— Ты… идиот? — пробормотал Нат, разомлев окончательно. — Ведь только идиот посвятит себя старому потасканному рабу. Все равно надолго твоей доброты не хватит… максимум денька на два. — Голос фавна вновь выдернул юношу из раздумий, и он поднял удивленные лазурные глаза на своего невольника. — И, кхм, у тебя что, реально на меня встал?

— Ч…что?

— Ну, ты меня лапаешь как бы, — уточнил верзила, улыбаясь до ушей. Действительно, ладошки Мартиана соскользнули слишком низко, вплоть до ягодиц.

— Прости! Я не знаю, что на меня нашло! — испуганно протараторил паренек, отскакивая от исполина, который, ухмыляясь, чуть не уронил покрывало, но таки удержал его на своих мускулистых бедрах. — И я правда сделаю для тебя всё, что в моих силах…

— Ну-ну, — с привычными нотками сарказма произнес фавн, ловко собирая посуду и приборы со стола.

●●●

Натаниэль расправился с мытьем тарелок на удивление быстро при его-то габаритах. Он, на первый взгляд, казался грузным и неповоротливым, но на деле являлся довольно проворным и обладал потрясающей звериной реакцией, коей Мартиану оставалось лишь тихонько завидовать.

После того как вся начищенная посуда была расставлена по своим местам, а кухня приведена в безукоризненный порядок, фавну устроили маленькую экскурсию по дому и в конце концов привели в его комнату. То есть в ту комнату, которую с любовью готовили для маленького раба, что так и не перешагнул её порога.

Натаниэль сначала мрачно взирал на обитель рюшек и мягких подушечек, а потом повернулся к взволнованному хозяину.

— В подсобке лягу, или на полу в коридоре. Только одеяло притащи, коль не жалко, — сухо констатировал он, а на его лице в данный момент отчетливо читался немой вопрос: «Че, серьезно? Меня и в этот детский утренник?»

— Это твоя спальня, Нат, ты можешь с ней сделать все, что захочешь! — спокойно ответил Мартиан, поправляя очки. — И все, что в ней находится, включая одеяла, тоже твое.

— Хозяин, — усмехнулся исполин, — ты еще купишь себе нормального длинноногого фавенка с аппетитной попкой, зачем же рушить это благолепие ради старого покоцанного меня?

— Я уже приобрел фавна. Мне не нужен второй, даже с аппетитной, кхм, аппетитными бедрами.

— А че так? Только не говори, что мой нефритовый жезл заставил тебя передумать…

— Твои слова заставили меня передумать. Как бы старательно я ни окружал малыша любовью и заботой, у него не было бы иного выбора, кроме как отдаться моим желаниям. Он бы боялся меня расстроить, боялся бы… что его продадут или ударят. Это так подло по отношению к нему… Так низко и эгоистично, — юноша опустил виноватый взгляд на секунду, и затем на его лице появилась солнечная приветливая улыбка, — я рад, что не совершил ошибку, за которую в дальнейшем бы себя ненавидел.

— Надо же, до тебя наконец-то дошло, — раб усмехнулся и, не оборачиваясь, шагнул в комнату. Там он и принялся снимать и стряхивать постельные принадлежности с кровати прямо на пол. — Переломлю я хорошую мебель к херам, Мартиан, то есть хозяин, поэтому всегда сплю на полу. Но раз тебе не жалко для меня матрасиков и подушек, то возьму их себе.

Парень в глубине души уже обрадовался, что с новым жильцом удалось наладить какой-то диалог, и что подколок теперь будет сыпаться на его голову намного меньше, но…

— Надумаешь потрахаться — разбуди.

— Мне и в голову такое не приходило! — Щеки юноши яростно заалели сквозь золотые прядки, на что фавн лишь ехидно лыбился.

— Ну да, ну да. — Гора подушек и одеял через миг превратилась в уютное гнездышко, в центре которого лежал огромный тряпичный заяц.

— К тому же мы слишком мало знакомы…. чтобы… — паренек посмотрел в сторону и растерялся.

— К тому же ты девственник-стесняшка из религиозного королевства, который и лапать-то толком не умеет.

— Да… — Мартиан запылал еще сильнее не только от стыда, но и от обиды тоже. — Нат, — отрезал он серьезным тоном, — давай не будем касаться данной темы.

— Давай. — Покрывало легко соскользнуло с мускулистых бедер, и фавн остался стоять абсолютно нагим, возвышаясь над пунцовым юношей. — Я всегда сплю голым, хозяин. Надумаешь меня снова облапать или захочешь незабываемых приключений для своей хозяйской попки — милости прошу.

Дар речи на минуту покинул Мартиана от такого наглого и нескромного предложения, ну и от обнаженного раба, с лоснящейся расчесанной шерсткой, которую будто специально для этого самого момента привели в порядок.

Паренек так и стоял, оцепенев, блуждая глазками по рельефному телу, потом, правда, спохватился и резко отвернулся, закрывая лицо руками.

— О, боги, Нат, у тебя что, нет и грамма стеснения? — пробормотал он.

— Какое стеснение, хозяин? Я же обычное животное, не положено мне это стеснение ваше. — Исполин вернулся к своему ложу, после чего принялся укладываться. — Сам, небось, в розовой ночнушке с рюшками спишь…

— Не розовой, а белой!

— Но с рюшами, да? — Нат наградил пылающего господина насмешливым взглядом и приобнял тряпичного кролика, накрывая одеялом и его за компанию. — Вали уже спать, а то поздно… хозяин.

— Спокойной ночи, — невнятно пробормотал парень, выскакивая в коридор. Он сгорал от стыда, смущения и странного, но приятного чувства, трепещущего глубоко внутри и обнимавшего теплыми волнами его сердце.

●●●

Мартиан-Грегори ворочался в своей кровати, пытаясь уже провалиться в сон и забыться, но самые разные мысли продолжали неустанно терзать его измученное сознание. За один день он успел потерять кучу денег, заветную мечту и приобрести наглого, циничного, совершенного неправильного раба с огромным… Юноша сглотнул, уставившись в потолок. Он поймал себя на том, что хочет обнять еще раз это внушительное, грузное тело, покрытое шрамами, ощутить его тепло и нечеловеческую, звериную силу под шершавой кожей. Изучить его… коснуться каждого рубца… поцеловать. Фавн, в котором нет и крупицы стыда, зато сарказма целая тонна, никак не хотел покидать взбудораженные мысли паренька.

— Ну почему я такой неудачник? — вопрошал он у едва различимых силуэтов в полутьме, обняв ладонями лицо. — Ну почему из всех-всех вариантов мне в голову лезет именно… Нат? Ну, может, потому что других вариантов у меня и нет, а может, потому что он большой такой, мускулистый… красивый и… такой сильный, что дух захватывает? И как с этим всем быть теперь?

Само собой, никто Мартиану не ответил, да и долгожданная дрема никак не хотела окутывать его своими путами, поэтому, расстроенно