просто поднять руки. Страшно увидеть Лили и ее абсолютное отчаяние, с которым она все равно станет биться за любовь до последнего. Страшно предстать перед ней немощным и слабым… и совершенно бесполезным.

— Мы что-нибудь обязательно придумаем… Мы найдем нового целителя! — Лили, будто ураган, ворвалась в спальню, снова распахнув дверь на всю. В ее пальчиках дрожал список лекарств, а на лице уже бушевало то самое отчаяние, коего Родж так опасался.

Разбойник только приоткрыл рот, как девушка, не дав и предлога произнести, протараторила:

— У меня Аберсомии нет, не переживай. А вот твое состояние просто ужасно! Надо что-то с этим срочно делать! Может… может, занять у кого-нибудь денег? У твоих друзей, или… или даже у моего отца…

— Лучше подохнуть, чем брать в долг у лихих людей, Лили. — Душегуб повернул голову и тускло взглянул на избранницу. — Поверь, я знаю, о чем говорю. Остаток жизни мне придется возвращать должок и пахать на банды, а то и… тебя заложить. На это я никогда не пойду. А твои родители… — он сделал небольшую паузу, дабы собрать разбежавшиеся слова в фразу, — твои родители правда отсыпят монет на подыхающую безродную мразь? Лили, ты в это веришь? Стоит к ним сунуться, как они запрут тебя в комнате, а по мою душу снарядят парочку головорезов и будут правы.

— Ладно… хорошо… тогда… мы… я не знаю… Мы вот лекарства купим! У меня список есть!!! Они совсем не дорогие! — в глазах девушки уже мерцали искорки безысходности, но она со всем своим бесстрашием птенца отказывалась сдаваться без боя.

— Не вздумай на эту хрень тратиться! Какой прок от микстурок, если мне от силы месяц остался, и то условный. Тебе деньги пригодятся, чтобы вернуться домой, понятно? — бескомпромиссно и твердо заявил Родж, только тихо очень.

— Я. Не. Вернусь! И не брошу тебя умирать без помощи! — яростно сообщил зеленоглазый птенец, сдерживая новый приступ слез. Девушка ринулась к кровати и обхватила ледяную руку бывшего бандита своими нестерпимо горячими пальцами. — Ты сам сказал, они запрут меня, а то еще и замуж выдадут! Я не хочу…

— Сидеть дома под крылом у родителей, Лили, всяко лучше, чем сгинуть в канаве после пяти часов измывательств. Семья тебя не съест… ну, пощечинку отвесят, ну пожурят… Они ж тебя все равно любят, ты же родная кровь. А если ты девственницей вернешься, то вообще будет праздник… Считай, это моя последняя просьба, как перед казнью. — Родж сбавил обороты, смиренно улыбнулся и продолжил монолог: — Когда меня не станет…

— Нет! Нет, я этого не допущу!

— Когда меня не станет, тебе нужно найти караван торговцев пожирнее и прибиться к нему. Так ты доберешься куда угодно, потому что в больших караванах полно охраны и разбойники на них не зарятся. Оденься лучше в тряпье, чтобы и охранники не позарились. Нищенки им неинтересны.

— Нет! Нет… Мы же… Мы же хотели свой дом… и дочек… и мальчика!

— Жизнь — такая несправедливая хуйня, Лили. Но со мной она решила рассчитаться по совести, — душегуб тихонько сжал ладошку своего солнца, — обещай, что вернешься домой. Пожалуйста.

Девушка поджала губы, склонившись над жесткой ладонью, которую обнимала уже всеми пальчиками, и, всхлипнув, зарыдала, спрятав слезы под каскадом неровных золотых волос:

— Х…хорошо. Только и ты обещай… что не сдашься! Ради меня!

— Ну… я постараюсь, — Родж продолжал смиренно улыбаться. Затем он осторожно освободился из ласковой хватки и дотронулся до мокрой щечки, правда, быстро отдернул руку, дабы не причинять своему сокровищу дискомфорт ледяным касанием.

— Что тебе приготовить? Хочешь… хочешь мой салат? Или бутерброды? Хочешь… я принесу те самые булочки, которые тебе понравились? — Лили утерла слезки и подняла блестящие глаза на разбойника.

— Я не хочу есть… но… при болезни надо. Так что… давай салат, бутерброды и чай. Твой чай… с листочками смородины.

— Х…хорошо. Я сейчас. Я скоро! — избранница вспорхнула с кровати встревоженным птенцом и сразу же понеслась к двери, цокая каблучками.

— Лилиан, — девушка моментально остановилась, едва ее назвали полным именем, — я люблю тебя. Очень сильно. Больше всего на свете. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И прожила долгую, радостную жизнь.

— Не смей со мной прощаться! — девушка говорила предельно серьезно. — Я тебя так просто не отпущу! А сейчас отдыхай, пока я буду готовить!

Родж ничего не ответил, он лишь смотрел вслед своего сокровища, стараясь запомнить как можно четче ее ускользающий образ, ее тонкие пальцы, чьи заботливые прикосновения он еще смутно ощущал. Ее бесстрашные глаза, полные отчаяния и боли. Ее голос… самый родной голос в мире.

— Прощай, Лили, — прошептал душегуб, только дверь закрылась и, вздохнув, полез под подушку. Он достал старый нож с облезлой рукояткой, замотанной лоскутом кожи. Старый, но острый и все еще добротный нож, которым было оборвано немало судеб.

— Прости, но лучше рыдать один день над трупом, чем неделями кусать пальцы над подыхающим разбойником. А я, сука, живучий, и месяц могу протянуть. А ты упрямая. Ты еще и деньги на меня побежишь тратить, я же знаю.

Родж замолк и внимательно посмотрел на заточенное лезвие, в котором отражались его тусклые глаза с вертикальными зрачками. Он прекрасно знал, куда нужно нанести удар, дабы сразу и наверняка разорвать нить жизни, но собирался с духом. Ему было так нестерпимо жаль… Лили.

====== 6. Предчувствие ======

Родж уже целую минуту въедливо смотрел на лезвие, в котором отражались его погасшие глаза. Блеск мелких зазубринок полностью пленил его, еще и неистовая жажда жизни царапалась яростно, как никогда. Поэтому он медлил, поэтому пытался надышаться проклятым миром и насытиться воспоминаниями о Лили. Ничто иное он видеть в последние мгновения не желал: ни пьянки в тавернах, ни кричащих безликих дев в обрывках платьев, ни своих гогочущих подельников, ни кучи золотых монет, рассыпанных прямо на заплеванной столешнице вперемешку с окровавленными сережками. Ни о чем разбойник не жалел, даже о том, что больше не напьется с назваными братишками, с коими его свела лихая судьба. А вот тот факт, что не будет возлюбленной, не будет ее голоса с нотками счастья, от которого внутри словно загорается маленький огонек — поистине ужасен.

— Какого черта, — Родж откинул нож на край кровати и уткнулся лицом в ладони. Все-таки тяжело расставаться с жизнью, когда за эту самую жизнь дрался до хруста своих костей. Но еще тяжелее расставаться с единственным солнцем. Ведь вряд ли в аду, куда

Вы читаете Воздаяние (СИ)
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату