отдернула руку, будто обожглась, и отступила на шаг. Постояла, опустив голову, снова подошла и стала собирать с меня то, что осталось от одежды, так и не глядя в лицо. Управившись с моими лохмотьями, внимательно меня осмотрела — от ран не осталось и следа. Я чувствовал, что и внутри тоже все зажило окончательно.

Удовлетворенно кивнув, Рей отошла от меня и опустила голову, обхватив плечи руками.

Я стоял, не в силах пошевелиться. То, что она только что продемонстрировала, не укладывалось в мои рамки понимания использования Силы. Я чувствовал, как она истощила себя, и видел, что ее начинает колотить, как в лихорадке. А ярость, с которой она на меня смотрела… Меня так и передернуло. Вот уж доходчиво объяснила, что будет, если я еще раз так сделаю!

Волна стыда и раскаяния захлестнула меня. Я снова сделал ей больно. Пока я геройствовал, она сходила с ума от беспокойства. И не важно, что тогда казалось, будто нет другого выхода. И не важно, что, если повернуть время вспять, я бы поступил так же, и впредь буду так поступать. Я никогда не поставлю ее под удар, пока жив, буду убирать с линии огня, а она никогда не простит мне того, что я сделал…

Под тяжестью осознания этого замкнутого круга я опустился на колени, мысленно умоляя простить за всю боль, что доставил и еще доставлю ей, понимая, что наши чувства никогда не позволят нам отпустить друг друга, довериться судьбе, просто ждать и молиться, чтобы другой вернулся невредимым. Я стоял, опустив голову, не смея поднять на нее глаза — чтобы она не увидела, не узнала того, что я сейчас понял.

Спустя пару секунд, растянувшихся на вечность, она приблизилась ко мне, позволив уткнуться лбом, вдохнуть родной запах, почувствовать себя прощенным, любимым, нужным. Осторожно провела руками по волосам и плечам, осязая, удостоверяясь, что я не испарюсь, не денусь никуда… Сжала пальцы, вцепившись в волосы, и резко опустилась на колени, притягивая мою голову к своей, прижимаясь лбом. Я чувствовал, что каждый вдох-выдох дается ей с трудом, будто воздух с боем пробивает путь в легкие, а потом не может вырваться обратно.

— Я так испугалась, Бен…

Я протянул к ней руки, привлекая всё ближе, обнимая, успокаивая, но она только еще крепче вцеплялась в мои волосы, судорожно прижимаясь, не желая ни на секунду ослаблять хватку.

— Последнее, что я помню, как ты умирал у меня на руках. Я почти не чувствовала тебя. Ты уходил, ускользал… ты не хотел возвращаться… Я просила, звала… И ты вернулся. Я почувствовала, что ты очнулся — а потом пустота. Я проснулась здесь, не понимая, где я, где ты… Рядом был По. Он всё объяснил, рассказал, что ты сделал, что тебя забрали. Зачем, Бен? Зачем ты это сделал? Зачем позволил усыпить меня, мы бы отбились вместе или погибли… Лучше, чем… Я думала, сойду с ума, потянулась к Узам, лишь бы тебя почувствовать… Когда генерал Хакс сообщил мне, что ты жив, но сильно ранен, я хотела лететь к тебе, но они не пустили. Сказали, что ты велел не отпускать меня никуда… Я так разозлилась, Бен. Никогда больше так не делай. Я не стеклянная, я умею драться,