Я прикрыл глаза.
— Прости, Арми. Мы оба виноваты. Я должен был почувствовать его, ведь он был всё время рядом, всё время на виду. Прости, что свалил всё это на тебя, — я взглянул на него и криво ухмыльнулся, — если наказывать кого-то, то меня. Я ведь чувствовал, что нельзя их отпускать, дружище. Я знал, что случится что-то плохое…
Внезапно горе, поднявшись откуда-то из глубины, заполнило ту пустоту, что оставили после себя Смерть и Тьма. Я разрыдался, уже даже не пытаясь сдерживаться, лишь прикрывая лицо здоровой рукой.
— Из-за меня они сейчас в плену. Из-за меня они в опасности, Арми!
— Главное, что они живы. Мы вытащим их оттуда, слышишь? — я услышал, как щелкнула зажигалка. Сквозь вонь паленой пластмассы пробился сигаретный дымок. Я успокоил дыхание и попытался вытереть слезы. Получилось только размазать их по лицу. Взглянул на генерала, силясь улыбнуться.
— А ты, похоже, пристрастился.
Армитаж взглянул на меня и фыркнул.
— Я с тобой, Рен, поседею скоро. Не то что курить начну.
Я хмыкнул.
— Как пилот?
— Жить будет.
Похоже, наша конфронтация выжала из Хакса все соки. Он затянулся и прикрыл глаза, выпуская дым через нос.
— Нам нужно было заняться поиском шпионов, как только мы узнали о бунте генералов, — он стиснул зубы. — Это непростительная стратегическая ошибка.
Я усмехнулся.
— У нас тогда были головы другим забиты.
Он скривился.
— Меня это не оправдывает.
Я закатил глаза.
— Шок! Сенсация! Новость дня! Генерал Армитаж Хакс не идеален! Смотрите одиннадцатичасовые новости!
Он скривился и раздраженно на меня посмотрел. Я продолжал, сдерживая истерическое хихиканье, готовое вырваться наружу:
— Зато теперь мы точно знаем, что ты не дроид. Люди лажают, Арми. Такова наша природа. И давай не будем сейчас разворачивать маховик в обратную сторону: «Сначала генерал Хакс утешает Верховного лЛидера, а потом Верховный лидер утешает генерала Хакса». Это попахивает чем-то нездоровым, ты не находишь?
Он прыснул, закатывая глаза. Я ухмыльнулся.
— То-то же. Расскажи мне, что ты задумал по поводу Немзи.
Армитаж посмотрел сначала на меня, потом на мою руку, потом снова на меня, со значением.
— Не раньше, чем ты приведешь это в порядок, — и, отметая мои возражения, добавил: — Дерек с Линн в тюремном отсеке. У тебя есть время посетить медблок.
Я нахмурился и внимательно посмотрел на него.
— Ладно. Я Риту захвачу по дороге обратно.
Мне показалось, или генерал вздохнул с облегчением?
========== Нам нужно поговорить ==========
Я потянулся и поднял с пола шлем. Генерал фыркнул.
— Он не нужен тебе сейчас, Рен. Если ты надел его, чтобы спрятать глаза, то они уже пришли в норму.
Положив шлем на стол, я отметил, что горелый отпечаток в форме моего меча с гардой прожег столешницу практически насквозь. Ну вот, снова неуравновешенный Кайло Рен ломает мебель. Я покосился на генерала. Черт, а он поступил смело.
— Спасибо, Арми. Я… Я, когда услышал… Я подумал…
Ох, я даже озвучить этого не мог. Он кивнул.
— Я понял, — он достал еще одну сигарету. — Я не знаю, что бы сам сделал на твоем месте.
Он откинулся на стуле, затягиваясь и глядя на меня сквозь клубы дыма.
— У меня только два вопроса. Что это такое было в ангаре? — он поежился. — Линн закричала и упала. В какой-то момент мне показалось, что мое собственное сердце начинает останавливаться, — Хакс снова взглянул на мою руку. — И что ты сделал с собой?
Я опустил голову. Мне стало очень стыдно.
— Это сложно описать, не углубляясь в тонкости использования Силы. Если хочешь, я как-нибудь детальней тебе расскажу, что такое Сила, что ошибочно называют Темной стороной, а что — Светлой. Кто такие джедаи и ситхи.
Армитадж глянул на меня и я понял, о чем он хочет спросить.
— Я не ситх, Арми, — я махнул неопределенно в сторону своих глаз. — Это — следствие призыва большого количества разрушительной энергии. И нет, я не знаю, почему они меняют цвет. У ситхов глаза, насколько я знаю, раз изменив цвет, в норму уже не приходили, — я осекся, вспоминая Энакина и некоторых, о ком я читал, — пока они не прекращали призывать Силу с помощью только темных эмоций.
Я глянул на Армитажа и удивился, как внимательно он слушает.
— То, что было в ангаре — моя грандиозная ошибка, Арми, — мне стало совсем невыносимо стыдно. — Я не просто призвал Силу, погружаясь в темные эмоции, я не хотел жить. Я не хотел, чтобы вокруг оставалось что-либо живое, — я помолчал. — На несколько секунд я превратился в некое подобие черной дыры, что высасывала энергию из всего живого вокруг, — меня передернуло. — Я чуть было не убил вас всех.
Хакс затянулся сильнее и проницательно на меня глянул.
— Но ты смог остановиться?
Я пожал плечами, отводя взгляд в сторону.
— Смог. Но это не меняет того, что я мог сделать.
— Меняет. Даже на самом дне, Кайло, в кромешной тьме, ты смог остановиться, — он задумался на секунду. — Когда ты призываешь Тьму, она не может просто так уйти. Ей нужна жертва. Я правильно понимаю?
Я кивнул.
— Как-то так. Но не всегда. Есть стадии, когда я могу ее контролировать… и отпускать, — я криво усмехнулся, — без жертвоприношений. Но не такую.
Хакс кивнул, задумчиво глядя на меня.
— То есть, ты предпочел, — он кивнул на мою руку, — покалечить себя, но не дать пострадать другим?
Я скривился. Уж очень героически это звучало. В моем поступке не было ничего героического. Генерал помолчал.
— А Свет?
— А что Свет?
— Ему тоже нужны жертвы?
Я задумался. Я никогда не думал об этом. Первый порыв был ответить “нет”, но, на самом деле, — это как посмотреть.
— Нет, но нужно понимать, что, если ты призываешь большое количество энергии, пусть даже и со светлыми помыслами, тебе придется за это платить. Это истощает и может привести к, — я усмехнулся, вспоминая, — к силовой коме.
Хакс кивнул, понимая.
— Или к смерти, — я закатил глаза. — Или к тому, что форсъюзерам заменяет смерть.
Армитаж поднял брови, и я понял, что короткой сводкой мы не ограничимся, но тут он кивнул на мою руку и поднялся.
— Расскажешь по дороге. Твою руку нужно привести в божеский вид.
Я кивнул и, взяв со стола меч, пристегнул его к поясу. Неловко, помогая себе кистью (на руку уже даже
