Брэди Боров топал по узкой тропинке из грязи и скользких камней, оставив позади небольшое городское кладбище, точнее его неясные печальные силуэты, проступающие сквозь безжалостный ливень. Он молча сделал последний глоток пойла и не глядя отшвырнул бутыль в заросли, где она разбилась о мокрый ствол и рассыпалась осколочками прямо в лужу, напоминавшую крошечное болотце.

В его засаленной башке мельтешил целый рой мыслей, среди которых и боль от невосполнимой утраты лучшего друга, и ужас перед неминуемой гибелью и желание просто набухаться до беспамятства. В гуще этого месива всплывала идея о побеге, все равно куда, главное — подальше. Хотя вряд ли данный фокус остановит злой рок, желающий извести всю банду Кзода. Ни каторга, ни монастырь его ведь не остановили.

— Значит… Роджи хотел, чтобы я присмотрел за тобой? — тускло спросил разбойник, разбивая гнетущую натянутую паузу.

— Да, — Лили всхлипнула и плотнее закуталась в плащ, который любезно предоставил Боров, точнее, в ту тряпку, что плащ ему заменяла. Серая нестиранная простынища из добротного, но потасканного сукна, волочилась за худеньким птенцом прямо по непролазной грязи, в коей тонули ее ножки-прутики. — Мне некуда пойти больше… Только к вам.

Брэди молчал. Ему не удалось попрощаться с лучшим другом, да что там, он до сих пор не мог поверить, что Родж так внезапно и нелепо скончался прямо ночью от сердечного приступа, по словам целителя. А тут еще и наследство привалило в виде своенравной плоской девчонки, не умеющей готовить. Наследство, которое его совсем не прельщало. Он бы точно предпочел поношенные сапоги, будь у него выбор. Но бросить Лили на произвол судьбы равноценно предательству, а пойти на это Боров не мог, пусть и сам знал, насколько сильно прогнила его душонка.

Девушка тоже молчала, поджимая искусанные от горя губы. Она обняла холодными дрожащими пальчиками лапу Брэди, вцепилась в нее, будто в спасательный канат, и сжала их невыносимо нежно.

Мужчина быстро протер веки кулаком, размазывая предательские слезы, смешавшиеся, к счастью, с яростным ливнем, и оглянулся. В его крошечные свиные глазки впился невероятно зеленый взгляд, полный восхищения и мольбы, взгляд, который еще ни разу не удавалось поймать в этом мире, ненавидевшем Борова с самого начала.

Сердце Брэди подпрыгнуло, и даже мысли, пропитанные горем, на несколько секунд перестали биться в его сознании. Кажется, в данный момент он понял, что именно Родж нашел в бойком, неказистом птенце, только выразить не мог.

— Ну, — промямлил он, — сегодня… день очень хуевый, но я… тебя не обижу, если останешься у меня. Вспомним старину Роджи, помянем, набухаемся. Ну, я набухаюсь, а ты обживаться будешь. Я тут комнатуху снимаю недалеко, пока деньги не закончатся. На тебя место найдется, думаю. Койка, чай, у нас все равно одна будет, — он усмехнулся. — Да не трясись, сказал, не обижу, значит, не обижу. — Боров взъерошил волосы Лили лапищей и широко улыбнулся.

А злой рок улыбнулся в ответ. Он смотрел на очередную цель бесстрашно, с любопытством и восхищением, как восторженный ребенок, открывавший новый мир. Он пожирал ее глазами, нестерпимо зелеными, словно осколки ядовитых изумрудов, пока мысленно рассчитывал дозировку яда. Он шел следом, утопая своими худенькими ножками в грязи по щиколотку, но не отставая ни на шаг. Он уже рядом. Он уже прикасался и обнимал широкую ладонь…